— И это им удалось? — поинтересовалась Хирва Ветроходная.

— Нет, — ответил Дезриэль. — По крайней мере, не полностью. Два люминета из трех при этом погибли. Однако их самопожертвование заложило основы, с помощью которых третья люминетка смогла наконец прорвать оборону психики алементора Кетраксис, найти в глубине ее сердца израненную и надломленную душу Лариэля, засевшую там, как заноза, и сеющую вокруг себя смертельно опасную заразу. Хотя оставшаяся в живых аларитка и не сумела полностью излечить Кетраксис, она, по крайней мере, смогла погрузить ее в сон и не давать ей проснуться — до тех пор, пока люминеты не обретут мудрость, способную совладать с этой силой или уничтожить ее. Отважная аларитка навсегда осталась в сокрытом ущелье, с тех пор известном как Берлога Кетраксис. Она пожертвовала жизнью и свободой, и теперь все силы ее души, воли и разума вечно умиротворяют Кетраксис. Разрушительная стихия погрузилась в беспробудный сон и в таком состоянии не может больше вредить царству Хиш.

— И все же ее жертва решила проблему лишь наполовину, — настаивала Хирва. — Где обещанное средство, способное обуздать или уничтожить Кетраксис? Несчастная люминетка так до сих пор и сидит в горах, усыпляя буйную Кетраксис?

— Наш храм взялся отыскать это средство, — ответил Сераф, которого явно обидел намек Хирвы на то, что алариты не сумели выполнить свое обещание. — С момента усыпления Кетраксис и вплоть до настоящего времени наши лучшие умы пытались найти способ так или иначе освободить бессменную хранительницу Кетраксис. Для этого надо было понять, каким образом можно подчинить Кетраксис или просто уничтожить.

— И, кажется, мы нашли такое решение, хотя оно еще и не опробовано, — сказал Дезриэль. — По истечении десятков лет исследований и экспериментов величайшие умы нашего храма изготовили большой камень из эфирокварца, достаточно сильный, чтобы погрузить Кетраксис в вечный сон или управлять ею, если она все-таки пробудится. Этот камень испытали на менее мощных природных силах и на буйных духах. Впрочем, никто так и не осмелился отправиться в затерянное в горах ущелье, где спит Кетраксис, чтобы убедиться в том, что камень совладает с той задачей, ради которого его создавали. Каждый раз попытки сделать это пресекались: было решено не будить пока Кетраксис, потому что в случае неудачи это привело бы к катастрофе.

— Ведь неизвестно, подействует ли на Кетраксис ваш камень!.. — договорила Хирва.

Дезриэль молча кивнул, а Сераф добавил:

— Камень наверняка способен пробудить Кетраксис, но мы не знаем, сможет ли он подчинить ее.

Хирва Ветроходная оперлась о стол с картами, понурилась и вздохнула. Воцарилась многозначительная тишина. Все обдумывали услышанное, а Ферендир совсем растерялся. Он понятия не имел о том, что в его монастыре хранились такие сильные магические предметы, и вообще не догадывался о существовании какой-то Кетраксис. Послушник многое знал об алементорах — природных духах воды, ветра и земли в царстве Хиш, чья сила и внутренняя гармония созидания и бытия лежали в основе философии и науки его народа. В теории он представлял, что, помимо тысяч природных духов, движущихся или спящих под пеленой его родного материального мира, существуют и другие, в том числе и враждебные альвам духи. Однако у Ферендира не укладывалось в голове, что некогда один из альвов, служивший свету и порядку, мог пробудить такую опасную силу и впустить ее в себя. О чем вообще думал этот Лариэль?! Почему он вообразил, что сможет подчинить мощь и разрушительную способность такой буйной стихии?!

Затем Ферендира неожиданно посетила непрошеная и не очень приятная мысль: если Кетраксис так долго таилась в полной безвестности, то какие еще ужасные силы и артефакты могут существовать во Владениях Смертных? Вдруг эта страшная Кетраксис далеко не единственная в своем роде и надо только поискать получше?..

Кроме того, оставалось решить, как поступить — с учетом всего, что стало известно. Поскольку Эзархад Уничтожитель Судеб украл магический камень, предназначенный исключительно для того, чтобы пробуждать спящие природные силы и повелевать ими, можно было с уверенностью предположить, что он немедленно направится в тайную Берлогу Кетраксис. Этому и следовало всеми силами помешать.

Хирва выпрямилась над большим столом, провела по карте рукой и сказала:

— Наше преимущество заключается в том, что мы только что разбили войско Эзархада и загнали его в горы, куда-то сюда.

Велорина снова оживилась, очевидно, предвосхищая приказ верховной командующей, и предложила:

— Всадники Рассвета при поддержке копейщиков и лучников ванари могут разделиться на два отряда, совершить ночной марш-бросок и окружить слаанешитов, пока те окончательно не пришли в себя.

— Надо перебить их, пока они не удрали выше в горы! — договорила Хирва. — Если мы прервем отступление армии Эзархада Уничтожителя Судеб и втянем его в битву, то, возможно, сумеем его уничтожить еще до того, как он отправится разыскивать Кетраксис.

Хирва взглянула на наставников Ферендира и спросила:

— Этот камень можно еще как-нибудь использовать? Например, в качестве оружия? Он сам по себе опасен?

Сераф и Дезриэль покачали головами.

— Насколько нам известно, нет, — сказал Дезриэль. — Эйдолит можно использовать только для того, чтобы общаться с Кетраксис и усмирять ее. Сам по себе этот камень — пустышка, но без него Кетраксис не подчинить.

«Может, ее и с камнем не подчинить, — с горечью подумал Ферендир. — Еще неизвестно, подействует ли Эйдолит на Кетраксис!»

Ответ Дезриэля Хирву устроил.

— Ну хорошо! — сказала она. — Значит, кроме силы и ярости Эзархада с его мерзкими подданными нам нечего опасаться, сюрпризов не будет. Капитан Велорина, прикажите всадникам собираться в поход и призовите воинов-ванари. Как только стемнеет, выступайте в холмы. Окружите врага ночью и разбейте его перед рассветом.

Велорина поклонилась и сказала:

— Будет исполнено, леди-регент!

Уверенно шагая к выходу из шатра, она добавила:

— Я пришлю донесение, как только мы…

Полог шатра внезапно откинулся, и в сопровождении одного из часовых, дежуривших у входа, внутрь вбежал посланник. Это был аларит, вместе с которым Дезриэль, Сераф и Ферендир сражались на гребне хребта. Его серебристые доспехи были перепачканы вражеской кровью, грязью и сажей, а на узком лице виднелись темные полосы — грязь, подумал Ферендир, или, возможно, полустертая маскировочная раскраска. Было очевидно, что даже после окончания битвы аларит занимался чем-то трудным и опасным.

Посланник обошел часового, шагнул вперед, к столу с картами, преклонил перед командующей колено и сообщил:

— Леди-регент, срочное донесение!

Хирва Ветроходная обошла стол, встала рядом с застывшей Велориной и сказала:

— Говори, сенешаль!

— Мы отправили воинов в холмы проследить за передвижениями противника, чтобы предугадать его следующий ход. Основные силы приходят в себя и готовятся к новой схватке, но небольшой отряд — всего пара сотен воинов — углубился в горы в северо-восточном направлении.

— А где сам Эзархад? — спросила Велорина. — Он остался с армией?

Сенешаль аларитов медленно покачал головой. Казалось, он и сам озадачен вопросом Велорины.

— Нет, капитан, — ответил сенешаль. — Командующий слаанешитами Эзархад Уничтожитель Судеб во главе того малого отряда ушел в горы. Мы думали, что, возможно, он хочет обойти нас и ударить с фланга, поэтому послали несколько наблюдателей из числа Каменных Стражей. Они прошли за отрядом до самых предгорий и убедились в том, что это вовсе не боевой маневр. Куда движется Эзархад, нам неясно.

— Вы не пытались завязать с ним бой? — спросила Хирва.

— Никак нет, — покачал головой аларит. — решили, что лучше вернуться и все вам доложить. Я велел небольшой группе в составе трех Каменных Стражей идти за Эзархадом — они оставляют на его пути геомантические метки, так что, если понадобится, мы легко его найдем.