Дерек осторожно освободился из объятий Дианы и подошел к туалетному столику. Не отрывая глаз от Дианы, он зажег несколько свечей. Она сидела с опущенной головой и ее белокурые волосы рассыпались по лицу, скрывая его. Дерек заметил что дрожь Дианы не утихла – она все еще боролась с последними признаками страха.

Дереку вновь захотелось обнять ее. Всем сердцем и душой он желал защитить и оградить Диану от любой опасности – реальной и надуманной. Граф тряхнул головой. Вся ирония заключалась в том, что во многом Диана оставалась для него такой же загадкой, какою и была в тот день, когда впервые переступила порог его дома в Лондоне. Несмотря на некоторые опасения по отношению к ней, Дерек точно знал, что к Диане его тянет непреодолимая стальная сила. Даже если и умом он отказывался признать, как дорога ему Диана, сердце неумолимо заставляло смотреть правде в лицо. Дерек громко вздохнул. Диана подняла голову и посмотрела на графа. Она могла считать его противоречивым и неразумным человеком, но в глубине души была уверена, что на самом деле он хороший и добрый. Диана любила его и хотела, чтобы и его чувство было таким же сильным.

При тусклом мерцании свечей Диана выглядела особенно прелестно. Она смотрела на него с таким доверием, что граф был готов упасть перед ней на колени. Дерек поклялся, направляясь к кровати, никогда не предать эту веру. Граф стоял настолько близко к Диане, что мог ощущать запах лаванды, исходивший от ее волос. Он почувствовал растущее желание.

– Тебе лучше, моя дорогая? – с нежностью в голосе спросил Дерек. – Может, тебе принести что-нибудь выпить? Стакан вина или брэнди?

Диана отрицательно покачала головой. – Не уверена, что мой желудок выдержит. – После небольшого колебания она обхватила Дерека руками за талию и прижалась щекой к его животу. – Прошу тебя, Дерек, останься со мной, – еле слышно прошептала она.

Граф улыбнулся в темноте.

– Ну вот, теперь ты опять называешь меня Дереком.

– Я очень на тебя рассердилась тогда.

– Знаю. Я тоже был рассержен.

– Ты, конечно же, отдаешь себе отчет, что пожар все уничтожил в доме, и я ничего не могу доказать тебе, – сказала Диана ласковым голосом. – Я не могу доказать, что Джайлз был моим мужем.

– Теперь я верю, что ты говорила правду, – уверил Диану граф и с не меньшей нежностью. – К тому же, все в деревне знают тебя как графиню Харроуби.

Диана еще крепче прижалась к Дереку.

– Это еще ни о чем не говорит. Людям известно лишь то, что сообщила им я. Я могла бы назвать себя леди Годива, и они так бы и обращались ко мне.

Дерек вдруг представил себе соблазнительную картину: Диана скачет абсолютно нагая на коне и ее прелести скрываются только белокурыми волосами, Диана зашевелилась, и ее движение внезапно вывело Дерека из мечтательного состояния. Она встряхнула головой, отбросив назад волосы, и запрокинула голову. В тусклом свете кожа Дерека отливала бронзой и Диана почувствовала прилив страсти. Она вдруг представила, как граф прижался к ней и обхватил губами ее губы в затяжном и соблазнительном поцелуе. Диана дотронулась пальцами до груди, закрытой бархатной пижамой и замерла, почувствовав, что под ней больше ничего нет. Разочарованная, Диана опустила руки и Дерек сел рядом с ней на кровать. Он взял ее маленькую руку и прижал к своему колотившемуся сердцу. Дерек смотрел с восторгом на прелестное лицо Дианы, на ее теплые и податливые губы. Он наклонился и поцеловал Диану, дав себе слово, что на коротком поцелуе дело и закончится. Она встретила его губы в жадном порыве, страстно касаясь своим языком его. Первый поцелуй перешел во второй, затем в третий и четвертый. Дальше Дерек уже сбился со счета, так как каждый последующий из них был все более сексуальным и возбуждающим.

Диана бесстыдно терлась грудью о Дерека. Пояс на халате графа развязался, обнажив покрытую густрыми волосами грудь. Диана была уже не в состоянии контролировать себя. Ее желание дотронуться до его тела и почувствовать твердую плоть становилось нестерпимым. Поцелуи разбудили ее тело, но душа взывала о любви. Диане нестерпимо хотелось отдать Дереку всю свою любовь, которую она хранила в сердце, и благословить ее своим телом. Рука Дианы соскользнула с его шеи вниз, пальцы нащупали разрез в халате Дерека и начали поглаживать мускулистую грудь и мышцы вокруг пупка. От прикосновения Дианы граф громко застонал. Ему захотелось снять с нее ночную рубашку и прижаться к пылающему телу, но ему удалось сдержаться и не сделать этого. На этот раз он решил не торопиться и насладиться всеми мгновениями физической близости. Только бы Диана не спешила!

– Не будем спешить, дорогая, – хрипло прошептал Дерек, осыпая поцелуями шею Дианы. – Иначе все закончится слишком быстро.

– О, Дерек, – томно прошептала Диана. – Я сейчас сойду с ума, если не поласкаешь меня.

Дерек с готовностью пошел ей навстречу и начал нежно ласкать тугую грудь Дианы, все больше возбуждаясь. Диана слегка отпрянула от него. Глаза ее пылали страстью и желанием. Зачарованно граф смотрел, как она расстегивает пуговицы ночной рубашки и снимает ее через голову. Отбросив ее в сторону, она глазами призвала его обнажиться. Дерек сбросил халат. От вида обнаженного мужского тела у Дианы все пересохло во рту. Член Дерека стал еще больше. Желание становилось все более нестерпимым, и они упали на кровать, прижимаясь друг к другу горячими телами. Через несколько минут, после бурных ласк, они сгорали от страсти.

– Открой глаза, Диана, – попросил Дерек, прижимая Диану к подушкам и накрыв ее своим телом. – Я хочу видеть, как они горят от удовольствия, когда ты отдаешься мне.

Диана подчинилась. Ее карие глаза пылали страстью и любовью. Она обняла Дерека за бедра и с силой прижала к себе. Граф вошел в нее на всю глубину, и Диана издала сладострастный стон. Она чувствовала, как его копье бьется у нее внутри, и застонала еще громче. Диана все быстрей и быстрей задвигалась в такт движениям Дерека, умоляя довести ее до вершины блаженства. Граф боролся с едва контролируемым вожделением. Он шептал нежные и страстные слова любви, входя и выходя из влажного влагалища Дианы. Ноги у нее напряглись и он понял, что Диана вот-вот кончит. Она начала кричать от растущего удовольствия и, не в силах более совладать с собой, граф вылил в нее свое горячее семя в момент, когда она достигла оргазма. Обессиленный Дерек упал на Диану. Сознание его витало где-то далеко, словно отделившись от тела. Сладострастное ощущение, которое он испытал, было таким полным и совершенным, что Дерек был просто ошеломлен.

– О, всевышний, как я люблю тебя, Диана, – промолвил Дерек и удивился, что слова вырвались у него сами собой.

В комнате стало тихо. Дерек приподнялся на локти и с любовью посмотрел на Диану. Она ровно дышала и глаза ее были закрыты. Диана уснула! Дерек не знал, радоваться ему или огорчаться. Ему не верилось, что она уснула в такой момент, когда он, наконец, открыл ей свое сердце. Граф сдавленно засмеялся, когда до него дошла вся комичность ситуации. Очень осторожно, чтобы не разбудить Диану, Дерек слез с нее и лег рядом на спину, подложив руки под голову. Ему не хотелось сосредотачивать внимание на признании, вырвавшемся из него. Он любил Диану и ему нестерпимо хотелось знать, как она отреагирует на его признание. Завтра у него будет достаточно времени, чтобы разобраться в этом, новом для него чувстве. Он разбудит Диану нежным возбуждающим поцелуем и они займутся любовью. Утром он признается ей в любви и будет наблюдать, как ее глаза, затуманенные слезами, удовлетворенно заблестят. Дереку такая перспектива понравилась. Он залез под Толстое одеяло и прижал к себе Диану. Так он и заснул, прижимая ее к своему сердцу, переполненный любовью и надеждой на прекрасную совместную жизнь с Дианой.

Дерек проснулся утром, но Дианы рядом с собой не обнаружил. Поначалу он воспринял это без паники. Граф предположил, что Диана встала рано утром и, стыдясь своего раскрепощенного поведения, накануне и его обнаженного тела, ушла из комнаты. Он внимательно осмотрел комнату и понял, что ошибался. Все ее вещи отсутствовали: одежда, обувь, плащ, щетки для волос И другие предметы туалета. Даже дорожный саквояж и тот отсутствовал. Дерека охватило пугающее чувство отчаяния, когда до него дошло, что Диана ушла от него, даже не попрощавшись. Графа, однако, беспокоили не его оскорбленные чувства, а реальная опасность, которой могла подвергаться Диана.