— А Силенок хватит, твое бессмертие, чтобы меня закопать? — Вернул я ответную любезность, лениво открыв один глаз. — Один тут намедни пытался… Кстати, покрепче некоторых был! А вот тебе могилку я могу в один момент сообразить… — Я уже привычно коснулся своего Дара Потрясателя Тверди и пустил по земной поверхности легкую дрожь.

Между ног Великана по земле, оплавленной Огненным Дыханием Гипериона, с хрустом пробежала изломанная змеящаяся трещина, со слегка расходящимися краями.

— Э-э-э! Не балуй, старый! — Гигант с опаской переступил трещину. — С Силой шутки плохи!

— Не учи ученого! — Довольно усмехнулся я в бороду, деактивируя разбуженный Дар. — Знаю, что спички детям не игрушки! — Земля перестала дрожать, а трещина резко «схлопнулась». — И не дергайся зазря, твое бессмертие — солдат ребенка не обидит!

— Узнаю нашего неунывающего старичка! — Из-за спины Кощея (вернее, из-за его огромной ноги) вышел улыбающийся во все тридцать два князь Головин, которого я со своего места сразу и не заметил. — А на язык ты еще ядовитее стал!

— Ты же знаешь, командир, — я поднялся на ноги и радостно заключил товарища оснаба в крепкие объятия, — что мне не палец в рот не клади! А вечное ядовитое ворчание и брюзжание — это мое нормальное состояние!

— Я рад, что с тобой все в порядке, Хоттабыч! — С облегчением произнес Александр Дмитриевич. — А то наш великомасштабный друг, такого про тебя наплел… Реально понервничать заставил!

— И ничего я не наплел! — обиженно заявил Титан. — Есть оно — Проклятие Кромки! И никуда не делось! А от полной стабилизации Хоттабыч сам отказался…

— Не понял? — Командир вопросительно взглянул мне в глаза.

— Командир, в этом Проклятии есть определенный резон!

— Хоттабыч, ты сдурел на старости лет? — Похоже, проняло товарища оснаба. Даже неудобно как-то, переживает человек.

— Командир, после тет-а-тет пообщаемся! — Послал я ему мысленный сигнал. — Это Кромочное Проклятие — настоящая находка для нас!

— Хорошо, — согласился Головин, - после поговорим.

— А чё сразу сдурел? — Уже вслух возмутился я. — Здоровье в порядке — спасибо зарядке!

— Ладно, засчитывается! –Улыбнувшись, произнес Головин. — Раз хохмить в состоянии, значит, все в порядке.

— На здоровье, герр Хоттабищь! — Из-за широкой спины Гиганта появился и Хартман. Фразу, произнесенную по-русски он нещадно исковеркал немецким акцентом. Но все-таки, каков прогресс, а? Всего-то несколько дней в нашей компашке пообтерся и, гляди-ка, по-русски шпрехать начал!

— Не на здоровье, Роберт, а доброго здоровья, — поправил его командир. — Или здравствуй, если покороче.

— О, я, Александр Дмитриевич! –Закивал головой оберштурмбаннфюрер. — Понимайт еще мало, но я стараться! — И немец расплылся в глупой улыбке.

— Ага, оно и заметно, Робка! — Похвалил и я фрица. — Молодец! Ты это, русский учи — в хозяйстве всяко пригодится!

— Э-э-э… — Наморщил лоб Хартман. — Мало понимайт… Что есть «всяко̀ пригодится»?

— Нужная вещь, понимаешь, Робка? — пояснил я. — Nützlich im Leben [4]! — Подумав, добавил по-немецки.

[4] В жизни пригодится! (нем.)

— Я-я! — Кивнул головой оберштурмбаннфюрер. — Теперь понимайт!

— Ну вот, и ладушки! — довольно произнес я. — Как тут у вас дела, пока я занемог?

— Пойдем, лучше, покажу, — ответил командир, призывно махнув рукой.

Я, «крякнув» по-стариковски, поднялся с насиженного места и пошел за ним следом. В одном из уцелевших уголков «избушки» Кощея было устроено нечто вроде временного склада. А по-простому меж устоявших оплавленных стен была навалена куча разнообразного хлама — этакая большая свалка, разбитая на две кучи — одна большая, а вторая поменьше. И если в первой куче был свален разнообразный хлам — разрозненные куски непонятного назначения, то во второй попадались вполне себе узнаваемые вещицы. Местами помятые, согнутые и покореженные, но были и вполне себе целые.

— Это и есть ваши Чудотворные Артефакты? — Оглядев эту кучу хлама, не поверил я в полезность имеющихся в наличие вещей.

— Хоттабыч, не сомневайся! — воскликнул Головин. — Ты на них лучше Магическим Зрением погляди!

Я расфокусировал взгляд, задействуя способности Осененного видеть невидимое простым людям Энергетическое Излучение.

— Ох, ё! Прямо иллюминация! — воскликнул я, когда обе кучи мусора засверкали всеми цветами радуги. — Действительно, не простой хлам, а Магический. Только от этого легче не стало — как его использовать-то?

— Есть у меня на этот счет пару идеек, — пробасил Великан. — Только дело это не быстрое, а времени на это совсем нет — вы же спешить изволили…

— Да, — согласно кивнул я, — нам бы побыстрее обратно. Вот только гребаное Портальное умение никак не осваивается! — В сердцах бросил я.

— Но-но, не наговаривай на себя, старик! — Рассмеялся Кощей. — Создать Портал на Кромку ты же как-то умудрился?

— Во именно, что как-то умудрился, — раздраженно ответил я. — Только как, до сих пор не понимаю! — От осознания собственного бессилия, внутри меня «плеснуло» адреналином, уши «запылали», а сердце ускорило свой ритм.

— Хоттабыч?! — Изумленно, на грани испуга, воскликнул командир.

— Wasist das füreine Scheiße[4]?! — Не менее экспрессивно произнес оберштумбаннфюрер, даже слегка подавшись назад под защиту огромной ноги Титана.

[4] Что это за дерьмо?! (нем.)

— А вот это и есть Проклятие Кромки, — с самодовольной улыбочкой пояснил Кощей. — Не до конца стабилизированный организм Хоттабыча, в результате нервного дисбаланса чуть-чуть преображается…

— Это, по-твоему, чуть-чуть, твою мать?! — Не стесняясь в выражениях, выругался командир, что очень редко себе позволял. — Да он, сука, на тухлого зомби сейчас похож!

— Хоттабыч, я же предупреждал — тебе нервничать нельзя! — с укоризной произнес Кощей. — Трудись над собой! С таким Проклятием у тебя должна быть по-настоящему непробиваемая психика!

— Да тружусь я, тружусь! — Все еще находясь в некоей степени раздражения, отмахнулся я от поучений Асура. — Видишь, вдох-выдох! Вдох-выдох! Я спокоен! Я большое и доброе солнце, дарующее всем свое животворящее тепло… — Забормотал я словно мантру. Видел когда-то, еще дома, по ящику какую-то передачку, где новомодные психологи учили простой народ успокаиваться и расслабляться, типа борьба с гневом и раздражением.

— Хоттабищь совсем плохо голова? — По выпученным глазам оберштурмбаннфюрера и по тому, как он покрутил пальцами у виска, я понял, наш немчик считает меня ко всей остальной хренотени еще и основательно поехавшим крышей.

— Да нормально у него все с головой! — Вступился за меня Кощей. — Единственное, что я никак не могу понять, как он вообще до сих пор держится? У старичка полным ходом идет чудовищная перестройка организма, на которую еще и Кромешное Проклятие навязалось! У него сейчас нейронные связи должны просто звенеть от напряжения, а он ничего так — бодрячком держится! Но до белого каления его лучше сейчас не доводить, — предупредил он моих товарищей напоследок. — Если он «вспыхнет» — хрен всей толпой «потушим»!

Пока мои друзья-приятели с интересом обсуждали мое психическое состояние, я заметил какую-то странное сияние в большой куче собранного барахла. Некоторые отдельные куски предметов пульсировали в одинаковой амплитуде и в одном световом диапазоне, как будто указывая, что они — части одного целого. Я заинтересованно потянулся к ним, выбирая предметы с наибольшей интенсивностью свечения. Таковых оказалось несколько — и все они оказались обломками изящного бронзового кинжала, которые я разложил прямо на земле. Не знаю по какой причине, но мне показалось, что если я правильно сложу этот «пазл» и напитаю Силой — у меня непременно что-то получиться…

Откуда исходила подобная уверенность я не представлял, но немедля сложил два подходящих друг другу куска расколотого лезвия, основательно поплевал на место разлома, как заядлый рыболов на червяка (хоть убейте меня, не знаю, для чего я это делал), и соединил края, одновременно вливая в них малую толику Силы. Трещина сверкнула и заискрила, как будто при электросварке, и через мгновение «заросла», как будто её и не было. Два разрозненных куска стали одним целым! Еще кусок… Еще, и еще! Наконец я держал в руках бронзовый кинжал, абсолютно целый, как в день своего изготовления.