— Я ничего не слышу!

— Ты плохо слушаешь.

— Ты не говоришь мне, что делать! Мне нужны инструкции. Как у тебя получается слышать мои мысли?

— Легко. Твои мысли все на поверхности, как будто ты шепчешь их мне в ухо.

— А ты сейчас думаешь хоть что-то?

Он лишь молча смотрел на меня.

— Что я делаю не так? Раньше ты говорил, что я всегда могла слышать твои мысли!

— Я так думал, потому что ты не пыталась меня услышать.

— Сейчас я слушаю, но ничего не работает.

Он крепче вцепился мне в руку, придвинулся чуть ближе и уставился в глаза. Я буквально видела, что он кричит мне свои мысли, но вот услышать их не могла!

— Ну почему это не работает? Что со мной не так?

Он отпустил мою руку и встал с пола:

— Забудь об этом, vayanin. Моя магия достаточно хороша. Я дождусь dh'ērrenith.

Я чётко слышала в его голосе раздражение — он злился на меня.

— Прости.

Он принялся мерить комнату шагами — его хвост то и дело бил по полу — а я мысленно кляла себя на чём свет стоит. Нам нужно, чтобы это сработало. Нам жизненно необходимо это преимущество. Но из-за меня мы в заднице.

— Я буду стараться. Есть ещё что-то, что я могу…

Он едва слышно приблизился ко мне и уставился на меня сверху вниз так, будто я его чем-то обидела. Затем присел на корточки и обхватил мою голову руками. Затем резко дёрнулся и уткнулся мне в шею лицом.

Я застыла на месте. Пульс начал выстукивать стаккато. Какая-то часть меня запаниковала, крича мне, чтобы я вырвалась из его рук. Остальная я наслаждалась его руками на моей голове, его тёплым дыханием на моей шее, его запахом, перекрывающим все остальные ароматы. Эта часть меня не хотела вырываться из его рук — не хотела, чтобы он меня отпускал.

«Vayanin.»

Едва уловимый шёпот. Я почувствовала движение его губ на моей шее, и тело бросило в жар.

— Почему, — тихо-тихо прошептал он, — твоя кожа меняет цвет?

Какую-то долю секунды его вопрос вообще ничего не значил.

— Что? — я гневно попыталась оттолкнуть его. — Опять этот вопрос? Ну почему ты всё время спрашиваешь…

Он крепче сжал мою голову и глубже зарылся в шею:

— Скажи мне.

— Почему это так тебя волнует? Зуилас, то, что мы пытаемся сделать, очень важно. В вопросе поимки Нашивера мы беспомощны, как слепые котята и…

— Мне нужно знать ответ, vayanin.

— Нет, не нужно. Это никак не связано ни с Нашивером, ни с Клодом, ни с магией, вообще ни с чем.

Молчание. Лишь его тёплое дыхание, согревающее мою кожу.

— Но это связано со мной, — прошептал он.

— Зуилас, это неважно, — нервы были уже на пределе.

И снова он ненадолго замолчал.

— Это не ложь, но это и не правда.

Он отпустил меня и отвернулся, сев ко мне спиной.

Я попыталась собраться с мыслями:

— Зуилас, чтение твоих мыслей…это как-то связано со мной?

— Я слышу только то, что ты хочешь, чтобы я услышал. Я не слышу то, что ты боишься мне открыть.

По коже побежали мурашки. Вдруг раздался треск — это его когти разрывали коврик.

— Поэтому ты не можешь услышать мои мысли.

— Я не понимаю, — нахмурилась я.

— Я пытался. Но я не могу.

— Не можешь что?

— Позволить тебе услышать меня.

Мне потребовалось время, чтобы понять о чём он говорит:

— То есть… я не могу услышать тебя, потому что ты мне это не позволяешь?

Он кивнул.

Что ж, по крайней мере, это не моя вина, но…

— Зуилас, нам нужно, чтобы это сработало!

— Я знаю, — прорычал он. — Я старался!

— Значит старайся усерднее!

— Я старался, — он резко повернулся ко мне, обнажив клыки, — Но от одного «нужно» дела не делаются.

— Но почему, если ты старался, ничего не вышло?

— Ты решила прятать от меня свои мысли?

— Нет. Я ничего не решала! Я даже не понимала, что скрываю их, пока ты мне об этом не сказал! — я перешла на крик, не понимая, почему он такой злой. — Ты знаешь, почему ты не можешь мне позволить услышать свои мысли?

— Почему твоё лицо меняет цвет? — прорычал он.

— Зуилас, — уже орала я на всю, — Это серьёзно!

— Я серьёзен.

— Я уже сказала тебе, что это неважно.

— Ты слишком многое скрываешь, — он резко вскочил и навис надо мной, уставившись на моё лицо своими ярко-красными глазами. — Твой мозг молчит, когда ты думаешь обо мне. А когда я тебя спрашиваю об этом, ты отказываешься отвечать! Ты говоришь, что это неважно, но я слышу ложь в твоих словах. Все твои важные, потаённые мысли обо мне скрыты в недрах твоей головы. И ты не разрешаешь мне это услышать.

Я открыла рот, но не знала, что ему сказать.

— Я доверяю тебе во многих вопросах, — его голос стал ниже и опаснее, — Но я не доверяю тебе во всём! Я не доверю тебе мои мысли и знания, и чувства и желания! Не тебе, которая так много скрывает от меня!

— Но… но это не…

Неважно. Вот только благодаря его способности слышать ложь он знает, что я не до конца честна с ним.

— Но раньше же это сработало, — прошептала я. — Значит, ты тогда мне доверял.

Он ещё некоторое время молча смотрел на меня, а затем отвернулся:

— Я найду другой способ победить Нашивера.

Я даже не знала, что ему на это возразить. В голову не приходило ни одной умной мысли, ни одного решения этой проблемы. Он ушёл в спальню, а я всё сидела и ждала, что, может быть, он вернётся.

Он не доверяет мне. Он не может открыть мне свои мысли.

Его настоятельный вопрос о том, почему моё лицо меняет цвет, казался таким глупым — как будто он просто пытался поддразнить или разозлить меня. Я и подумать не могла, что для него это может быть важным. Что ему нужно понять меня. Что он отчаянно хочет узнать, что я думаю о нём.

Но я спрятала от него все эти мысли. А он, будучи демоном, всю жизнь прожившим в жестокости и недоверии к другим, не мог принять тот факт, что мне есть, что скрывать. Он откроется мне только после того, как я первой откроюсь ему — открою ему все мои мысли и тайны, все чувства и переживания.

А этого…этого не случится никогда.

Я внимательно изучала только что законченный перевод. На щеках играл румянец, а сердце сильно билось в груди.

Я просмотрела более 50 страниц гримуара, чтобы найти очередную вставку от Мирин. Учитывая количество страниц, которые она переписала в гримуар прежде чем написала своё отступление, должно быть, прошли недели, а может даже месяцы, с момента её вставки об успешном призыве демона.

Но не из-за длительного периода между вставками мои щёки зарделись, как маки.

Сестра, я теряю себя.

В некоторые дни мне кажется, что я ещё никогда не чувствовала себя такой цельной, такой живой. Никогда до этого не чувствовала себя в безопасности. Никогда до этого никто так обо мне не заботился. Никогда до этого я не была свободна от страха.

Мой Валиир безжалостен. Он сильный, хитрый и могущественный, но он ведёт себя так ради нашей с тобой безопасности. И он гораздо больше, чем просто сила.

Сестра, он задаёт мне вопросы! Он любопытен, как дитя. Ему всё интересно. Мы ведём с ним беседы о моём и о его мирах, и это подпитывает мою любознательность. Захватывает воображение. Но в то же время вызывает сочувствие.

Прошлой ночью он рассказал мне о жестоких битвах между демонами-мужчинами. Соперники ведут битвы на смерть, и всё это ради того, чтобы передать своё семя — выносить и вырастить сыновей-воинов, которые затем также будут сражаться друг с другом.

Я спросила его: «Разве это не бессмысленно?»

Он с грустью посмотрел на меня и спросил: «А что ещё нам остаётся?»

Сестра, в такие моменты я задаюсь вопросом, не сошла ли с ума, если хочу утешить его? Я знаю, что он силён, но он не зверь. Его внешность несильно отличается от человеческого мужчины. Его лицо прекрасно, а тело…эх, здесь я вздыхаю, потому что его тело великолепно.