В «семейную гостиницу», наверно… Еще раз просмотреть Пашину базу данных и подобрать очередного «кандидата». А пока она будет выбирать – может, и отчим с Синичкиным проявятся… А может, и нет… Черт, что же с ними? Как же неприятно – ждать и гадать…

И Таня, давая выход дурному настроению, газанула и с визгом шин отъехала от автосалона.

Впрочем, как следует разогнаться у нее не вышло – подъездная дорога к «Автостилю» была вся в выбоинах: «Специально, что ли, чтобы покупатели проверяли подвески купленных машин?»

Таня сбросила скорость, успешно объехала пару особо глубоких ям – и вдруг увидела: на обочине подъездной дороги полулежит молодая женщина. Держится за живот, лицо перекошено от боли. И жалобно машет Тане, просит ее остановиться.

Первой мыслью было: как ее сюда занесло? Абсолютно пустая дорога, заброшенные сараюхи, солнечное пекло, крики одуревших от жары ворон. Не опасно ли останавливаться? Не притаились ли за кособокими сараями сообщники женщины? Ведь в «Дорожном патруле» постоянно показывают: водитель хочет подвезти кого-то – а в итоге остается без машины и без денег. Поневоле разучишься сострадать. У Тани и личный опыт был: однажды пожалела старушку, решила перевести ее через дорогу. И вдруг почувствовала, как бабуля ловко шарит у нее в кармане, пытается вытащить кошелек… Тоже мне, наследница Паниковского!

«Пусть себе тетка лежит, – подумала Таня. – Других дураков ищет». Она уже собралась поддать газу и ехать дальше, да случайно взглянула в глаза женщины – блестящие от слез, обведенные темными полукружьями… И не выдержала. Остановилась. Но прежде чем подойти к ней, заглушила мотор и щелкнула центральным замком – если это подстава и у нее вздумают отбирать машину, она еще поборется.

– Спасибо вам… – услышала она тихий голос.

Лежащая на земле женщина, кажется, плакала.

– Что случилось? – склонилась к ней Таня.

– Малыш! – выдохнула женщина.

И Таня только тут увидела: живот у несчастной – огромный. Месяцев.., черт его знает сколько, в общем, много. Не просто беременна – вот-вот родит!

Все страхи мигом улетучились. Она протянула к лежащей обе руки, приказала:

– Хватайтесь! Попробуйте встать.

Та послушалась. Двигаться ей явно было больно: нахмурилась, закусила губу, на лбу – бисеринки пота.

Но за Танины руки все-таки уцепилась и с видимым усилием поднялась на ноги.

– Держитесь за меня! До машины два шага, – Садовникова подставила женщине плечо. Та послушалась, повисла на ней – ну и тяжесть, чуть ноги не подогнулись… Кое-как добрели до «пежика», Таня помогла несчастной устроиться на переднем сиденье и прыгнула за руль.

Женщина устало откинулась в кресле, прошептала:

– Ой, как неудобно получилось… Вы, наверно, спешите…

– Ерунда, – благородно отмахнулась Таня.

Она завела двигатель, врубила на полную мощность кондиционер и опасливо покосилась на пассажирку: что, интересно, с ней? Рожать собралась? Но схваток вроде не видно. Впрочем, может, их снаружи и не видать – Таня плохо разбиралась в беременности, сроках и прочих составляющих деторождения.

– Ну, куда вас везти? – спросила она. – В роддом?

– Домой.., если можно, – робко попросила будущая мать. – Здесь недалеко, три квартала.

– Да разве можно домой?! В больницу нужно, – возмутилась Таня. – На вас же лица нет!

– Мне уже гораздо лучше… – прошептала та. – Я чувствую: ребенок в порядке. И схваток нет. Просто слабость. Голову, наверно, напекло.., зря я пошла по такой жаре.

– А зачем пошли? – строго спросила Таня.

– Да, – вздохнула женщина, – разве с моим полежишь?

– С кем это с «вашим»? – не поняла Таня.

– Да с мужем! – скривилась пассажирка. – Нечего, говорит, валяться без дела. Вчера вот окна заставил мыть, а сегодня сюда, в «Автостиль», послал. За какими-то фильтрами. А от остановки идти целый километр, жарко, у меня так голова закружилась…

– Вот свинья! – не удержалась Таня.

– Да все они такие, – устало откликнулась несчастная. – Кобели. Мой говорит: декретный отпуск для того и дают, чтобы жена наконец хозяйством занялась. Ладно, бог ему судья. Тебя как зовут?

– Таня.

– А я Вика.

Таня украдкой оглядела свою пассажирку. Та была еще совсем молода: чистая кожа, роскошные волосы, шикарная грудь… Только глаза – как у пожилой женщины, безнадежные и тоскливые. И дышит тяжело, словно усталая, старая собака.

– Вика, а давайте я вас все-таки к врачу отвезу?

– Нет, лучше домой, – повторила та. – И не «выкай» ты мне, я вроде пока не бабушка. Вот на этом светофоре надо налево повернуть и к тому серому дому…

– Приедешь сейчас домой, а тебя твой кобель опять куда-нибудь пошлет. По жаре, – покачала головой Таня.

Жаль ей было эту Вику – юную старушку, девушку с глазами пятидесятилетней женщины.

– Нет, обещаю. Больше никуда не пойду, – сказала Вика. И добавила виновато:

– Мне врач тоже запретила из дома выходить. Говорит, угроза преждевременных родов.

– Но поручение мужа оказалось важнее, чем приказ врача! – саркастически заметила Таня. – Да твоего супруга убить мало!

– Нет, убивать не надо, – возразила Вика. – А насчет этих фильтров ты права. Так и скажу ему: «Да провались ты вместе со своими фильтрами!» – Она вздохнула и добавила:

– Только он ругаться будет…

«Подкараулить, что ли, ее мужа и в глаз ему дать?» – подумала Татьяна.

Они уже подъехали к Викиному дому, Таня включила моргалку – поворачивать во двор.

– Не заезжай, – попросила Вика. – Вон видишь магазин? Надо зайти, а то дома – ни крошки.

Беременная выглядела уже куда лучше, чем когда лежала в дорожной пыли. Только живот по-прежнему огромный и страшный. Таксе пузо надо на кровати держать, а не таскать с собой по магазинам и «Автостилям».

Таня увещевающе сказала:

– Ну, какой тебе магазин? Еле на ногах стоишь!

– А есть-то хочется, – вздохнула Вика. – Я без завтрака…

– Ну, так пойдем и поедим, – предложила Таня. – Вон кафе. Или тебе именно в магазин надо? Кобелю своему мясо покупать?

– Нет, он сегодня ужинать не Придет. У них на работе сабантуй. Премию обмывают…

– Значит, идем в кафе.

– Охота тебе со мной возиться? – удивилась Вика.

– Да какая там возня! – благородно воскликнула Таня. – К тому же мне тоже есть хочется.

Она бережно – будто всю жизнь имела дело с беременными – помогла Вике выйти из машины и довела ее до веранды уличного кафе. По дороге ответила на очередной телефонный звонок. В этот раз ее возжелал горячий южный парень. Пообещал доверительно:

«Я тэбя по-францюзски любыть буду».

– Извините, но сейчас я занята, – ответила Татьяна.

Джигит тут же утратил галантность и бросил трубку, на прощание обозвав ее «гнидой».

Таня с Викой уселись за столик. Официантка с интересом уставилась на Викин живот – Садовникова давно заметила, что женщины обожают разглядывать беременных. Вот уж сомнительное удовольствие! Таня тут же отослала любопытную официантку, первым делом попросив ее принести свежевыжатый сок со льдом.

– Зачем? Давай обычный. Свежевыжатый – дорогой! – запротестовала Вика.

– Зато вкусный, – отрезала Таня. – Я читала, что беременным именно свежевыжатый нужно. У тебя ведь аллергии нет?

– Аллергии-то нет, но… – замялась Вика.

– Я угощаю, – поняла ее сомнения Таня. – Сейчас выпьем соку, а потом семгу на гриле закажем. Ты любишь семгу?

– Странная ты, Танюшка, – пробормотала ее новая знакомая.

– Да что во мне странного? – пожала плечами Таня.

«Хотя да, я странная. Весь день сегодня только и совершаю что добрые дела. То бабкам проезд на маршрутках финансирую, то беременных спасаю… И зачем, интересно, это мне нужно?»

– Ну, ты же куда-то спешила, а тут я на твою голову… – виновато сказала Вика. – И семга здесь стоит по семьсот рублей килограмм, а у меня столько нет…

– Не причитай, пожалуйста, – попросила Таня.

И заказала и семги, и свежих салатов, и икры, и даже клубнику со сливками на десерт.