“Со мной было тоже самое”.

Она признала это с дразнящей улыбкой. В конце концов, печаль была в прошлом. “Так что, если ты собираешься держать ее в постели в течение следующих нескольких дней, просто удостоверься, что ты даешь ей перерывы на то чтобы поесть”.

Я кивнул, перемещая свой взгляд в дальний конец комнаты, где моя девушка покрутилась пару раз, прицелилась, и только затем поразила мишень. Она и Сара рассмеялись, делая паузу только для того, чтобы что-то сказать, что заставило их обоих засмеяться еще сильнее.

И в то время как она играла и танцевала под Роллинг Стоунз, я чувствовал, что сила моей любви к ней приняла форму тянущей теплоты в животе. Два месяца на расстоянии друг от друга было чем-то незначительным в отличие от грандиозного плана того, что ждало нас впереди, но в нашей общей истории даже эта разлука воспринималась тяжело. Я хотел стереть это чувство временем проведенным вместе.

Я должен был заполучить ее, стать ближе. Я махнул бармену, крикнув: “Счет”, когда она посмотрела на меня.

Джулия остановила меня в предупредительном жесте своей рукой на моей. “Не изгадь все. Она независима, и она была такой самостоятельной слишком долго, она никогда не будет той девушкой, которая скажет насколько сильно она в тебе нуждается. Но она покажет тебе, как сильно она этого хочет. Хлоя олицетворяет собой действие, не слова. Я знаю ее с двенадцати лет, и ты – тот кто ей нужен”.

Позади меня две ловкие ручки обвились вокруг моей талии, и Хлоя вдавила поцелуй между моими лопатками. “О чем мы здесь говорим?”

“Футбол”, сказала Джулия, как раз в то самое время как я ответил, “Политика”.

Я почувствовал ее смех, и она проскользнула под мою руку, обвивая себя мною. “Итак, вы говорили обо мне”.

“Да”, ответили мы.

“О том, в каком я была ужасном состоянии и как счастливо выгляжу этим вечером, и как Беннетту лучше не испортить все на этот раз”.

Джулия взглянула на меня, задерживая взгляд на мне, в то время как она взяла свое пиво, подняла его в тихом тосте, и затем оставила нас наедине, отправляясь в конец бара.

Хлоя обратила свои карие глаза на меня. “Она поведала тебе все мои тайны?”

“Едва ли”. Я поставил свой напиток и обернул свою руку вокруг нее. “Мы можем пойти сейчас? Я был вдали от тебя слишком долго, и дохожу до предела от того, как долго еще я готов терпеть, деля тебя с кем-то. Я хочу тебя наедине”.

Я почувствовал ее смех наподобие небольшой вибрации ее тела в моей руке, и затем тихий звук добрался до моих ушей. “Ты так требователен”.

“Я просто говорю тебе, что я хочу”.

“Вот и прекрасно. Определись. Что ты хочешь на самом деле?”

“Я хочу тебя на коленях в моей кровати. Я хочу тебя потной и просящей. Я хочу тебя мокрой, достаточно, для того чтобы испить тебя”.

“Дерьмо”, прошептала она, ее голос был тяжело натянут. “Я уже там”.

“Тогда, к черту всё, мисс Миллз. Я Вас оттрахаю в своей машине”.

С руками на руле, и ее руками везде — на моих бедрах, моем члене, моей шее, моей груди — я даже не был уверен, что мы доберемся домой благополучно.

В особенности не после того, как она подняла мою правую руку, так что смогла быстро нагнуться и расстегнуть молнию на моих брюках, вытащить член из моих боксеров и провести языком по всей его длине. Я хотел получить ее дома, но, черт возьми, то, что она делала, было даже лучше.

“О, Боже”, прошептала она, прежде, чем взять всего меня в свой рот.

“Черт возьми”, пробормотал я, перестраиваясь в ближний к обочине ряд движения.

Это было так приятно, снова и снова: ее руки и рот, работающие в тандеме, крошечные стоны, вибрирующие напротив меня и звучащие для всего мира, как будто она ничего никогда не хотела так, как она сейчас хотела почувствовать меня. Она начала с медленных протяжных движений и крошечных дразнящих облизываний, смотря на меня через темные ресницы, до тех пор пока я не понял, что могу просто сойти с ума. Но она прочитала меня так как, она всегда делала, зная, когда не стоит останавливаться, когда двигаться быстрее или более грубо, плотно сжимая мою базу. Что заставило меня завестись, так это ее собственное возбуждение; ее глаза потемнели, умоляя, ее дыхание стало затрудненным, и ее звуки, окутавшие меня, стали более неистовыми. Вскоре, я вцепившись в руль, задыхаясь, прося, в конце концов, громко ругаясь, кончил ей в рот.

Понятия не имею, как мне удалось завести автомобиль на свою улицу или подъехать к парадному входу. С дрожащими руками, но, так или иначе, мы туда попали. Она поцеловала мой пупок, а затем прислонила свой лоб к моему бедру, и в автомобиле стало абсолютно тихо. Это не было именно тем, как я представлял себе наше с ней воссоединение, но способ этот был таким поспешным и спонтанным … чувствовалось, что он нам тоже понравился.

Когда она облокотилась на мою руку, так что это позволило ей сесть, я переместился на сиденье, дотянувшись до ширинки моих штанов, и застегнул свой ремень.

“Какого черта?” спросила она, смотря из окна. Ее удивленный тон прорвался через мой сексуальный дурман. “Это твой дом? Почему мы здесь ?”

“Ты хотела поехать в свою квартиру?”

Пожимая плечами, она сказала, “Я просто предположила, мы будем там. У меня здесь нет ни одной из моих вещей”.

“У меня тоже ничего нет в твоей квартире”.

“Но у меня есть запасные зубные щетки. У тебя есть запасные зубные щетки?”

О чем, на хрен, она говорит?

“Ты можешь воспользоваться моей. Что за хрень?”

Вздыхая, она открыла свою дверь и пробормотала, “Ну что за мужчина”.

“Если на чистоту”, сказал я, выходя из автомобиля и следуя за ней по тротуару, “Я привез тебя сюда, потому что это - то место, куда я собирался привезти тебя после Сан-Диего. Я собирался привязать тебя к изголовью кровати и шлепнув, оттрахать. И я намерен это повторить, после того как ты меня опустошишь”.

Хлоя остановилась, теперь она стояла около моего подъезда, спиной ко мне в течение нескольких долгих, волнительных секунд, прежде чем развернулась и пристально на меня посмотрела. “Что ты только что сказал?”

“Я заикался?” спросил я, и когда она все еще продолжала смотреть, я объяснил, “Да, мы были порознь, потому что я был тупицей. Но такой же была и ты”.

Ее глаза сузились и потемнели. Я был наполовину испуган, и наполовину возбужден, тем как, черт подери, она собиралась отыграться на мне. Она прижала меня к парадной двери, ее рука плотно обвилась вокруг моего галстука, перед тем как она дернула его вниз, притянув меня к себе так, что наши лица были почти на одном уровне. Ее темные глаза были дики и широко раскрыты. “Дай мне свои ключи”.

Забравшись в свой карман, я вытащил ключи, вкладывая их в ее, без сомнения, ожидающую ладонь.

Я наблюдал за тем, как она перебрала связку ключей и, практически с первой попытки, нашла правильный ключ. “Это от главного замка и …”

Она прервала меня, приложив кончик пальца к моим губам. “Шшш. Прекрати болтовню”.

Я пытался разобраться в том, что происходило. Очевидно, она не рассчитывала, что я буду дразнить ее переездом ко мне, тем способом, который она получила. Возможно, она полагала, что мы оставили все эти дискуссии в конференц-зале, где мы воссоединились. И я считаю во многих отношениях, так и было. Мне не нужны были ее извинения, и я больше не чувствовал, что должен был извиняться. Но наша разлука была на протяжении нескольких дерьмовых месяцев, так что было такое чувство, будто разговор этот не был полностью закончен. Кроме того, отшлепать ее, казалось, самым уместным способом разобраться со всей нашей системой чувств.