— Точно, — сказал Доу. — С гордостью положим.

— Это верно, — произнес Тул. — Земля принимает всех одинаково.

Ищейка кивнул и прерывисто вздохнул.

— Кто-нибудь хочет сказать про Тридубу?

Доу вздрогнул и опустил взгляд на свои сапоги, переступая по грязи. Тул, моргая, глядел в небо, и глаза у него, похоже, были на мокром месте. Вообще-то Ищейка и сам готов был заплакать. Он знал, что если скажет еще хоть слово, то разревется как ребенок. Тридуба нашел бы правильные слова, но его больше не было, в том-то все и дело. Похоже, говорить не мог никто. Тогда вперед шагнул Молчун.

— Рудда Тридуба, — проговорил он, оглядывая их всех, одного за другим. — Камень Уфриса, так его называли. На всем Севере не было более славного имени. Отличный боец. Отличный вождь. Отличный друг. Всю жизнь провел в сражениях. Он дрался с Девятипалым лицом к лицу, потом сражался с ним бок о бок. Никогда не выбирал легкий путь, если видел, что этот путь неправильный. Никогда не уходил от боя, если видел, что надо драться. Я был рядом с ним, ходил рядом с ним, дрался рядом с ним десять лет, по всему Северу — Тут Молчун улыбнулся. — Мне не на что жаловаться.

— Хорошие слова, Молчун, — проговорил Доу, по-прежнему глядя вниз на промерзшую землю. — Хорошие слова.

— Таких, как Тридуба, больше не будет, — пробормотал Тул, протирая глаз, словно туда что-то попало.

— Точно, — сказал Ищейка. Это все, что он смог из себя выдавить.

Вест повернулся и побрел прочь между деревьями, сгорбившись, так что голова ушла в плечи. Он не произнес ни единого слова. Ищейка видел, как на его скуле вздуваются желваки. Винит себя, скорее всего. Люди часто это делают, когда кто-то умирает, и Вест, похоже, был как раз из таких. Пайк двинулся за ним, и они вдвоем обошли Трясучку — тот поднимался по склону навстречу.

У могил Трясучка остановился и хмуро посмотрел на землю. Потом поднял взгляд на них.

— Не сочтите за неуважение, ничего такого. Но нам нужен новый вождь.

— Над ним еще земля не осела! — прошипел Доу, сверля его яростным взглядом.

Трясучка поднял вверх руки.

— Тогда, думаю, сейчас самое время это обсудить. Чтобы не было никаких недоразумений. Мои ребята, честно сказать, дергаются. Они потеряли друзей, потеряли Тридубу, и теперь им нужен кто-то, за кем они пойдут. Ничего не попишешь. Так кто это будет?

Ищейка потер лоб. Он пока даже не думал об этом, а когда подумал, то растерялся. Тул Дуру Грозовая Туча и Черный Доу — два знаменитых имени, оба уже водили за собой людей и неплохо справлялись. Ищейка поднял на них глаза: Тул и Доу хмуро глядели друг на друга.

— Мне все равно, кто из вас станет вождем, — сказал он. — Я пойду за любым. Ясно, что это должен быть один из вас.

Тул угрюмо посмотрел на Доу, тот ответил свирепым взором снизу вверх.

— Я не могу пойти за ним, — пророкотал Тул, — а он не пойдет за мной.

— Точно, — сказал Доу. — Мы уже говорили об этом. Так не годится.

Тул покачал головой.

— Вождем не может быть ни один из нас.

— Да, — подтвердил Доу. — Ни один из нас. — Он цыкнул зубом, шумно втянул в себя сопли и харкнул в грязь. — Поэтому вождем должен быть ты, Ищейка.

— Поэтому — что? — отозвался тот, широко раскрыв глаза и уставившись на него.

Тул кивнул.

— Ты вождь. Мы все согласны.

— Угу, — проговорил Молчун, даже не подняв головы.

— Девятипалого нет, — сказал Доу, — Тридубы нет, так что остался ты.

Ищейка сморщился. Он ждал, что Трясучка закричит: «Что, он? Он — вождь?» Ждал, когда все начнут смеяться и скажут ему, что это шутка. Черный Доу, Тул Дуру Грозовая Туча, Хардинг Молчун и две дюжины карлов в придачу пойдут за Ищейкой и будут делать то, что он скажет? Ничего глупее он в жизни не слышал! Однако Трясучка не смеялся.

— Что ж, полагаю, это хороший выбор. Как раз это я и хотел предложить. Пойду скажу моим парням.

Он повернулся и ушел в лес, оставив Ищейку с разинутым ртом.

— Но как насчет остальных? — прошипел он, когда Трясучка удалился за пределы слышимости, и сморщился от боли, снова пронзившей ребра. — Там двадцать карлов, черт побери, и они нервничают! Им нужен вождь с именем, за которым можно идти!

— У тебя есть имя, — ответил Тул. — Ты перешел через горы с Девятипалым, ты все эти годы дрался с Бетодом. У тебя самое серьезное имя из всех, кто остался. Ты видел больше битв, чем любой из нас.

— Ну, разве что видел…

— Ты вождь, — отрезал Доу, — и закончим на этом. Ну да, ты не самый жестокий убийца со времен Скарлинга, и что с того? Крови на твоих руках достаточно, чтобы я пошел за тобой, а лучшего разведчика вообще не сыскать. Ты знаешь, как вести за собой людей. Ты знал лучших в этом деле. Девятипалый, Бетод и Тридуба — ты воевал с ними и видел их вблизи, ближе не бывает.

— Но я же не могу… То есть… Я никогда не умел приказывать так, как Тридуба…

— Никто так не умел, — сказал Тул, кивая на землю. — Но Тридубы больше нет, как это ни жалко. Ты теперь вождь, а за тобой стоим мы. Если кто-то не захочет выполнять твои приказы, ему придется говорить с нами.

— И разговор, мать его, будет короткий, — добавил Доу.

— Ты вождь. — Тул повернулся и зашагал к деревьям.

— Решено. — Черный Доу последовал за ним.

— Угу, — произнес Молчун, пожимая плечами, и двинулся в ту же сторону.

— Но… — пробормотал Ищейка. — Погодите…

Они ушли. Похоже, он действительно стал вождем.

Некоторое время он не двигался с места, стоял и моргал, не зная, что и думать. Он никогда прежде не возглавлял людей. Сейчас он не чувствовал в себе никакой перемены. У него не родилось никаких мыслей и соображений насчет того, что делать дальше и что сказать людям. Он чувствовал себя идиотом. Еще больше, чем обычно.

Ищейка встал на колени между двумя могилами, погрузил руку в рыхлую почву и ощутил ее, холодную и влажную, на своих пальцах.

— Прости, девочка, — пробормотал он. — Ты не заслужила такого.

Потом крепко сжал горсть земли и раздавил ее в ладони.

— Прощай, Тридуба. Попробую делать то, что делал бы ты. Возвращайся в грязь, старина.

Он встал, вытер ладонь о рубашку и пошел прочь, обратно к живым, оставив мертвых лежать в земле.

Четыре человека, без которых…

Это Брен Аберкромби, который читал, пока у него не заболели глаза;

Ник Аберкромби, который слушал, пока у него не заболели уши;

Роб Аберкромби, который переворачивал страницы, пока у него не заболели пальцы;

Лу Аберкромби, который поддерживал меня, пока у него не заболели плечи.

Также благодарю:

Йона Вейра — за то, что дал людям знать;

Саймона Спентона — за то, что не слишком сильно бил.

И разве можно забыть:

Джиллиана Редфирна, который не только помог этому состояться, но и улучшил.