— Синдж, как насчет топлива для того сумасшедшего художника, которого привел Джон Салвейшен?

— Кое-что скоро принесут.

Откуда она знала? Она не покидала дом, а Колда ушел прежде, чем Покойник изложил свою просьбу. Должно быть, Старые Кости послал кому-то весточку наружу. Годилось только такое объяснение.

— Генерал, не хотите попробовать запас темного пива Вейдера? Оно варится в ограниченных количествах, и немногие не принадлежащие к семье Вейдер его пробуют.

— Как я мог воспротивиться такому искушению? Включите меня в число дегустаторов, мисс Пулар.

Синдж, Синдж, ты чудо-ребенок. Даже глава всего проклятущего племени жестяных свистулек считает тебя настоящей личностью.

Каковые мысли я замаскировал каменным нейтральным выражением лица.

Несмотря на то, что Блок общался с Синдж с тех пор, как та была подростком, она производила на него сильное впечатление.

Приятно было видеть, что с моей деткой обращаются как с членом команды, а не как с уродцем или слабоумным паразитом.

В дверь громко забарабанили.

Мне уже так часто мерещился волчий вой, что Тинни и все усыпанные веснушками рыжеволосые Тейты в мире могли бы очутиться у моих дверей, а я бы лишь слабо заскулил.

Но мне и не потребовалось скулить. Синдж открыла дверь, чтобы впустить своего брата, а еще Доллара Дэна и двух крысоженщин. Они принесли достаточно самогона, чтобы он несколько недель кряду служил Птице горючим. Синдж умыкнула одну бутылку и налила генералу полкружки.

— Вот это настоящая выпивка.

— Я тоже этого выпью, — высказалась Краш. — Пожалуйста.

— Нет, — ответила Синдж. — Ты еще слишком молода для напитков, от которых кружится голова.

Краш вздрогнула. Потом засмеялась. Потом, качая головой, вернулась к просматриванию книжек Синдж.

К нам присоединился Джон Пружина, искоса посматривая на Блока. Доллар Дэн и крысоженщины заняли позицию в коридоре под дверью комнаты, в которой среди своих обожательниц царил Морли.

— Подозреваю, что хорошенькие юные девушки, которые напрашиваются на то, что уменьшит их рассудительность, редко слышат слово «нет», — сказала Синдж.

Краш подняла руку в знак согласия. Она нашла кое-что, зачаровавшее ее, и с благоговением держала книгу.

А Вестмана Блока зачаровала Краш. Но он будет держаться в рамках.

Странно. Генерал явно интересовался женщинами. Но я никогда не слышал, чтобы он с кем-нибудь сближался. Без сомнения, за этим стояла какая-то старая печальная история. Таких историй вокруг было полным-полно.

Генерал быстро осушил кружку и не отказался от второй.

— Воскрешение людей снова работает, — сказал он.

Как будто это вплеталось в тему нашей беседы.

Синдж отдала брату свою кружку с летним элем.

Тот отсалютовал кружкой мне.

Страфа издала писк, который привлек внимание всех, кроме Краш.

Я не выяснил, почему она пищала, потому что, сделав еще один глоток живительной влаги, Блок продолжил:

— Те люди в серых шерстяных трико и пуловерах, в деревянных шлемах, участвовавшие в инциденте на северной стороне? Так вот, они были состряпаны из частей мертвецов…

У всех отвисли челюсти. Краш уронила свою книгу до уровня талии. Страфа издавала булькающие звуки.

— Да, чем не способ ввести всех в курс дела, — сказал я.

Моя кружка была пуста. Я решил попробовать огненной воды.

— Вините во всем выпивку, — сказал Блок. — Мне не полагалось выдавать эту информацию.

Любопытно. Опять неповиновение в рядах Гражданской Стражи.

Ясно как день — Блок и Релвей были не в восторге от давления извне. Их пренебрежение правилами заставляло предположить: они получили негласное заверение принца Руперта, что тот не заметит, если кто-нибудь выболтает лишку после кружки пива.

Синдж снова проворно двинулась в прихожую, а потом — к двери. Ей понадобилось проворство, чтобы пробраться через толпу.

Я сделал длинный глоток огненной воды и попытался провести перепись населения. Мне не удалось получить точное число, но по дому рассыпалось семнадцать или восемнадцать доходяг.

Я отвык от напряженной общественной жизни. Немного пива, несколько глотков крепкого спиртного — и я полностью расслабился. Меня больше ничего не заботило. Меня больше ничто не беспокоило. Я смотрел на Страфу без профессиональных мыслей в голове.

Страфа тоже посмотрела на меня, слегка приподняв бровь. Ее маленький ротик сложился в чуть заметную улыбку, в которой были приглашение, согласие, триумф.

В прихожей Синдж что-то сказала. Я не разобрал слов, но тон ее был встревоженным. Мы с Джоном Пружиной встали и двинулись туда. Я гадал — где я оставил свою палку и какая проблема подобралась так близко, хотя Покойник в деле.

Джон Пружина быстрее меня сложил два и два. Он остановился, и я врезался в него, не очень сильно.

Синдж вернулась в кабинет, прямиком направившись к кружке, которую дала брату. Будь она человеком, она была бы бледной и мрачной.

Причина подобного настроения отстала от нее на один шаг. В поле зрения появилась прекрасно выглядящая рыжуля…

Это была Кайра Тейт, подросток — племянница Тинни, на первый взгляд — точная копия своей тети. В тот же миг, когда я осознал, что Кайра — не моя нежно любимая, материализовалась самая главная рыжуля собственной персоной.

Кайра была ненамного старше Краш. Со всем фирменным поведением подростка. Ей не хотелось здесь быть — хотя скоро стало очевидным, что она явилась по собственной инициативе. За Кайрой, чуть медленнее, следовала Тинни. У нее отвисла челюсть, стоило ей увидеть размеры и макияж собравшейся толпы.

Генерал Блок отсалютовал кружкой Тинни.

— Добрый вечер, мисс Тейт. Могу я сказать, как вы прекрасно выглядите нынче вечером?

Ему могло сойти с рук то, что он говорил с ней как со старушкой. Если бы я сказанул нечто подобное, я бы жалел об этом месяцами.

За Тинни шагал ее дядя Освальд. За дядей — кузен Артифик, имевший репутацию скандалиста.

Я чуть было не засмеялся, наблюдая за реакцией Тинни на каждого из присутствующих.

Страфа должна была упасть, скуля, и уползти под какую-нибудь мебель. Краш полагалось бы рухнуть кучкой пепла.

«Ух ты! А тебе все еще предстоит встретиться с Ди-Ди и Майк. И увидеть, как повзрослела Пенни».

Но я не сказал этого вслух.

Впрочем, Тинни все равно бы меня не услышала. У нее был стеклянный взгляд. Отстраненным голосом она объявила:

— Я должна повидаться с Человеком По Ту Сторону Прихожей.

Упомянутая личность очень легко прикоснулась ко мне, без слов, предлагая самое ласковое утешение.

Тинни явилась на взводе, готовая к отчаянной драке, к развязке раз и навсегда, но как только Синдж ее впустила, была выбита из седла.

Повсюду кишели крысолюди. В придачу здесь было полно и людей, в том числе присутствовали начальник полиции и высокопоставленная колдунья с Холма. И теперь Тинни собиралась предстать перед его милостью, где ее ожидала встреча с еще одним выводком удивительных гостей.

Синдж взяла себя в руки и спросила остальных Тейтов, не хотят ли они освежающего. Дядя Освальд кивнул.

Не поднимая глаз, Краш сказала:

— Я закачу сцену, если ты позволишь ей выпить что-нибудь вкуснее чая.

— На нее распространяются те же правила, — ответила Синдж.

Кайра знала, что говорят о ней, но понятия не имела, почему.

— Выпивка и несовершеннолетние, — объяснил я. — Синдж этого не одобряет. Синдж, тебе лучше проверить, не стащила ли что-нибудь Пенни.

— Твое чувство юмора не становится лучше.

Синдж и Старые Кости и в самом деле любили эту девочку. Я никогда не понимал почему. Ну и что с того? У меня имелись собственные слабости.

— Как ты снизошла до посещения этих трущоб? — спросил я Кайру.

Она кинула подозрительный взгляд на Страфу. Она помнила Виндвокер.

Появление Артифика и дяди Освальда не требовало объяснений. Старик присматривал за фамильной гордостью Тинни. Артифик был здесь, чтобы ему надрали задницу, если Тинни попытается обосновать свои доводы с помощью физической силы. А еще для того, чтобы убедиться, что ее не обидят, пока она ходит по гостям.