Она уставилась на меня, глаза широко распахнуты, а губы приоткрыты, как будто она не могла поверить тому, что услышала. Я встал и подбежал к шкафу, вытащив коробочку из ящика и неся ей. Как только я открыл коробочку и позволил ей увидеть старинное бриллиантовое кольцо с сапфиром моей бабушки, она прикрыла рот рукой.

“Я хочу жениться”, повторил я. Ее молчание нервировало и, черт возьми, я вконец испортил этот момент своей бессвязной херней. “Я имею в виду, хочу жениться на тебе”.

Ее глаза наполнились слезами, и она удерживала все тот же немигающий взгляд. “Ты. Такая. Задница”.

Да уж, это было неожиданно. Я знал, что это могло быть слишком рано, но задница? В самом деле? Я сузил глаза. “Простого ‘Это слишком рано’, было бы достаточно, Хлоя. Господи. Я выкладываю сердце на…”

Она спрыгнула с кровати и подбежала к одной из своих сумок, порывшись в ней и вытащив маленький синий мешочек ткани. Она принесла его мне с бантиком, зацепившимся за ее длинный указательный палец, и покачала этим мешочком перед моим лицом.

Я прошу её выйти за меня замуж, а она привозит мне подарок из Нью-Йорка? Что это, черт возьми? “Какого хрена?” спросил я.

“Ты мне скажи, гений”.

“Не умничай, Миллз. Это - мешочек. Кто знает, может у тебя там шоколадный батончик или тампоны”.

“Это - кольцо, дурачок. Для тебя”.

Мое сердце колотилось так сильно и быстро, что я задумался, не было ли это похоже на то, что чувствуют люди при сердечном приступе. “Кольцо для меня?”

Она вытащила маленькую коробочку из мешочка и показала мне. Это была гладкая платина с линией грубого титана, проходящего через середину.

“Ты собиралась сделать мне предложение?” спросил я, все еще в полной растерянности. “Женщины тоже это делают?”

Она сильно ударила меня по руке. “Да, ты шовинист. И ты перехватил мою инициативу”.

“Так, это - да?” спросил я, в своей усугубившейся растерянности. “Ты выйдешь за меня?”

“Ты мне скажи!” выкрикнула она, но при этом улыбалась.

“Технически, ты еще не спросила”.

“Проклятье, Беннетт! Ты тоже не спросил!”

“Ты выйдешь за меня замуж?” спросил я, смеясь.

“Ты женишься на мне?”

С рычанием я взял коробочку и бросил на пол, повалив Хлою на спину.

“Ты всегда будешь такой невыносимой?”

Она кивнула, широко раскрыв глаза и прикусив губу. Черт.Мы можем уладить это позже.

“Возьми мой член”. Я наклонился, прижался в поцелуе к ее шее и застонал, когда она протянула руку между нами, чтобы зажать меня в своей хватке. “Введи его в себя”.

Она переместила подо мной свои бедра, пока я не почувствовал себя в её расщелинке. Я медленно проскользнул в нее, даже притом, что каждое сухожилие и каждая мышца моего тела хотели грубости и неистовства. Я стонал и дрожал на ней, чувствуя, как погружаюсь в её глубину.

Переместив свои бедра назад, а затем вперед, я почувствовал, как ее руки обвились вокруг моей шеи, как её лицо прижалось к ней, когда она приподнялась навстречу моим движениям. Потребовалось всего лишь два толчка моих бедер, прежде чем мы стали более громкими и более неистовыми.

“Дай это мне”, прошептал я ей в рот, вылизывая, выпрашивая. Я поднял ее ногу и прижал к ее груди, проскальзывая глубже. Мои глаза закатились, закрываясь от удовольствия, и я почувствовал, что вот-вот взорвусь в ней.

Она прижала голову к подушке, раскрыла губы, жадно ловя воздух, и я воспользовался возможностью проникнуть своим языком в её рот, слегка его посасывая. “Всё хорошо?” прошептал я, вдавливая в нежную кожу её бедер свои пальцы. Она любила край боли и удовольствия, острые как лезвие бритвы, которые мы обнаружили на ранней стадии наших отношений. Она кивнула, и я стал двигаться быстрее, заполняя свою голову ее запахом. Я смаковал ее ключицы, ее шею, а затем укусил, оставляя след на её плече.

“Здесь”, выдохнула она, притягивая меня к своему лицу. “Поцелуй меня”.

Я так и сделал. Снова и снова, пока она не начала задыхаться и извиваться подо мной, убеждая двигаться еще быстрее. Я почувствовал, как напрягся её живот, а затем ее ноги сильнее сдавили меня в обхвате, ее крики пронзили мой слух.

Сжав челюсти, я выпустил свое собственное облегчение в глубине сознания, желая больше и дольше чувствовать, как она кончает, прежде чем позволить себе плыть навстречу собственному оргазму.

Ее крики становились все громче, и вот она вскрикнула, а затем охнула и попыталась отодвинуться, но я знал, она могла кончить еще раз. Знал, что она была чувствительна и могла взять больше.

“Не отстраняйся. Ты еще не готова. Даже близко не было, черт возьми. Давай-ка еще разок”.

Ее бедра расслабились в моих руках; она снова крепко ухватилась за мои волосы.

“О”. Это был просто звук её вздоха. Но этот единственный, тихий вздох вмещал в себя столько всего.

Я прижался ближе, держа ее за бедра и раздвигая их своими продвижениями. “Вот оно”.

“Кончай”, выдохнула она с трудом. “Я не могу… не могу…”

Ее бедра дрожали, и я сжал ее так сильно, как только сумел. “Не смей останавливаться, черт тебя дери”.

“Прикоснись ко мне... там”, выдохнула она, и я понял, что именно она хотела. Я поцеловал ее в шею прежде, чем облизать свои пальцы и засунуть их в её попочку, проникая, надавливая.

С пронзительным криком она кончила снова, спиралевидные мышцы внутри её киски сдавливали всю мою длину. Глубоко вздохнув, я позволил своему оргазму раскрыться, спускаясь по моей спине и проходя сквозь меня; вспышки света взрывались за моими закрытыми глазами. Я едва мог слышать ее хриплые крики поверх пульсации крови в ушах.

“Да да да да…” выкрикивала она словно в бреду, прежде чем рухнула на подушку.

Было такое чувство, что стены грохотали в последовавшей за этим тишине. Все в моей голове сотрясалось от потребности в ней; это сбивало с толку.

“Да”, выдохнула она в последний раз.

Я вел себя слишком тихо, поскольку осознание сказанного слишком медленно просачивалось в мои мысли. “Да?”

Тогда с ее ногами, все еще дрожащими вокруг меня и дыханием, выходящим резкими небольшими порывами, она одарила меня своей сияющей улыбкой. “Да... Я тоже хочу выйти за тебя”.