31. Вернадский описывает эту довольно долгую историю перехода сначала от античного представления о делении всех тел природы на живые и на неживые, идущее от Аристотеля, а затем деления на три царства: минералов, растений и животных, произошедшее с воцарением новой науки, и снова деление на два царства, окончательно укрепившееся только к концу XIX века.
См. раздел “Начало и вечность жизни” в его заметках о живом веществе (Вернадский, 1994, с 92 – 144). Еще во второй четверти XIX в. в некоторых университетах была принята схема деления всех тел на живые и неживые (Например, в предисловии к учебнику “Cours complet d’histoire naturelle, medicale et pharmasetique”. Bruxelles, 1835), но это деление в конкретных дисциплинах, например, в фармакологии, отбрасывалось и излагалось по-старому. В наибольшей степени привил научному сознанию новый подход Ламарк, который ввел новое деление на два царства и сам термин “биология”. См.: Ламарк, 1955Б, с. 10.
32. Вернадский, 1980, с. 55 – 84. Осознавая значение этой своей работы, Вернадский в 1944 г., (последний год его жизни) послал в США своему сыну, профессору истории Йельского университета Г.В. Вернадскому для передачи профессору экологу Дж. Э. Хатчинсону статью с наиболее важными, как он считал, своими достижениями. Она состояла из двух частей. Первая давала основное представление о биосфере, вторая – о сфере разума или ноосфере. Первая и была не что иное, как его “таблица противоположностей” или отличий живого и косного, из которой, думал ученый, можно, как из зерна, вырастить его представление о биосфере. (См.: Вернадский, 1991). Расчет его оказался верен, статья была тогда же опубликована, но зерно проросло только через полвека, или, иначе говоря, бутылочная почта доплыла до цели: идея биосферы, наконец-то, понадобилась в англоязычной науке, книга “Биосфера” впервые в полном объеме переведена и вышла в Нью-Йорке в 1998 г. с предисловием 14 ученых из разных стран. (См. Vernadsky, 1998).
33. В 1925 году Вернадский во Франции получил грант фонда Розенталя и мог спокойно целый год работать. Результатом стала рукопись “La matie re vivante dans la biosphe re”, тогда не опубликованная. Впервые напечатана в переводе секретаря и первого хранителя Кабинета-музея ученого А.Д. Шаховской в книге: Вернадский, 1994А, с. 555 – 602.
34. Вернадский, 1994А, с. 348 – 349. Кстати сказать, замечен даже такой факт сопоставления астрономии и биологии, как отношение ЖВ к вращению Земли. Лес в северном полушарии – листопадный и весной покрывается свежими листьями, когда гигантские массы воды поднимаются на высоту 10 – 20 метров. Таким образом, увеличивается, пусть на незначительную величину, сам радиус планеты, и замечено замедление ее вращения, происходящее по аналогии с вращающимся фигуристом, который чтобы остановиться, расставляет в стороны руки. Осенью, когда деревья роняют листья, происходит наоборот – увеличение скорости вращения на ту же величину. (См. Krumbein and Lapo, 1996, p. 120).
35. Сейчас приобретает известность “Гея-гипотеза” Джеймса Лавлока, согласно которой Земля является в самом прямом смысле существующим в единственном числе живым организмом. Один из важных аргументов в пользу этого – неизменное на протяжении всей истории Земли функционирование атмосферы, которая определяет химический состав остальных геосфер, а состав ее самой контролируется живыми организмами. Ранним предшественником идеи авторы называют того же Джеймса Хаттона, который на заседании Королевского общества в Эдинбурге в 1785 году утверждал, что Земля есть супер -организм и ее следует изучать с точки зрения физиологии. Геохимически идею успешно развил В.И. Вернадский, говорит Дж. Лавлок и неоднократно на него ссылается. См.: Lovelock, 1996, pp. 15-33.
36. “Великий перелом” начинается не с чего-нибудь, а с покорения Академии наук. В январе 1929 года происходят известные выборы новых академиков “коммунистического призыва”, ознаменовавшиеся конфузом с тремя наиболее одиозными из них фигурами: их забаллотировали на общем собрании, после чего центральные власти заставили руководство Академии в нарушение Устава устроить повторное голосование. Затем начался форменный разгром всей структуры Академии, изгнание из нее всех дореволюционных специалистов, введение цензуры и отчетов перед правительством, закрытие многих научных обществ, арест и высылка некоторых академиков, “дело краеведов”, создание в Академии парткома, закрытие издательства и пересмотр его планов.(См.: Перченок, 1991, с. 163 – 238; Аксенов, 1994. с. 381 – 387).
37. Обо всех “приключениях” понятия ЖВ при жизни Вернадского и в последующей истории советской науки, а также об обстоятельствах, связанных с изданием данного сборника см.: Аксенов, 1997, с 129 - 135
38. Очень близко к понятию биосферы подошел американский эколог Л. Гендерсон. Он писал: “У нас возникает уверенность в том, что между свойствами материи и проявлениями жизни существуют совершенно особые и неоспоримые соотношения и что они существуют независимо от явлений приспособления; далее, мы видим, что явления космического развития неразрывно связаны с характерными признаками организма, и что, следовательно, пока еще необъяснимым образом космическое и биологическое развитие образуют нечто целое. Одним словом, мы принуждены принять, что явления происхождения и эволюции жизни как космические, так и биологические, с известной точки зрения, представляют единообразное развитие, что пути этого развития не случайны и что они соответствуют тому, что по отношению к человеческим поступкам мы называем целесообразностью”. (См.: Гендерсон, 1924, с. 173).
Гендерсон не только декларировал свои размышления. Он исследует среду жизни, которая определяется соединениями углерода в конечном счете, а последние контролируются жизнью. Среда жизни по нему – вещь конкретная, это кислотно-щелочной баланс.
39. Вернадский включил лекцию в предполагавшийся сборник “Живое вещество”, она должна была открывать сборник, то есть носить принципиальный методологический характер. Не исключено, что именно она явилась причиной запрета книги и возвращении ее автору при перестройке и советизации Академии наук в 1929 – 1930 гг. В 1936 году он еще раз пытался издать сборник, но снова безуспешно, в издательстве начались очередные аресты, пересмотр планов и заявок авторов и вопрос заглох, сборник не пропущен. И только в 1940 году книга все же напечатана, но Вернадский ради ее “проходимости” присвоил сборнику более нейтральный заголовок – “Биогеохимические очерки”, а статью “Начало и вечность жизни” вообще снял. Впервые она появилась снова в неполном, искаженном виде только в 1960 году, а в восстановленном виде целиком опубликована в академическом издательстве в 1994 году. ( Вернадский, 1994А, с. 262 – 283).
Даже из этой краткой истории видно, какое значение придавал ей автор и какое отторжение выраженные в ней идеи вызывали в официальной идеологии тех лет в стране, и не только из-за атеистической умственной обстановки. Такое же затрудненное понимание они вызвали бы и в свободной обстановке науки на Западе, правда, без проблем с печатью.
40. Вернадский, 1980, с. 85 – 164. Нельзя не сказать, что этот сборник является одновременно и памятником хранителю Кабинета-Музея В.И. Вернадского в академическом институте его имени Валентиной Сергеевной Неаполитанской (1907 - 1998). Ее деятельность как хранителя мемориального музея, как знатока жизни и творческого наследия ученого, публикатора произведений ученого была поистине подвижнической и неоценимой. Она сохранила живую нить связи с идеями Вернадского, увлекла ими немногих энтузиастов и, преодолевая сопротивление официального идеологического и академического “начальства”, с середины 60-х гг. XX в. начала публиковать произведения ученого, которые к тому времени были в общем уже замолчаны. “Проблемы биогеохимии” впервые были собраны в отдельное издание с добавлением некоторых очень важных, крамольных тогда статей ученого, в частности “Изучение вопросов жизни и новая физика”, “Автотрофность человечества” и других.
