«Мать Гора! — воззвал Ферендир к темным глубинам. — Объясни, ради мира во Владениях Смертных, где мне найти сущности двух моих мертвых наставников и как объединить их в одно целое?»

Ответ был довольно тихим — Ферендир вполне мог его пропустить, отчаянно умоляя гору о помощи.

«Они внутри тебя самого, — ответила гора. — Они всегда были там».

Разгадка оказалась такой простой, что Ферендир чуть не выпал из транса.

«Теперь они оба живут в тебе. Их далеко искать не надо».

Ферендир погрузился на дно своего сознания — казалось, глубже было некуда, но он устремился вниз, пробил насквозь это дно и попал в собственное подсознание. Там он словно открыл неведомый источник энергии — два отдельных начала, унаследованных от наставников. Доброта Дезриэля и непоколебимая решительность Серафа здесь буквально фонтанировали и изливались бурными потоками — не чета тем ручейкам, которые нужно было слить воедино при встрече с лесным червем. Впрочем, только Ферендир обладал достаточной силой, чтобы направлять эти потоки.

«Они несутся, бурлят, впадают друг в друга, объединяются, и из двух потоков возникает один — это я. Я обрыв, с которого они низвергаются. Я пруд, где они смешиваются. Я река, которая несет их воды. Я берега, изрытые этой рекой», — осознал юноша.

И тогда в сердце Ферендира две противоборствующие силы, унаследованные у наставников, слились в единый мощный поток, прозрачный и чистый. Молодой аларит направил его на Кетраксис и мысленно обратился к ней:

«Вижу, что без мудрого руководства ты боишься собственных бурных порывов. Не бойся — я буду руководить тобой. Чувствую твое горе, вину, постоянную нелюбовь к самой себе и непрерывные страдания. Успокойся — я тебя прощу и исцелю».

Она ответила страшным ревом, который было слышно во всех измерениях сразу:

«НЕТ!»

В землю перед Ферендиром и по бокам от него ударили молнии. Камни раскалились докрасна и мгновенно расплавились, но юноша не дрогнул.

«Меня нельзя напугать и прогнать, — объяснил он. — Убей, если хочешь. Мне все равно. Я тебя прощаю».

«НЕТ!»

Живой смерч стал бушевать и изрыгать пламя. Раскаленные камни и пепел посыпались сверху, закружились клубы дыма, однако Ферендир остался невредим.

«Я здесь, с тобой, — заявил Ферендир. — И никуда не денусь. Я нужен тебе и не брошу тебя».

«НЕТ!»

«Я многому у тебя научился…»

«НЕТ!»

«И многому могу тебя научить…»

«НЕТ!»

«Я твой наставник».

Кетраксис разбушевалась. Теперь смерч упирался в облака и глубоко зарывался в камни под ногами, швырял щебень и выворачивал валуны. Ветра хлестали тело Ферендира, молнии плели вокруг него сверкающую паутину. От яростных вспышек пламени шел резкий запах серы и гари. Вокруг и снизу все ходило ходуном. Груды камней рушились со всех склонов сразу на многострадальное дно ущелья. Плоть Ферендира подвергалась такой встряске, что он еле удерживал себя в состоянии транса.

Придется потерпеть! Кетраксис должна была понять, что он сдержит слово.

«Я буду всему у тебя учиться и многому тебя учить. Я буду твоим наставником, а ты… моим. Пока я жив, я тебя не брошу».

Потом, как по волшебству, все прекратилось. Ферендир будто пробудился от страшного кошмара: земля и горы перестали содрогаться, ветер больше не завывал, молнии не сверкали, пламя погасло. Тишина воцарилась так внезапно и неожиданно, что Ферендир на мгновение решил, что погиб и попал на тот свет.

Внутренним оком он взглянул на Кетраксис: смерч никуда не делся, но теперь замедлился и казался каким-то задумчивым. Внутреннее око позволяло видеть сразу несколько миров, поэтому Ферендир различил две души Кетраксис, которые еще совсем недавно яростно боролись одна с другой, а ему угрожали уничтожением.

Только теперь раздвоения не существовало. Души примирились и начали друг с другом объединяться. Слияние еще не было завершено, но полное исцеление наконец стало возможным.

Ферендир вышел из транса. Он встал, открыл глаза и осмотрел уединенное ущелье перед Берлогой Кетраксис. Прямо перед ним мерцал огромный энергетический столп, в толще которого медленно переливалась вереница разноцветных огней. Ни огня, ни молний, ни грома. Буря улеглась.

— Ну, покажи мне, где ты живешь, — сказал Ферендир. — Теперь я поселюсь тут вместе с тобой.

Ферендир почувствовал их приближение задолго до того, как увидел: две сверкающие в слоях эфира фигуры медленно, но упорно шли через перевал к сокрытому ущелью. С тех пор как он поселился здесь, за годы медитаций днями и ночами достиг такого уровня просветленности, что мог не только проникать духом на глубину; где текли мощные теллурические потоки, но также взмывать в эфирное небо. И вот однажды утром, как обычно погрузившись в транс, Ферендир воспарил над ущельем и увидел, как по перевалу на запад двигались две знакомые фигурки. По его расчетам, они должны были появиться здесь, на спуске в ущелье, еще до обеда.

Много месяцев он не принимал гостей в своем новом уединенном жилище. Поговорить о том о сем, узнать о происходящем в большом мире будет чрезвычайно приятно. Ферендир решил поприветствовать друзей.

Расчет оказался верным. Когда утро было в самом разгаре, Фальцея и Меторра появились на вершине хребта и начали спускаться в долину, к Берлоге Кетраксис. Ферендир терпеливо ждал их, сидя на большом плоском валуне перед обрушенным входом. Он поджал под себя ноги, как это часто делал Дезриэль, и выпрямился, положив руки на колени, как это делал Сераф. В такой позе он терпеливо ждал, медитировал или просто наслаждался видом своего пустынного, но на удивление красивого ущелья.

Меторра и Фальцея спустились вниз уже после полудня. Дойдя до каменистого участка перед скалами у полуразрушенной Берлоги Кетраксис, они помахали Ферендиру, и он ответил им тем же. Аларит не собирался смущать сестер бурной радостью, хотя на самом деле был счастлив их видеть и с трудом удержался, чтобы не побежать навстречу. От предвкушения у него даже немного закружилась голова — такого не случалось с раннего детства.

— Я же говорила, он будет знать, что мы идем, — сказала Фальцея, когда ее уже было слышно.

— Неудивительно, — усмехнувшись, ответила Меторра. — Можно ли ожидать иного от такого крутого и знаменитого Каменного Стража!

— Дразнитесь, вместо того чтобы поздороваться, — улыбнулся Ферендир. — Я по тебе тоже скучал, Меторра.

С этими словами Ферендир встал, спустился по полуразрушенным и обгоревшим ступеням, пошел навстречу обеим сестрам и обменялся с ними сердечными, но сдержанными приветствиями. Конечно, они вместе прошли огонь и воду, но нельзя позволять себе всплесков бурных эмоций.

— Надеюсь, вы разделите со мной скромную трапезу? — осведомился он.

— Мы знали, — сказала Фальцея, — что в этой дыре ты сидишь на сухом пайке, и поэтому сами кое-что захватили. Так что сам изволь-ка разделить трапезу с нами!

Ферендир слегка улыбнулся, как это всегда делал Дезриэль, и ответил:

— С превеликим удовольствием.

— Три года! — сказала Фальцея, впившись зубами в только что испеченный хрустящий гренок. — Подумать только, ты сидишь тут уже три года, а кажется, что весь этот бедлам устроили только вчера!

— Я же один, — пожал плечами Ферендир, — где сумел, там и прибрался.

— К тебе никто не приходит? — осведомилась Меторра и пригубила горячий чай из древесной коры.

— Ну почему же, — ответил ей Ферендир, — иногда приходят. Раз в несколько месяцев, как правило. Ведь теперь все прослышали о том, что мы тут спасли мир…

— Это ты его спас, — поправила его Фальцея. — Мы-то убежали, помнишь?

— Вы отступили по моему приказу. Если бы у меня ничего не вышло, кому-то же надо было привести подмогу. Правда, мне повезло, и каким-то чудом все получилось.

— Не надо так говорить! — нахмурилась Меторра. — Твои наставники верили в тебя, в твою силу и целеустремленность. По пути сюда мы все помогали друг другу, но в конечном итоге делали это ради тебя. Это твоя победа, Ферендир! Она была предначертана.