Считается, что желудочковая тахикардия у пациентов без заболеваний сердца незначительно увеличивает риск внезапной сердечной смерти (ВСС), в то время как ЖТ у пациентов с серьезной патологией сердца является самой опасной аритмией, которая может в любой момент закончиться смертью пациента.

8. Под словом «сангвинар» (лат. Sanguinarius «кровожадный») понимают вампира, пьющего кровь. Здесь такое название носит книга

9. Хан Со?ло (англ. Han Solo, варианты транскрипции — Хэн, Ган и др.) — один из героев саги Джорджа Лукаса «Звёздные войны». Он участвует в эпизодах «Новая надежда», «Империя наносит ответный удар» и «Возвращение джедая». Во всех этих эпизодах его играет Харрисон Форд.

Хан Соло — пилот космического корабля «Тысячелетний сокол». Его бортмехаником является вуки по имени Чубакка.

Персонаж Хан Соло занял четырнадцатое место в списке 100 героев и злодеев Американского института кино.

10. «101 ключевая идея. Психология»

Автор: Дейв Робинсон

Цель этой книги — доступным и увлекательным образом познакомить читателя с психологией. Здесь объясняется 101 ключевой термин, часто встречающийся в литературе по данной отрасли знаний. Для удобства статьи идут в алфавитном порядке. Причем от читателя почти не требуется никаких специальных знаний или подготовки. Книга будет полезна для всех: и для широкого круга читателей, и для тех, кто готовится к поступлению в высшие учебные заведения, и для тех, кто уже в них учится.

Я не придавала большого значения предупреждению Натана, пока однажды ночью не почувствовала голод.

Я провела неделю, изо всех сил пытаясь жить так, как будто ничего не изменилось, и собиралась насладиться, возможно, последними днями в своей жизни, прежде чем подчинюсь приговору «Движения». Конечно, я читала «Сангвинар». Он был таким же сухим и викторианским, как «Властелин колец» [1]. Я напомнила себе, что мое дальнейшее существование зависело от прочтения этой конкретной книги.

Каждую ночь Натан звонил, чтобы проверить меня. Я проклинала себя за то, что мой номер был в справочнике. Иногда он звонил после моего ухода на работу, и скоро я обнаружила, что не могу дождаться окончания смены, чтобы услышать его голос на автоответчике. Но к концу недели каждую свободную минуту — нет, все время — я думала о крови.

Чтобы выдержать ночные смены в госпитале, мне приходилось постоянно перекусывать. Кофе, пицца, попкорн, все с сильным запахом, чтобы перекрыть аромат крови. Некоторые медсестры отпускали завистливые замечания о моей способности так много есть и не толстеть. Я едва слышала их. Все заглушало отвратительное биение их сердец.

Кровь стала всепоглощающим безумием. Я принимала огромное количество жестких мер, чтобы обеспечить безопасность каждого вокруг меня. Во время своих частых перерывов я запиралась в ванной для персонала и использовала бритвенное лезвие, чтобы сделать маленькие, неглубокие надрезы на внутренней поверхности руки, а затем слизывала выступавшую оттуда кровь. Это плохо утоляло жажду, а в результате эти царапины возбудили интерес ординаторов из психиатрии. Я потратила много времени, избегая их и их ласковых приглашений поговорить о моем «восстановлении».

Несмотря на голод, я не могла даже подумать о том, чтобы пить человеческую кровь. Раз или два, в отчаянии, я тайком забирала пробирку с кровью, взятой на анализ у пациента, и приносила ее домой. Но угроза крошечных вирусов, только и выжидающих момента, когда они смогут обосноваться в моем организме, вызывала дрожь. Я выливала кровь в раковину и разбивала пробирки.

Мой вес резко падал. Я потеряла десять фунтов за три дня и чувствовала себя усталой и измученной. Куда бы я ни приходила, звук человеческих сердец, перекачивающих кровь по толстым голубым венам, сводил меня с ума.

«Сангвинар» советовал кормить пленных вампиров сырым стейком. Кто бы это ни написал, он абсолютно точно никогда не видел выпуск 20/20 [2], где рассказывалось о болезнях на скотобойнях и кишечной палочке [3].

Ночи, свободные от дежурств, были еще хуже, чем ночи, когда мне приходилось работать. По крайней мере, в госпитале я заставляла себя концентрироваться на чем-то еще, кроме голода. В одну особенно плохую ночь я наконец сдалась и отправилась обратно на Уэлси-авеню. Слезы струились по моему лицу, пока меня неудержимо трясло за рулем, как какого-то наркомана, отчаянно нуждающегося в дозе.

Натан не позвонил этой ночью, и мне не пришло в голову позвонить ему, прежде чем я оказалась у его двери. Мне нужна была кровь. Очень сильно. Мои руки дрожали, когда я нажала на кнопку звонка в его квартиру.

Реакции не последовало. Окно магазина было темным, и никто не ответил на мой яростный стук.

Парни и девушки ходили туда-сюда по тротуару. Биение их сердец заглушало слова их разговоров. Большинство из них выглядели достаточно молодыми, чтобы на них распространялся комендантский час, но некоторые могли быть студентами колледжа.

Студенты колледжа из других штатов, возможно, здесь их знали лишь несколько человек. Как и меня. Если они исчезнут, никто не будет искать их несколько дней, а может даже недель…

Меня ужаснула эта мысль, но мне нужна была кровь. Поскольку я не могла ограбить передвижную станцию для сбора донорской крови, нужно было найти донора.

Я не вернулась в машину. Мне надо было прогуляться на свежем воздухе и открытом пространстве.

Не знаю, как долго я искала. Я выбирала. Один бар выглядел слишком сырым и низкопробным на мой вкус. Он, вероятно, был полон мужиков среднего возраста во фланелевых рубашках, смотрящих по телевизору спорт. Мне нужен был кто-нибудь молодой. Кто-нибудь красивый.

Я заметила ее на улице.

Она переходила улицу на красный свет. Ее светлые волосы летели за ней как флаг на ветру. То, как она сжимала пальто на груди, подчеркивало стройность ее фигуры.

Прежде я никогда не чувствовала такого влечения к кому-то, не говоря уж о женщине. Это было не сексуальное влечение. А животный инстинкт, такой чистый и естественный — как дыхание. Мне нужна была ее кровь.

Девушка в черном пальто пробилась сквозь небольшую группу из парней и девиц, шатающихся по тротуару. Подойдя ближе, я прочитала название на здании, в которое она вошла.

Закрытые окна клуба «Сайт» обрамляли голубые неоновые трубки. Кирпичное здание было выкрашено в черный цвет, но покраску не завершили, и кое-где были видны пятна красного кирпича. Место казалось грязным и запущенным.

Переступив порог, я последовала за ней вниз по лестнице. Стены вокруг нас вибрировали от приглушенных басов. Девушка открыла дверь внизу, и весь коридор наполнился шумом. Клуб оказался набит молодыми людьми в черном. Некоторые были одеты на манер героев Диккенса [4] в высокие шляпы и с тростями. Остальные обмотались рваной тканью, залатанной изоляционной лентой. Они все смотрели на меня так, как будто голубые джинсы и лицо в веснушках вызывали в них отвращение.

Мне было наплевать. Я упустила свою жертву. Найти ее трагическую фигуру в этой извивающейся массе жалких уродов не представлялось возможным.

— Она пошла в уборную, — сказал голос прямо мне на ухо. — Но на твоем месте я бы не стала следовать за ней. Она не знает, кто ты.

Мое сердце едва не остановилось, грудь сжалась, и возбуждение от погони исчезло. Меня поймали.

Я медленно обернулось, ожидая увидеть офицера в униформе. Вместо этого я обнаружила, что смотрю на ухмыляющееся лицо очень уверенной молодой женщины. Она не была тонкой во всех смыслах этого слова, но покачивалась в такт музыке с врожденной грацией, которая говорила о том, что она не считает свое тело большим или неуклюжим. Стандартный макияж в стиле Роберта Смита [5], состоящий из густой подводки и насыщенной красной помады, украшал ее бледное лицо, а густая копна рыжих кудрей свисала до плеч.

— Удивлена? — спросила она, положив руки на свои пышные бедра. — Ты была такой очевидной.