К приезду гостей я уже созвал людей на колхозное собрание. Клуб всё ещё ремонтировался, поэтому, как всегда, на улице. На этот счёт новый парторг тоже не преминул высказаться в критическом ключе, мол чего это у вас такой бардак. Ответить я не успел, потому что ситуацию ему объяснила Жданова. Ну и хорошо.

Мы втроём вышли на крыльцо правления, люди уже ждали нас, собравшись возле здания. Я поднял руку и прикрикнул:

— Прошу внимания, товарищи!

Люди прекратили личные беседы и сосредоточились на собрании. Я продолжил.

— Как вы все знаете, уважаемый Борис Эдуардович Елин лишь временно занимал должность парторга. Поэтому позвольте представить вам кандидата на должность нашего партийного организатора. Знакомьтесь, Мясов Илья Прохорович.

Я жестом указал на него и отошёл немного в сторону, чтобы он теперь стоял по центру.

— Здравствуйте, товарищи! Председатель Филатов сказал всё верно. Надеюсь вы меня изберёте и по всем партийным делам можете обращаться ко мне.

Отчеканив эту краткую фразу, он тут же попытался снова нырнуть в дверь правления, но Светлана его остановила тихо предложив:

— Товарищ Мясов, вы хоть о себе расскажите что-то.

Несмотря на то, что говорила она негромко, некоторые колхозники её всё-таки услышали и поддержали эту просьбу вслух.

Мясов снова вышел на центр крыльца и, прочистив горло, опять начал говорить, как сержант на плацу:

— Мне пятьдесят три года. Вдовец. Вернулся с войны и сразу пошёл работать по партийной линии. До этого был замом парторга в другом колхозе. Рекомендовали к вам. Что ещё? Я тут не просто так. Буду помогать товарищу Филатову выполнять все задания партии. Врать не буду, про ваш, то есть уже наш колхоз, хорошего я слышал мало. Но, говорят толковые люди здесь всё-таки есть. Так что будем вместе выводить Новый Путь из той замшелости, в которой он пребывал несколько лет.

Раздались жиденькие аплодисменты. Но, судя по кислым минам большинства, кажется, он не особенно понравился остальным. С другой стороны, кому понравится, когда новый человек сразу же начинает говорить про них что-то нелицеприятное?

— Спасибо, товарищ Мясов! — поблагодарил я его, — а теперь товарищи члены партии, прошу голосовать. Кто за? Кто против? Кто воздержался? Спасибо, товарищ Мясов избран единогласно.

Снова раздались аплодисменты. А наш новый парторг поблагодарил за оказанное доверие.

Он сделал шаг назад, но хотя бы уже не торопился вернуться в здание. Может быть красноречивый взгляд Светланы повлиял. А я продолжил говорить:

— Однако, мы здесь собрались не только, чтобы поприветствовать нового парторга. Многие из вас знают, что недавно в наш колхоз приезжали геодезисты заново проводить межевание. И теперь я со всей уверенностью могу заявить, что колхоз Красная Заря много лет вспахивал земли, принадлежащие Новому Пути. Не берусь судить случайность это была или нет. Но возможно именно из-за этого недобора хороших плодородных полей, наш колхоз столько лет считался отстающим. Сейчас справедливость можно восстановить, но для этого нам нужно убедить комиссию, которая приедет сюда разбираться через две недели, что мы с вами готовы справиться со всеми планами, которые нам назначат.

Я смотрела на лица людей и видел, как они реагируют на мои слова. Когда зашла речь о Красной Заре многие выглядели раздражёнными и возмущёнными. Похоже, что далеко не все здесь хорошо относились к соседям. Отлично, на это я и рассчитывал. Я продолжил:

— Поэтому, товарищи, объявляю эти две недели — неделями ремонта и уборки. Давайте возьмёмся за нашу с вами деревню и приведём в порядок хотя бы центральную улицу. И самим будет жить приятней, и перед комиссией в грязь лицом не упадем!

— А что делать то надо? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Не так уж и много, если работать сообща. Как вы знаете, ремонт клуба уже близится к завершению, и скоро такие собрания, да и просто праздники и дискотеки, мы сможем проводить там. Также я уже заказал новые уличные фонари, да и в оставшиеся дома без электричества, тоже нужно свет провести. Негоже людям как в прошлом веке при керосинке жить.

— Прям на улице свет будет? — недоверчиво поинтересовалась пожилая женщина в пёстром платке.

— Именно так, — подтвердил я, — но также нужно позаботиться о том, чтобы эти фонари освещали что-то приятное глазу. Поэтому, я ожидаю, что вы все займётесь своими заборами, у нас есть краска на складах, её и используем. У кого покосились, те почините. Дополнительные доски тоже если что найдём. Если мужиков в доме нет, то просите помощи. Оконные ставни тоже многим надо бы покрасить. Ну и здание правления... по-хорошему бы новое построить, но пока так. Побелим хотя бы.

— А электричество, правда, всем проведёте? — кое-как дождавшись, пока я закончу говорить, спросила ещё одна женщина.

Я кивнул.

— Постараемся. Если не за эти две недели, то до конца весны точно.

Я и правда хотел сделать это как можно быстрее. Честно говоря, меня действительно ужасало, что некоторые дома до сих пор не подключены. Тут и так жизнь не сладкая, а ещё и это.

— Вы уж не забудьте про нас пожалуйста, — с надеждой посмотрела на меня собеседница, — много лет ждём с семьёй. Каждого председателя просили. Но дом у нас почти на самом краю деревни, так что вот всё никак...

— Лично прослежу, — пообещал я, записав её адрес в блокнот, — вот только я не могу лично контролировать ход вообще всех работ. Да и сельсовета у нас в деревне пока что нет, не доросли ещё. Отсюда вырастает необходимость выбрать ещё одного человека, который будет этим заниматься. Нам нужен комендант деревни, назовём его так. Давайте выберем подходящие кандидатуры и проголосуем?

Люди начали выкрикивать фамилии. Некоторые слыша своё имя, сразу пытались отказаться. Таких я решил не рассматривать. Тут всё-таки энтузиазм нужен, насильно заставлять можно только в самых крайних случаях.

Сначала я думал, что жаркие споры в толпе никогда не прекратятся и придётся как-то их останавливать, чтобы спокойно проголосовать. Но, к моему удивлению, буквально минут через пять, я всё чаще слышал одни и те же имена. А через десять, колхозники уже практически единогласно предложили кандидатуру Лопатина Георгия Фёдоровича, нашего главного конюха. Одним из основных аргументов стало то, что «Да он всё равно сейчас по нашим огородам постоянно из-за своих лошадок шастает».

Не сомневаюсь, что так и есть. Я уже давно понял, что Лопатин действительно заботится о конюшне, несмотря на все проблемы, которые есть в этом колхозе с животными.

Ну и в целом он вроде как ответственный, что и подтверждали голоса в толпе.

Сам Лопатин не возражал. Так что голосование закончилось быстро с предсказуемым результатом.

— Поздравляю вас, Георгий Фёдорович, — пожал я ему руку, — не подведите!

— Да уж постараюсь, — довольно улыбнулся он, — честно говоря, уж больно я не люблю, когда наш колхоз хают. Сделаю, что могу!

На этой позитивной ноте, все и разошлись.

С момента пожара Мария Лукина решила больше никому не показывать своих подозрений. И пока всё шло хорошо. Она даже начала улыбаться Елину и иногда спрашивать его совета по каким-то вопросам, делая вид, что готова перенимать опыт старших товарищей.

Елину такое внимание молодой девушки льстило. И, если у него и были какие-то подозрения насчёт её искренности, то надолго у него эта мысль не задерживалась.

Самой Марии такое притворство, конечно, было противно. Но ради дела можно и потерпеть, думала она. Тем более, что вскоре у неё получилось найти одно из нарушений в том, как кормят телят.

Она тихонько попробовала молоко, которое им дают, и моментально поняла, что оно разбавленное. Причём довольно сильно.

Но в этот раз она уже никому ничего не сказала. А пока решила присмотреться к новому парторгу. Он не из этой деревни, так что явно не состоит ни в каких местных заговорах. Если это честный человек, то с его поддержкой, может быть, получится восстановить справедливость на молочной ферме и не только.