Но вскоре Рубина убрали — с кем-то из руководителей он не сошелся характерами. И назначили на его место тренера по фамилии Терешонков. Я сходил на пару его тренировок, в двух играх сидел в запасе, в одной вышел на замену. И слышал, какими средствами этот человек пытается добиваться результата. Кто разбирается в футболе — тот поймет, о чем я говорю. Поглядел я на все это, послушал — и решил, что этот путь не для меня. Понял, что с таким тренером и в такой обстановке шансов прогрессировать не будет никаких.

И когда тренер юношеской сборной Кузнецов представил меня тренеру ЦСКА Костылеву, и тот позвал в армейский клуб, я долго не раздумывал. Вопрос со «Сменой-Сатурн» решили путем призыва меня в армию. Мама, конечно, не хотела, чтобы я в 16 лет в другой город уезжал, но я понимал, что другого пути у меня просто нет — не у Терешонкова же играть. А когда сам Садырин сказал, что хочет видеть меня в ЦСКА — вопросы отпали окончательно.

Когда в 95-м Павел Федорович вновь возглавил «Зенит», а я уже играл в основном составе ЦСКА и сборной России, делались попытки меня вернуть. У Садырина был помощник Степан Крысевич. Он звонил мне на базу армейцев и говорил, что я обязан перейти в «Зенит», который выступал в первой лиге. Крысевич заявлял, что я должен жить и играть в городе, где родился, и даже передавал мне текст письма, которое я должен был написать на имя президента ЦСКА Виктора Мурашко. Дескать, в связи с тем, что я родился в Питере, вы должны меня отпустить. Но ЦСКА-то уже стал к тому моменту для меня родным клубом.

Да и вообще, для игрока сборной страны переход в первую лигу в любом случае был бы шагом назад. Но в ответ на попытки это объяснить Крысевич утверждал, что в «Зените» мне сделают любые условия. Тогда я сказал: «Хорошо, давайте я буду жить в Зимнем дворце и ездить на тренировки на "Авроре"». После этого на другом конце провода сразу послышались короткие гудки…

Радимов до «Зенита», в конце концов, доберется — Виталий Мутко окажется гораздо более искусным переговорщиком, чем Крысевич. И его появление ознаменует новую эпоху в жизни клуба. Но до 27 лет один из самых талантливых воспитанников питерского футбола не проведет за «Зенит» ни одного матча.

Что же касается упомянутого Радимовым тренера «Смены-Сатурн» Олега Терешонкова, то не упомянуть об этом персонаже невозможно. Это был один из героев своего веселого времени. Сейчас таких людей к клубам не то что премьер-лиги, но даже и первого дивизиона на пушечный выстрел не подпускают, а тогда их было пруд пруди.

В 2003 году — видимо, посчитав, что срок давности миновал, а может, потеряв последние надежды на трудоустройство, — Терешонков решил публично рассказать о своих подвигах. И дал оглушительное интервью под заголовком «Не было ни одной игры, чтобы я не дал судьям денег», которое в свое время было широко растиражировано. Сейчас его можно найти, к примеру, на неофициальной интернет-странице ФК «Балтика» (Калининград). Вот фрагменты оттуда, из которых становится многое понятно о времени, которое переживала Россия.

«5 октября 1993 года "Смена-Сатурн " в Вологде встречалась с местным "Динамо". Поле плохое, игра не идет. Да еще их тренер, молодец, сразу сообразил, что игроки сдают матч, и снял двух своих ведущих футболистов. А вратаря он, видно, не распознал…

И вот за несколько минут до конца Захариков бьет с центра поля. Вратарь ловит мяч, потом поддевает его ногой и забрасывает себе в ворота. Мы выиграли — 1:0, а я сразу развернулся и уехал в гостиницу. Потому что стыдно было, но… Мы выиграли, а эти два очка нам очень были нужны. Чтобы полностью себя обезопасить.

Но не только мы покупали, но и нас. 26 июня 1995 года "Смена-Сатурн" встречалась с "Ладой". Команда попала в финансовую дыру: уже давно не платили зарплату. И тут поступило предложение от "Лады" сдать им игру в Тольятти.

Они обратились к нашему руководству. Нас, тренеров, вызывали и ставили перед фактом. В тот раз мне так и сказали: деньги (15 тысяч долларов) мы уже взяли, так что игру надо сдать. Как? Думай сам! А потом любители футбола не могли понять, что это такое. Почему центральный нападающий вдруг играет последнего защитника? Правда, вначале даже это не помогло — и после первого тайма счет был 1:1.

Пришлось в перерыве объяснить все ребятам (до матча я поставил в известность только вратаря). Они очень обиделись: "Если бы мы знали, что сдаем игру, нам было бы легче. Но мы-то ведь упирались". Согласен, что это подлость со стороны тренера, когда команда играет и не знает, что ее уже заранее убили.

Ответную игру "Ладе" 19 октября 1995 года опять пришлось сдать. Формула сдачи ведь отработана, и ею пользуются все команды. В первом круге мы отдаем очки вам на выезде и за это получаем залоговые деньги. Во втором вы должны отдать игру нам. Если же по турнирному раскладу возникает необходимость, когда, например, надо выходить наверх или, наоборот, цепляться за какое-либо место, то вы можете не отдавать очки. Но тогда деньги остаются у нас…

10 июня 1995 года мы купили московский "Асмарал". Тоже очень стыдно было. Потому что "Асмарал" отдавал игру (вратарь даже показывал, куда бить), а мы не могли забить. Так и сыграли вничью — 1:1. И ребята из той команды пришли, которые деньги должны были взять. Они говорят: "Дайте нам хоть что-то. Мы же отдавали игру, а то, что вы не забили, ваша вина…"

Когда мы в 1992 году выходили из второй лиги в первую, иногда использовали такую схему. Например, я брал деньги и выезжал в другой город. Скажем, в Черняховске играл очередную встречу Дзержинск (а тамошний "Химик" у нас всегда поперек дороги стоял). Когда приехал туда, вызвал капитана Черняховского" Прогресса": "Вот тебе столько-то тысяч, чтобы вы завтра обыграли Дзержинск!" Вторую часть денег отнес судьям, пояснил: "Надо, чтобы сегодня Дзержинск убили!" Ну так оно и было, конечно: "Прогресс" победил — 2:0. Игрок "Химика" Сережа Антонов потом вспоминал: "Стою перед матчем, настроение хорошее. Вдруг голову поворачиваю: "черный ворон" (это они меня так называли. — Прим. О. Т.) на трибуне сидит. И тогда мне все стало ясно — нам сегодня не выиграть".

За восемь моих лет в командах мастеров не было ни одной игры, чтобы я не дал судьям денег. Или они не взяли, и я проиграл — а если я выиграл — значит, они взяли… Судей, которые не брали, я не встречал.

В 1992 году играем с "Торпедо" в Павлово-на-Оке, и на судей смогли выйти только там. Обговорили суммы. Игра закончилась со счетом 2:1 в нашу пользу, но в подтрибунные помещения никак не пробиться. Кругом люди с депутатскими значками, директора каких-то военных заводов. И охраны, соответственно, набито — в судейскую не пройти. А у меня уже деньги разложены. Но ничего, выкрутился. Пока судья гетры снимал, я ему туда успел засунуть, он аж белый сидел от страха. И вот так все деньги распихал».

Цитировать откровения Терешонкова можно еще долго. Прошу прощения у читателей, поскольку речь шла не о «Зените», а о его земляках из «Смены-Сатурн». Но лучше рассказа о том, что в те годы представлял собой российский футбол, не придумаешь.

Слава богу, что Влад Радимов все понял сразу — и убежал от «черного ворона» в ЦСКА. Поработай он с таким «тренером» подольше — и об одном из самых ярких наших мастеров 1990-2000-х мы могли бы и не узнать.

В межсезонье-92/93 произошло событие, которое в какой-то момент сыграет огромную роль в жизни клуба. А именно — первый контакт «Зенита» и Виталия Мутко.

Мельников:

— Мы тогда начали наводить справки, кто в городе может вмешаться в плачевную ситуацию и чем-то «Зениту» помочь. Если не ошибаюсь, подсказку дал помощник гендиректора ЛОМО Валентин Пелевин, который по давнишним связям имел какое-то отношение к команде. Он-то и подсказал, что есть такой Мутко, вице-мэр по социальным вопросам, который курирует в том числе и спорт. Мы созвонились с его помощником, представились и сказали, что хотели бы встретиться с Виталием Леонтьевичем. Буквально через пару дней он пригласил всех нас в Смольный. Мы рассказали ему о наших бедах. Это был декабрь 92 года. Вскоре он меня еще раз вызвал, и после этого началась хоть какая-то помощь.