- Это про нас!- прошептал я на ухо Ники, давясь от хохота. - Боже мой, ну и ахинея!

- Ш-ш! - злобно зашипела на меня Ники.

Она внимательно слушала старого вруна. Точно так же ему восторженно внимал весь зал. Некоторые даже конспектировали.

Мне стало противно слушать, как Идолищев цинично вешает лапшу на уши доверчивым драконообразным. Я отвернулся от него и принялся бродить взглядом по залу. На стенах через равные промежутки висели картины, изображающие, - кто бы мог подумать? - драконов. Мастерство художников в целом было невысоким, зато сюжеты самые разные - от слащаво-романтических до тупо-кровожадных. Большая часть просто изображала дракона во всей красе. Драконы парили среди грозовых туч, восседали на вершине гор, возлежали на кучах золота, разрушали замки, скалились, испускали пламя, налаживали отношения с девственницами...

"Слабые и уродливые существа воплощают свою мечту о красоте и силе", - подумал я, испытывая неприязнь ко всем присутствующем в зале, не исключая и лектора.

Никаких драконов тут и близко не пролетало. Обычный человеческий молодняк, да и тот какой-то тухлый. Наверняка Грег утаил от меня настоящий клуб, подумал я в сердцах. А Ники велел отвести меня в этот притон, чтобы навсегда отвратить от общения с себе подобными.

С ощущением, что меня кинули, я встал и пошел покурить.

Смог в вестибюле висел такой, что меня, с моим обострившимся восприятием оттенков, чуть не стошнило. Вдобавок там было еще и шумно. Юнцы, перебивая друг друга, взахлеб обсуждали какого-то всеобщего кумира, боевого дракона-экстремала по фамилии Чудов-Юдов. Один парнишка привязался ко мне и начал назойливо выпытывать мое мнение по поводу какого-то подвига этого деятеля. Я сердито отодвинулся и громко заявил, что понятия не имею, чем прославлен Чудов-Юдов, но судя по его фамилии, это редкостный дятел. В курилке мгновенно воцарилась мертвая тишина; юнцы уставились на меня так, будто не поверили своим ушам, или будто у меня отвалилась голова, или что-то в этом роде. Их глупые, ошеломленные физиономии рассердили меня еще сильнее. Я кинул в урну недокуренную сигарету и перешел в бар. Точнее, кафетерий, потому что спиртное там не продавали.

Тут было относительно тихо и уютно. За стойкой маячил молодой бармен с волосами прикольного ржаво-рыжего цвета. Он выглядел куда достойнее посетителей, потому что сидел молча и самоуглубленно играл на ноутбуке в "Dungeons and Dragons".

- Мне кофе, - сказал я.

- Кофе только из автомата, - ответил он, не отрываясь от битв.

- Спасибо и на том, что не растворимый!

Получив свой пластиковый стаканчик с бурой жидкостью, я сел за свободный столик и пригляделся к посетителям.

Мда. Час от часу не легче. В баре окопались "драконихи". В большинстве - девицы потрепанно-богемного вида, странно одетые, с несвежими лицами и тревожно-ищущими взглядами. Они визгливо болтали, сыпля экзотическими именами, на каком-то своем птичьем языке. Где-то я встречал этот типаж...Еще в институте... Да! Игровички! "Это же клуб игровиков, - понял я. - Вот куда меня заманил Грег!"

Теперь, когда все прояснилось, я был готов уйти. Но Ники все еще слушала старого трепача. А бросить ее здесь, не попрощавшись, мне было неловко.

Я раздумывал, как поступить, когда кто-то робко потрогал меня за плечо.

- Привет! У тебя не занято?

Я хмуро покосился на незваную гостью.

Выглядела она, впрочем, получше других игровичек. Не девица, а скорее молодая женщина, лет тридцати с виду. Высокая, худая, бледная, но не потасканная. Светло-серые глаза, свежая кожа без следа косметики. Длинная, исчезающая под столом, пепельно-русая коса, перекинутая через плечо. "Такую косу небось надо с детства растить, - отметил я. - Наверно, мама и бабушка стричься не разрешали". Одета она была в строгом экологическом стиле: льняная блузка, длинная холщовая юбка и веревочные сандалии без каблуков. Вся ее внешность вызывала ассоциации с чем-то чистым и холодным.

- Я Лигейя, - представилась она. - Ты здесь раньше не был? Здорово тут, правда?

- Нет. Не здорово, - ворчливо сказал я. - Мне не нравится.

- Мне сначала тоже не понравилось. Я когда в первый раз увидела дверь, даже войти боялась. Но потом подумала - как глупо будет, если потопчусь перед дверью, развернусь и уйду. Зато внутри уютненько, особенно в баре, правда?

Лигейя засмеялась тихим журчащим смехом. Улыбка у нее была очень милая, с легкой самоиронией. Такая малость - а девица уже не кажется пресной.

Я взглянул на нее не так скептически, как прежде.

- Бар как бар. Кофе не бочковой, и на том спасибо. Пожалуй, наименее отвратительное место в этом подвале.

Лигейся испуганно взглянула мне за спину.

- Ну да, местечко демократичное, но ведь народ-то здесь классный? - с нажимом, будто на что-то намекая, продолжала она.

- Нифига подобного, - возразил я. - Я вообще-то ожидал другой, более серьезной, гм, публики. А тут тинейджеры убогие... Ну да ладно, какой с них спрос! Но если хочешь знать мое мнение по поводу некоего Идолищева, то я скажу прямо...

- Ой, смотри, что мне сейчас девчонки дали! - перебила меня она. - Хочешь пройти тест на драконность?

Я прислушался: из лектория все еще доносился бас старого махинатора.

- Ну давай. Тащи свой тест.

Лигейя порылась в торбе, будто сшитой из старого коврика, достала смятый лист бумаги, расправила его и торжественно прочитала:

- Вопрос первый! "Не хочется ли вам порой запустить когти в своего врага?"

Следующие минут двадцать мы веселились от души. Я старался отвечать честно, но оказался драконом процентов на сорок. А моя новая знакомая - вообще не дракон.

- Странно. Должно быть, этот тест рассчитан только на боевых, - огорченно сказала она.

Я внимательно посмотрел на эту "тургеневскую девушку" в экологическом прикиде, и спросил:

- Слушай, как тебя вообще сюда занесло?

Лигейя вдруг стала очень серьезна.

- Я обычно все время сама по себе, - заговорила она, выпрямляя спину и складывая руки на коленях. - Одна да одна. И вот этой весной, был жестокий циклон, а я смотрела, как из теплых стран возвращаются птицы...Они летели и летели сквозь снеговые облака - такие маленькие, теплые, такие беспомощные и упорные, как будто их тянуло что-то невидимое, но необыкновенно сильное. Нечто более сильное, чем любая буря.

И мне внезапно подумалось - надо найти кого-нибудь! Я не знаю, откуда пришло это желание. Меня ведь полностью устраивало быть одинокой. Я и вообразить ничего другого не могла. Я не переношу чужих, я не могу подстраиваться, мне дороги мое время и пространство. Я должна быть совершенно свободна, иначе я просто не могу жить... Но тут я поняла, что где-то среди этих мокрых туч есть одна птица... Моя птица. Она мала и слаба, но она упорно летит сквозь опасности, сама не зная куда. А я должна показать ей дорогу... чтобы она долетела.

На протяжении этого страстного монолога я незаметно отодвигался от девицы подальше.

Нашла себе маленькую птичку, тоже мне. Нет, спасибо! Только чокнутых старых дев мне не хватало!

- Хм...Это...Если ты рассчитываешь на меня, хочу сказать - я не свободен, - заявил я сразу, чтобы расставить все точки над "i".

Лигейя осеклась и посмотрела на меня с недоумением. Но тут же рассмеялась.

- Да я вижу, - ответила она без всякой обиды. - Я тут уже давно сижу, и успела изучить всех. Увы, никто не подошел. Тут много очень славного молодняка. Но они ненастоящие. Они только играют.

- Вот-вот. Детский сад.

Лигейя очень оживилась.

- Это ты очень правильно сказал - именно детский сад! Младшая группа. Такие славные птенчики, но никуда не годятся! Я пожалуй, загляну сюда еще разок через год-два. Может, кто-то и них подрастет.

Когда она уходила, я даже пожалел ее. Бедняжке ничего не светило.

Минут десять я спокойно допивал кофе. Мысли блуждали где-то далеко, раздражение ушло. Странное общение со странной девицей, как ни удивительно, оказало на меня умиротворяющее действие.