Несомненно существуют и состояния духовные, производимые Божественной благодатью, как то состояние, в котором вкушается духовная сладость и радость, состояние, в котором открываются тайны христианства, состояние, в котором ощущается в сердце присутствие Святого Духа, состояние, в котором подвижник Христов сподобляется духовных видений, но существуют только в христианах, достигших христианского совершенства, предварительно очищенных и приуготовленных покаянием. Постепенное действие покаяния вообще, выражаемого всеми видами смирения, в особенности молитвой, приносимой из нищеты Духа, из плача, постепенно ослабляет в человеке действие греха. Для этого нужно значительное время. И дается оно истинным, благонамеренным подвижникам Промыслом Божиим, неусыпно бдящим над нами. Борьба со страстями — необыкновенно полез на: она более всего приводит к нищете духа. С целью существенной пользы нашей Судия и Бог наш долго терпит о нас и не скоро отмщевает сопернику (Лк. 18:7) нашему — греху. Когда очень ослабеют страсти, — это совершается наиболее к концу жизни — тогда мало–помалу начнут появляться состояния духовные, различающиеся бесконечным различием от состояний, сочиняемых «мнением». Во- первых, вступает в душевную храмину благодатный плач, омывает ее и убеляет для принятия даров, последующих за плачем по установлению духовного закона. Плотской человек никак, никаким способом не может даже представить себе состояний духовных, не может иметь никакого понятия ниже о благодатном плаче: познание этих состояний приобретается не иначе, как опытом. Духовные дарования раздаются с Божественной премудростью, которая наблюдает, чтобы словесный сосуд, долженствующий принять в себя дар, мог вынести без вреда для себя силу дара. Вино новое разрывает мехи ветхие (Мф. 9:17)! Замечается, что в настоящее время духовные дарования раздаются с величайшей умеренностью, сообразно тому расслаблению, которым объято вообще христианство. Дары эти удовлетворяют почти единственно потребности спасения. Напротив того, «мнение» расточает свои дары в безмерном обилии и с величайшей поспешностью.

Общий признак состояний духовных — глубокое смирение и смиренномудрие, соединенное с предпочтением себе всех ближних, с расположением, евангельской любовью ко всем ближним, со стремлением к неизвестности, к удалению от мира. «Мнению» тут мало места, потому что смирение состоит в отречении от всех собственных достоинств, в существенном исповедании Искупителя, в совокуплении в Нем всей надежды и опоры, а «мнение» состоит в присвоении себе достоинств, данных Богом, и в сочинении для себя достоинств несуществующих. 1. 247–251

(См. ВИДЕНИЯ, МОЛИТВА ИИСУСОВА — ПРЕЛЕСТЬ).

Изучение Закона Божия требует терпения. Это изучение есть стяжание души своей: в терпении вашем, — повелевает Господь, — стяжите души ваши (Лк. 21:19). Это — наука из наук! Это — небесная наука! Это — наука, сообщенная человеку Богом! Стези ее совершенно отдельны от тех обыкновенных стезей, которыми идут науки земные, науки человеческие, науки, рожденные нашим падшим разумом из собственного его света, для нашего состояния в падении. Кичат, напыщают ум науки человеческие, осуществляют, растят человеческое «я»! Божественная наука открывается душе, предуготовленной, сотренной, углажденной самоотвержением, как бы лишившейся самобытности по причине своего смирения, соделавшейся зеркалом, не имеющим никакого собственного вида, способным по этой причине принимать и отражать Божественные начертания. Божественная наука — Премудрость Божия, Божие Слово. Говорит о ней сын Сирахов: Премудрость сыны, своя вознесе, и заступает ищущих ея. Любяй ю любит жизнь, и утренюющии к ней исполнятся веселия; держайся ея наследит славу, и идеже входит, благословит его Господь; служащий ей, послужат Святому, и любящих ю любит Господь; слушали ея, судити имать языки, и внимаяй ей, вселится надеявся, Такова Божественная наука! Такова премудрость Божия! Она — откровение Божие! В ней — Бог! К ней доступ — смирением! К ней доступ — отвержением своего разума! Неприступна она для разума человеческого! Отвергнут он ею, признан безумием! И он, дерзостный, гордый враг ее, богохульно признает ее юродством, соблазняется на нее за то, что она явилась человекам на кресте и озаряет их с креста. Доступ к ней самоотвержением! Доступ к ней распятием! Доступ к ней — верою! Продолжает сын Сираха: Аще уверуеши, наследиши ю (Сир. 4:12–17). 2. 8–9

(См. МУДРОСТЬ, УЧЕНОСТЬ МИРСКАЯ).

(См. НАВЫК).

Говорит святой Симеон Новый Богослов: «Если кто преложит любовь к Жениху Христу на любовь к чему–нибудь другому, тайно или явно, и сердце его удержано будет этой любовью, тот делается ненавистным, мерзостным Жениху, недостойным соединения с Ним. Он сказал: Аз любящих Мя люблю. 6. 292

Малая пылинка, попавшая в глаз, нарушает правильность зрения: ничтожное по видимому пристрастие лишает правильности разум, повреждает, изменяет образ мыслей подвижника. 5.291

Христос — Законоположитель любви — заповедал отречение не от любви, а от пристрастия, этого недуга, искажения любви. Имей любовь ко всем, в особенности к рабам Божиим; а пристрастие врачуй, ограждайся от него отречением от твари… — преданием твари Творцу. Не усвояй себе тварь; приноси свою свободу в жертву Единому Богу. При таком самоотвержении и отречении от всего, или во всем, от самости, возможешь иметь духовную любовь ко всякому ближнему. 6. 318

«Мир — не иное что, как похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская; все это заключается в сердце. Надо все это выгнать из сердца, чтобы оно просветилось, потому что мир и духовное просвещение сердца противны друг другу. Надо одному выйти вон, чтобы поместилось другое, и чем более будет выходить мир, тем более будет просвещаться сердце» (свт. Тихон Воронежский).

Сердце у человека — одно: когда оно ищет временного, тогда забывает о вечном; когда же обращается к вечному и углубляется в нем, тогда забывает о временном и не радит о нем. Двояких попечений — о временном и вечном, двоякой любви — к временному и вечному, в сердце быть не может. Непременно обладает им одно из двух: или временное, или вечное. 7. 334–335

(См. ПОКАЯНИЕ).

Притворство очень нравится слепотствующему миру, привлекает к себе похвалу, уважение, доверенность человеков. «Тех, которые притворяются добродетельными и кожею овчею по наружному виду являют одно, а в сущности по внутреннему человеку суть другое, которые исполнены всякой неправды, исполнены зависти, ревности и злосмрадных страстей, почитают святыми и бесстрастными весьма многие, имеющие неочищенное душевное око и не могущие познать их от плодов их; пребывающих же во благоговении, добродетели и простоте сердца, истинно святых, пренебрегают как бы обыкновенных людей, оставляют их без внимания и презирают, вменяют за ничто. Таковые говорливого и тщеславного признают учительным и духовным, а молчаливого и хранящегося от празднословия провозглашают невеждою и безгласным. Высокомудрые и недугующие диавольскою гордостию отвращаются от говорящих Святым Духом, как от высокомудрого и гордого, более ужасаясь слов его, нежели умиляясь от них; напротив того, они очень похваляют и приемлют тонкословствующего из учености своей или чрева (под словом чрево надо понимать плотское состояние) и лгущего против спасения своего» (прп. Симеон Новый Богослов). 5. 29

(См. СМИРЕННОСЛОВИЕ).

Солнце всецело изображается в каждой смиренной, но чистой капле росы: так и Христос в каждой христианской Православной Церкви всецело присутствует и предлагается на священной трапезе. Он сообщает свет и жизнь причастникам Своим, которые приобщившись Божественному Свету и Животу, сами делаются светом и жизнью: так капли росы, приняв на себя лучи солнца, начинают сами испускать лучи, подобные лучам солнечным. Если вещественное и тленное солнце, создание Создателя, стоившее Ему, чтобы прийти в бытие, одного беструдного мановения Его воли, может в одно и то же время изобразиться в бесчисленных каплях воды, — почему же Самому Создателю, Всемогущему и Вездесущему, не присутствовать всецело в одно и то же время Своей Пресвятой Плотью и Кровью, соединенными с ними Божеством, в бесчисленных храмах, где по Его велению и установлению призывается на хлеб и вино Вседеятельный, Всесвятой Дух для совершения величайшего, спасительнейшего, непостижимейшего таинства? 1. 358