“Ну, я знаю это. И ты сможешь показать мне свою признательность, когда доставишь свою горячую маленькую попочку во Францию. Согласна?”

Я закатила глаза. “Согласна”.

Я не добралась до Франции на следующий день. И в последующий день тоже. И на третий день я, по сути, пыталась припомнить, почему отправиться в плавание на корабле, казалось, по началу, такой уж плохой идеей.

Скорее всего, я звонила Беннетту в эти три дня больше, чем в целом за период наших отношений, но этого было недостаточно и ничего нельзя было сделать, чтобы облегчить глубокую боль, которая обрела постоянное место жительства в моей груди.

Я заставляла себя упорно трудиться, но нельзя было отрицать, что я тосковала по дому. Я не была уверена точно, когда это произошло, но в какой-то момент, Беннетт стал им для меня. Этобыло в нем. Единственном.

И это было чертовски пугающим.

Я пришла к этому пониманию во время прогулки. Моя помощница позвонила, сказав, что заполучила для меня рейс Air France той же ночью. Моей первой мыслью был Беннетт, и то, как я не могла дождаться сказать ему, что находилась в пути. Я чуть ли не рванула на всех порах в свой номер.

Но затем я остановилась, сердце бешено колотилось, легкие в огне. Когда это произошло? Когда он стал всем для меня? И я задалась вопросом, была ли вероятность того, что он попытается рассказать мне, что чувствовал то же самое? Я паковала вещи, словно в тумане, бесцельно бросая одежду в сумку и собирая вещи по комнате. Я вспомнила то, насколько он изменился за прошедший год. Интимные моменты ночью, и то, как он иногда смотрел на меня, как будто я была единственной женщиной на планете. Я хотела быть с ним – всегда. И не только в той же самой квартире или кровати, а навсегда.

Именно тогда меня поразила идея, настолько сумасшедшая, настолько безумная, что я буквально взорвалась от смеха. Я никогда не была тем типом женщин, которые просто сидели и чего-то ждали, я хотела что-то из себя представлять, так почему должно быть по-другому? Это было оно.

Беннетт Райан понятия не имел, чем я собиралась его поразить.

Казалось невероятным, но меня вымотали мои гребаные мысли на этой прекрасной и огромной французской вилле. Место не требовало никакой уборки или работы мастера на все руки, моя VPN связь была настолько медленной, что я не мог войти на сервер RMG для того чтобы заняться реальным делом, и, возможно, наиболее странным было то, что я чувствовал, существовали определенные вещи, которые мне не следует делать до тех пор, пока сюда не доберется Хлоя.

Было неправильным погрузиться в бесконечный бассейн, зная, что она застряла в Нью-Йорке. Я не хотел прогуливаться по виноградникам, граничащим с домом, потому что, мне казалось, мы должны были обнаружить их в одно и то же время. Экономка Макса выставила несколько бутылок вина для нашего приятного времяпрепровождения, но, конечно, только колоссальный придурок выпьет их в одиночку. Мое требование к этому дому было и её, в той же степени. Я все еще открыл только одну дверь спальни и спал там, не желая просматривать другие варианты до ее приезда. Вместе мы бы выбрали, где проведем наши ночи.

Конечно, если бы я высказал что-либо из этого ей, она бы посмеялась надо мной и сказала, что я излишне драматизирую. Но именно поэтому я хотел ее здесь. Что-то монументальное произошло со мной на днях, когда я использовал сигнал летучей мыши, и то чувство крайней необходимости не уменьшилось, и, вероятно, не уменьшится до тех пор, пока она не будет здесь и не услышит то, что я должен ей сказать.

Я бродил по саду, всматривался в океан, находящийся в отдалении, и снова проверял свой телефон, читая последнее сообщение Хлои в сотый раз:

Похоже, у Air France найдется свободное место.

Она отправила это сообщение три часа назад. Хотя оно и казалось многообещающим, три предыдущих сообщения от нее были похожи, и в конечном итоге ей не предоставили места на рейсах. Даже если бы она вылетела, в лучшем случае, три часа назад, она не добралась бы до Марселя до завтрашнего утра.

Краем глаза я увидел небольшую фигуру, которая появилась из дальнего конца дома и поместила блюдо с едой на столе, ближайшем к бассейну. Другой, брошенный мною взгляд на часы в мобильнике, поведал, что мне удалось убить несколько часов, и пришло, наконец, время обеда. Дом шел с поваром в придачу, женщиной по имени Доминик, около пятидесяти лет, которая каждое утро пекла хлеб и до сих пор подавала на стол порядочное количество рыбного разнообразия, свежей зелени из сада и инжира на обед. Десерт состоял либо из миндального печеньяручной работы, либо из крошечного печенья с джемом. Если Хлоя не доберется сюда в скором времени, то Доминик придется катить меня к двери, чтобы я смог поприветствовать свою возлюбленную.

Около моей тарелки стоял большой бокал вина, и когда я посмотрел на Доминик, она остановилась на пороге черного хода, указала на вино и сказала: “Le boire. Vous vous ennuyez, et solitaire[8]”.

Вот , дерьмо .Мне былоскучно, и я былодинок. Один стакан вина не повредит. Я не праздновал – я выживал, правильно? Я поблагодарил Доминик за обед и сел за стол, пытаясь игнорировать идеальный бриз, прекрасную температуру воздуха, шум океана на расстоянии чуть больше полумили, чувство теплой плитки под босыми ногами. Я не мог наслаждаться ни единой секундой, пока здесь не было Хлои.

Беннетт, ты жалок в своем самокопание.

Как обычно, рыба была потрясающей, салат с крошечным терпким луком, и небольшие кубики острого белого сыра содержали в себе столько вкуса, что, прежде чем я осознал, мой бокал был пуст, и Доминик уже была около меня, снова спокойно его наполняя.

Я начал останавливать ее, говоря, что не нуждаюсь больше в вине. “Je vais bien, je n’ai pas besoin de plus[9]”.

Она подмигнула мне. “Puis l’ignorer[10]”.

Тогда проигнорируйте это.

Одна бутылка вина, и я начал задаваться вопросом, почему я не купил себе виллу во Франции. В конце концов, я жил в этой стране прежде, и хотя воспоминания были горьковато-сладкими - ведь это было время, проведенное вдали от друзей и семьи, с изматывающим графиком работ - я провел здесь какой-то период своей жизни, который, оглядываясь назад, ощущался настолько коротким. Я был еще молод. На самом деле, я был еще в начале пути. Черт возьми, спасибо, что Хлоя и я нашли друг друга, когда у нас впереди еще была целая жизнь.

Черт, если Макс смог найти такое великолепное место как это, я мог бы найти то, которое было бы еще более сочным и прекрасным.

Вино оставило в моих конечностях тепло и тяжесть, моя голова наполнилась хаотичными мыслями, на которые, казалось, не было причин. Должно быть, полным безумием было бы узнать Хлою до моего двадцатилетия? Мы разнесли бы это место и, вероятно, продержались бы только выходные. Разве не удивительно то, как вы встречаете человека, которого вам предназначено встретить, то, в какой момент вы предположительнодолжны еёвстретить?

Я повозился со своим телефоном и написал Хлои: Я так рад, что мы встретились тогда, когда и должны были. Даже, несмотря на то, что ты была чудовищной болью в моей заднице, ты - всё же лучшее что когда-либо случалось со мной.

Я жадно всматривался в свой телефон, ища признак, что она ответит, но ничего. Ее телефон сдох? Или она спала в отеле? Могла она напечатать сообщение в самолете? Я произвел в уме подсчет, понимая, что она была в шести часах? Семи часах разницы…? Нет, слишком сложно. Я улыбнулся Доминик, когда она налила мне еще бокал вина, и снова напечатал сообщение Хлои: Не выпил всё вино, но то, которое я пью сейчас - восхитительно! Обещаю оставить немного для тебя.