«Вы, братие возлюбленнейшие, писал св. Киприан,… каясь и сокрушаясь рассмотрите ваши грехи; сознайте тягчайшую вину своей совести, откройте очи сердца к уразумению вашего преступления… Чем больше мы согрешили, тем более мы должны оплакивать» [1361].
«Если плач Петра, — внушал также своим слушателям св. Златоуст, — изгладил столь великий грех, то как тебе не загладить греха, если будешь плакать? Ибо отречься от своего Господа — было преступление не малое, но великое и весьма важное, — и однакож слезы загладили грех. Плачь же и ты о грехе своем, только плачь не просто и не для вида, но горько, как (плакал) Петр; изведи потоки слез из самой глубины души, чтобы Господь, умилосердившись, простил тебе прегрешение» [1362].
«Кто даст, — взывал св. Григорий Богослов, — главе моей или веждям текущий источник, чтобы потоками слез очистить мне всякую скверну, сколько должно оплакав грехи? Ибо для смертных и для душ очернившихся самое лучшее врачевство слезы, обгоревший пепел и безопасное на земле вретище» [1363].
«Кающиеся должны, — учил св. Василий великий, — горько илакать и прочее, что свойственно покаянию, изъявлять от сердца» [1364]. «Покаяние требует, чтобы человек сперва возопил в себе и сокрушил сердце свое, потом стал добрым примером для других, а для сего соделал себя слышимым, и объявил образ покаяния» [1365].
Что же касается до свойств сокрушения о грехах: то надобно заботиться, чтобы оно проистекало не из страха только наказаний за грехи, не из представлений вообще одних гибельных для нас последствий от них в настоящей и будущей жизни, а преимущественно из любви к Богу, которого волю мы нарушили, из живейшего сознания, что мы оскорбили грехами своего величайшего Благодетеля и Отца, явились неблагодарными пред Ним, соделались недостойными Его [1366]. Печаль первого рода без последней была бы только печаль рабская, а не сыновняя, печаль собственно по нас самих, а не по Бозе, и хотя могла бы, как следствие страха Божия, соделаться для нас началом премудрости, т. е. началом нашего обращения от нечестия к добродетели, но не была бы еще совершенна и вподне душеспасительна [1367]. Только последнего рода печаль, как печаль по Бозе, покаяние нераскаянно во спасение соделовает (2 Кор. 7, 10). Только любовь к Богу, одушевляющая сокрушающегося о грехах своих грешника, привлекает на него полное благоволение Божие и отпущение грехов (Лук. 7, 48; 1 Петр. 4, 8) [1368].
2. Твердое намерение впредь исправить свою жизнь. Это есть необходимое следствие сокрушения о грехах, так что истинно сокрушаться об них, сокрушаться не из страха только наказаний, но вместе из любви к Богу, и в тоже время не чувствовать в себе искреннего желания и решимости исправить свой образ жизни — совершенно невозможно. И в слове Божием от кающегося непременно требуется это желание и решимость. Проповедник покаяния, Иоанн Предтеча, видев многи фарисеи и саддукеи грядущие на крещение его, рече им: рождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущаго гнева? Сотворите убо плод достоин покаяния (Матф. 3, 7. 8). Св. Апостол Петр в речи своей к иудеям сказал: покайтеся и обратитеся, да очиститеся от грех ваших (Деян. 3, 19). В Апокалипсисе Ангелу Ефесской Церкви было заповедано: помяни, откуду спал еси, и покайся, и первая дела сотвори: аще же ни, гряду тебе скоро, и двигну светильник твой от места своего, аще не покаешися (2, 5). Ту же истину возвещали и учители Церкви, например:
Св. Василий великий: «Не тот исповедует грех свой, кто сказал: согрешил я, и потом остается во грехе; но тот, кто по слову Псалма обрел грех свой и возненавидел (Пс. 53, 3). Какую пользу принесет больному попечение врача, когда страждущий болезнию крепко держится того, что разрушительно для жизни? Так нет никакой пользы от прощения неправд делающему еще неправду, и от извинения в распутстве — продолжающему жить распутно… Премудрый Домостроитель нашей жизни хочет, чтобы живший во грехах, и потом дающий обет восстать к здравой жизни, положил конец прошедшему, и после содеянных грехов сделал некоторое начало, как бы обновившись в жизни чрез покаяние» [1369]. «Кающимся недостаточно ко спасению одно удаление от грехов, но потребны им и плоды достойные покаяния» [1370].
Св. Амвросий: «кто приносит покаяние, тот не только должен омывать грех свой слезами, но покрывать прежние прегрешения лучшими делами, чтобы грех ему не вменялся» [1371].
3. Вера во Иисуса Христа и надежда на Его милосердие. Ибо о сам вси пророцы свидетельствуют, оставление грехов прияти именем его всякому верующему в онь (Деян. 10, 43), и несть иного имене под небесем данного в человецех, о немже подобает спастися нам (4, 12). Он один примирил нас с Богом своею крестною смертию (Рим. 5, 1. 2; 8, 24. 25), один есть вечный наш Первосвященник, темже и спасти до конца может приходящих чрез него к Богу, всегда жив сый, во еже ходатайствовати о нас (Евр. 7, 25). След., без веры во Христа Спасителя и надежды на Него, как бы ни было глубоко наше сокрушение о грехах и твердо наше намерение исправить свою жизнь, мы никогда не удостоились бы получить от Бога отпущение грехов (снес. §§ 153. 197).
4. Устное исповедание грехов пред священником [1372]. Необходимость этого исповедания сама собою очевидна из того, что разрешить грехи в таинстве покаяния должен священник, а чтобы разрешить или не разрешить какие–либо грехи, надобно наперед знать их. И так как сам Господь даровал пастырям Церкви Божественную власть вязать и решить (Иоан 20, 22. 23), и, без сомнения, не с тою целию, чтобы они вязали и решили по безотчетному произволу, но чтобы, напротив, отпускали грехи именно тем, кому можно отпустить, судя по свойству их раскаяния и по степени их грехов, а не отпускали тем, которые окажутся недостойными прощения, по своей ли нераскаянности или по тяжести своих преступлений: то исповедание грехов пред пастырями Церкви в таинстве покаяния, необходимо предполагаемое Богодарованною им властию вязать и решить, справедливо должно считать учреждением Божественным.
В Церкви постоянно существовало и соблюдаемо было это учреждение. Св. Ириней повествует, как некоторые жены, увлеченные в ересь и нечестие гностиками, при своем возвращении в Церковь, исповедали (εξωμολογήσαντο) и грехи свои и заблуждения, — а другие, не желая подвергнуться этому испытанию, впали в отчаяние [1373]. Тертуллиан вооружается против тех, которые, из ложного стыда, не хотели исповедывать грехов своих, и замечает, что можно укрыться от людей, но от Бога нельзя, что лучше быть разрешенным открыто, нежели осужденным втайне, и что не исповедающие грехов своих погибнут точно так же, как погибает больной, из стыда не открывающий болезни своей врачу, который бы мог исцелить его [1374]. Св. Киприан в одном месте жалуется на некоторых священников, дерзавших допускать к свящ. трапезе людей, которые впали в тяжкие преступления, но не исповедали их, не раскаялись [1375]; в другом восхваляет искренность и чистосердечие, с какими многие верующие открывали совесть свою пред священниками, исповедывали пред ними духовные раны свои, и просили спасительного врачевания [1376]; в третьем умоляет Христиан исповедывать грехи свои в настоящей жизни, пока еще возможно получить разрешение их от священника [1377]. Столько же ясно говорил в третьем веке об этом исповедании грехов Ориген. У него читаем, например: «есть еще отпущение грехов, хотя тяжкое и трудное, чрез покаяние, когда грешник омывает слезами ложе свое (Пс. 6, 7), и бывают ему слезы хлебом день и ночь (Пс. 41, 4), и когда он не стыдится открыть свой грех пред священником Господним и просит у него врачевства» [1378]. Или: «если согрешили мы, то должны говорить: беззаконие мое познах, и греха моего непокрых, рех: исповем на мя беззакония моя Господеви (Пс. 31, 5). Если сделаем это и откроем свои грехи не только Богу, но и тем, кои могут врачевать язвы и грехи наши, то изгладит наши грехи говорящий: се отъях, яко облак, беззакония твоя и, яко примрак, грехи твоя (Ис. 44, 22)» [1379]. В четверхом веке тоже самое проповедывали: св. Василий и св. Афанасий великие, — свидетельства их мы уже видели [1380], — св. Амвросий [1381], св. Иаков низибийский [1382] и св. Григорий нисский. Последний внушает кающемуся: «пролей предо мною горькие и обильные слезы, да и я соединю мои слезы с твоими; в соучастника и общника твоей скорби прими священника, как отца… Священник столько сокрушается о грехе того, кого имеет по вере вместо сына, сколько скорбел Иаков, узрев одежду Иосифа… Почему на родившего тебя в Боге ты должен полагаться более, нежели на родивших тебя по телу. Смело показывай ему свои сокровенности; открывай ему тайны духа, как тайные раны врачу: он позаботится и о твоем здравии» [1383]. Не находя нужным приводить свидетельства других, последующих писателей о рассматриваемой нами истине [1384], заметим, что несомненное подтверждение еe представляют правила целых Соборов, поместных и вселенских, определяющие обстоятельства исповеди, образ, время, место и проч. Так, второе правило лаодикийского Собора гласит: «впадающих в различные согрешения, и пребывающих в молитве, исповедании и покаянии, и от злых дел совершенно обращающихся, после того, как по мере согрешения дано им время покаяния, ради милосердия и благости Божией, вводити в общение» [1385]. В 102 правиле Собора трулльского читаем: «приявшие от Бога власть решити и вязати, должны рассматривати качество греха и готовность согрешившего ко обращению, и тако употребляти приличное недугу врачевание, дабы, не соблюдая меры в том и в другом, не утратить спасения недугующего».
