Я взвешивал все свои варианты, пока ехал по городу, осматривая различные магазины и задаваясь вопросом, в каком из них может быть ключ к этой тайне.

Я не мог позволить себе устроить сцену. Мне нужно было выяснить, где находится дом Ромеро, чтобы они не услышали обо мне от какого-нибудь назойливого человека или наблюдателя, которого они держали поблизости.

Универмаг и закусочная, вероятно, были хорошим выбором, но они тоже были заняты. Я бы не остался незамеченным, задавая вопросы там.

Когда я дошел до конца главной улицы, мое внимание привлек хозяйственный магазин. Если бы я был ебанутым маленьким Ромеро, держащим женщин в заложниках в своем подвале, то мне, вероятно, понадобились бы кое-какие припасы. Веревка, клейкая лента, немного шоппинга определенно были бы в порядке вещей.

Я подъехал к магазину и заглянул внутрь через стеклянную витрину, ожидая, пока несколько покупателей уйдут.

Через пятнадцать минут покупатели вышли, и единственным человеком, которого я все еще видел внутри, был старик за прилавком.

Я вышел из машины и подошел к двери.

Маленький колокольчик оповестил о моем прибытии, когда я толкнул дверь и повернулся, чтобы провернуть замок позади себя, поправив табличку закрыто для верности.

Я прошел через магазин и прошёл по проходу, ведущему к прилавку, на ходу подхватив длинную цепочку.

— Доброе утро, — сказал мужчина, не отрываясь от монитора рядом с ним.

— Я надеюсь, ты сможешь мне чем-нибудь помочь, — медленно сказал я, приближаясь к нему.

— Что такое? — Он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и остановился, когда увидел мое разбитое лицо. Неделя сделала многое, чтобы залечить ущерб, нанесенный Энцо и Фрэнки, но синяк был желтым и злобным, но выглядел лучше, чем сначала.

— Я ищу кое-кого, — сказал я.

Мужчина не сводил с меня глаз и медленно полез под прилавок за дробовиком, который, без сомнения, держал наготове именно для такого сценария.

Я продолжил идти, наматывая концы цепи на кулаки.

— Кого? — спросил он, его рука напряглась, когда он взял пистолет в ладонь.

— Человека с лицом ангела и душой демона, — сказал я. — Он взял у меня кое-что очень ценное.

— Я ничего об этом не знаю. Почему бы тебе не вернуться в город и поискать его в другом месте?

— Я думаю, что я в правильном месте, — ответил я, игнорируя его предложение. — Человека, которого я ищу, зовут Рокко Ромеро.

Глаза старика загорелись узнаванием, и я жадно улыбнулся, подойдя к стойке.

— Никогда о нем не слышал. — Он резко поднял дробовик, направив его прямо мне в лицо.

Я долго оставался неподвижным, затем рванулся вперед, зацепив цепь вокруг пистолета и дернув его в сторону как раз в тот момент, когда он нажал на спусковой крючок.

Грянул выстрел, и в деревянном полу слева от меня образовалась дыра.

Прежде чем он смог снова выстрелить, я вырвал пистолет из его рук и швырнул его себе за спину.

— А сейчас, — мрачно сказал я. — Попробуй ответить еще раз.

Я лежала в постели с Рокко, моя рука покоилась на его груди, пока она медленно поднималась и опускалась в такт его дыханию. Было позднее утро, и он не выпускал меня из виду с тех пор, как мы сожгли тело Гвидо. Он также брал меня всю ночь, и мое тело болело в тех местах, о существовании которых я даже не подозревала.

Похоже, он не мог утолить свой аппетит ко мне, и я должна была признать, что у меня такая же проблема. То, как Рокко брал мое тело, грубо и властно, как будто он умрет, если остановится. Я не могла насытиться этим, отдавая столько, сколько получала. Я уже начала думать, что во мне тоже живет дикарь.

Я выскользнула из постели, оставив Рокко спать, и он не проснулся, даже когда я поцеловала его в губы. Легкая ухмылка исказила мои черты. Я не могла не чувствовать себя немного гордой, что была причиной того, что этот человек-медведь был истощен. Он пробудил во мне прожорливую тварь и не смог ее приручить, хотя, черт возьми, пытался.

Я натянула одну из его рубашек и направилась к двери, спустилась вниз и прошла на кухню. Коко спал на кровати из подушек в углу и вскочил, чтобы лизнуть мои лодыжки в знак приветствия. Я накормила его собачьей едой, задаваясь вопросом, какого черта она была у Ромеро, но в то же время было не уверена, что хочу знать. Затем я начала печь блины, и вскоре появились Энцо и Фрэнки, подходя ко мне, как голодные волки.

— Надеюсь, мы сможем сохранить тебя навсегда, белла, — сказал Фрэнки, беря стопку блинов, когда я протянула их ему.

— Ага, особенно сейчас, когда ты убила нашего жуткого кузена. Может быть, нам устроить в честь тебя вечеринку позже, — сказал Энцо с ухмылкой, беря свою тарелку. Странно, как легко все Ромеро приняли смерть Гвидо. Я начала понимать, что у них троих свой собственный моральный кодекс, и что было еще более странным, так это то, что что-то в нем имело для меня абсолютный смысл.

— Или ты можешь освободить меня? Этого вполне достаточно в качестве благодарности, — легко сказала я, и они оба рассмеялись.

Я внутренне вздохнула, думая о Рокко. Что мы собирались делать с нами? Я не могу оставаться прикованной здесь до конца своей жизни, даже если он и думает, что это приемлемый вариант. И, честно говоря, меня это возмущало. Возможно, он хотел, чтобы я была под замком, но я точно не хотела, чтобы меня так держали. Я мечтала о свободной жизни для нас обоих. Я просто не могла понять, как это сделать возможным. Но я знала, что хочу этого всем своим сердцем.

Вскоре появился Рокко, вошедший в комнату в серых спортивных штанах, низко сидящих на бедрах. Он выглядел аппетитно, и мне захотелось забыть о завтраке и вместо этого съесть его.

— Блины? — предложила я, протягивая тарелку.

Он взял их, схватил банку со взбитыми сливками и с ухмылкой вылил на них.

— Ты же не любишь сладкое, — растерянно прокомментировал Фрэнки.

— Мне начинает нравится. — Он мрачно усмехнулся, и я покраснела, когда вспомнила, как он ел пирожные с меня на столе, за котором сейчас сидели его братья.

Он сел рядом с Энцо, и я заняла место рядом с ним, его рука касалась моей, пока он ел.

Мы не то чтобы скрывали от его братьев, что занимаемся сексом, но если они не поняли этого раньше, думаю, ночь моих криков, наполнивших дом, сделала свое дело.

Прошлой ночью я была смущена примерно пять секунд, прежде чем я настолько потерялась в удовольствии, которое доставил мне Рокко, что забыла, в какой части мира мы находимся, не говоря уже о том, что в доме были другие люди.

Теперь, в утренней тишине, я немного больше стеснялась этого факта.

У Рокко зазвонил телефон, и он вытащил его из кармана, прежде чем поднести к уху.

— Да? — он ответил. Его бицепс напрягся, а челюсть начала тикать.

— Сколько времени у нас есть? — спросил он, вставая со своего места и глядя на своих братьев. — Ну, дай мне свое лучшее предположение, придурок. Он сделал долгую паузу, и мое сердце дрогнуло, когда он выплюнул: — Блядь!

Он повесил трубку, засунув телефон в карман с напряженным взглядом.

— Что такое, брателло? — Энцо поднялся на ноги, его рука опустилась на охотничий нож на бедре.

— Рокко? — спросил Фрэнки.

Мое сердце колотилось, когда глаза Рокко обратились ко мне, с выражением, будто мир рушится.

— Николи нашел дом. Он едет. Фил думает, что он уже близко, а это значит, что за ним будет армия.

Мое дыхание стало бешеным, и я соскользнула со своего места, запустив руку в волосы. Николи придет за мной? Но это означало расставание с Рокко, прощание. И хотя я не хотела больше быть заключённой, я и не хотела потерять его.

— Слоан, — хриплый голос Рокко прервал мои мысли, он повернул меня к себе, его взгляд прожигал меня. — Мы должны бежать. Пойдем с нами.

Энцо расхохотался.

— Надень на нее цепи и возьми ее с собой.