Теперь-то только и становится понятным введенный Вернадским термин (не получивший гражданства в науке) “монолит жизни”: единая, длящаяся во времени и неразделимая в пространстве глобальная экосистема живого вещества, для которой планета во всем ее минеральном богатстве является “минеральным телом”, неразрывно связанным со своей микроскопической могущественной живой контролирующей частью. И если он по причине малочисленности фактов не мог доказать, что жизнь абсолютно всюдна, ныне ее не надо доказывать, она стала общепринятой. Теперь прослеживается другая, непривычная перспектива в этом тезисе: жизнь возникает не просто там, где есть условия для нее, она сама создает условия для своего существования, и создает их на любом экологическом уровне, в том числе и на уровне микробных сообществ. Обилие и полнота экологического пищевого поведения хемотрофов показывает не случайное “приспособление” живых организмов к окружающей среде, но н нечто другое: единство экосистемы, где организмы являются необходимым логическим и геохимическим звеном, повышающим ее энергоемкость.

И теперь, после того, как после Вернадского переоткрыта биосфера и ее размеры, состав и могущество стали выясняться быстрыми темпами, необходимо сопоставить представление о фундаментальной биосфере с принципом Гюйгенса-Вернадского, с идеей космического значения жизни. В ее свете выглядит уже анахронизмом представление о приспособлении жизни к неким условиям, что приводит к мысли о случайности жизни. Случайностью может быть только разнообразная конкретная экологическая обстановка жизни, но контроль ею этой обстановки является закономерностью. Могущество и геохимическое разнообразие ЖВ, позволяющее вовлекать в жизненный круговорот все без исключения химические соединения и преобразовывать их, повышать их химический потенциал, энергетическую мощность соединений свидетельствует о космическом значении жизни, а не о цеплянии ее за случайные пристанища.

Мы стоим только на первых ступенях начинающегося познания жизни в космосе. И если Вернадский высказывал только предположения о жизни на Марсе, Венере, планетах земной группы, то есть твердых, где может существовать жизнь, то теперь у нас имеются уже первые, пока еще косвенные, но очень красноречивые факты существования организмов за пределами Земли. Сейчас обращается пристальное внимание на отыскание жизни на Марсе, на спутниках Юпитера Европе, где почти доказано присутствие жидкой воды под ледяной поверхностью и на Ио, покрытой действующими серными вулканами.

О том же свидетельствует новая только что созданная недавно наука космическая петрография. Она исследует с единых позиций минеральное единство космических тел и обнаруживает сходную эволюцию всех планет солнечной системы. (Маракушев, 1999).

Но есть еще более красноречивые и прямые факты. Недавно и русские, и американские ученые обнаружили в метеоритах явные следы бактериальной деятельности. (Жмур и др., 1997). И это позволяет пока еще неуверенно говорить о создании еще одной новой науки – экзопалеонтологии – о жизни за пределами нашей планеты. Следовательно, на наших глазах создается и экзобиосферика.

И совершенно естественно, что существование прокариотной фундаментальной биосферы ставит по-новому, углубляет и обогащает то представление о биологическом пространстве-времени, которое выработано Вернадским. Новые открытия, с одной стороны, доказывают правомерность его эмпирических обобщений, а с другой – вносят в них новые чрезвычайно яркие черты пространства-времени, которые только могли быть едва намечены в атмосфере науки тридцатых-сороковых годов двадцатого века.

И прежде всего новый фундаментальный факт открывшейся длительности существования биосферы, о котором сказано выше. Является ли это дление возрастом самой планеты?

Глава 18

АКТУАЛЬНАЯ ПОВЕРХНОСТЬ

Однако не так хорошо известно, что эти существа сами образуют вещество собственного тела благодаря деятельности и способности их органов и еще менее известно, что из их остатков образуются все сложные неорганические вещества, наблюдаемые в природе, вещества, различные виды которых с течением времени увеличиваются в числе вследствие претерпеваемых ими изменений.

Жан -Батист Ламарк.

Лекция 1800 г.

Могущество геологической, геохимической деятельности, производимой микроорганизмами, заметно по тем материальным следам, которые обнаруживаются в геологическом прошлом. Вместе с тем остатки самих деятелей отсутствуют в древних слоях, что вполне естественно. Потому и казался ранее весь массив слоев ниже кембрия безжизненным и на этом фоне предсказание Вернадского об отсутствии в геологической истории эпох, в которой не было бы ЖВ – непроверяемой экстраполяцией существующего положения.

Вот почему господствующая схема держалась прочно. Она культивируется и до сих пор, хотя после того, что сделал Вернадский, это похоже на преподавание системы Птолемея, когда уже появилась система Коперника. Откроем любой учебник Общего землеведения для любых природоведческих специальностей – географических, геологических, геодезических (общее землеведение ныне заменяет Теорию Земли, преподававшуюся ранее) – и увидим на самых первых страницах эту господствующую схему.

Она начинается непременно с образования солнечной системы, причем это происхождение преподается при полном отсутствии в настоящее время какой-либо связной не то что теории – гипотезы на этот счет. От Кант - Лапласовской остались одни воспоминания, на пути к подобной же судьбе находится гипотеза О. Ю. Шмидта, которой никакие математические ухищрения не могут помочь преодолеть трудности, создаваемые космохимическими и геофизическими фактами. Самая главная из них – неслипаемость частиц вещества в космосе под действием тяготения. Не хотят частицы объединяться в холодном космосе в единое тело, в планетозималь, а напротив, от любых соударений рассыпаются на куски. Тяготение приводит к фрагментации и растиранию тел, а не к их объединению. Поэтому любые теоретические модели располагаются не в этой опасной зоне рассеяния, а предполагают уже имеющуюся готовую большую планетозималь и чем она больше, тем математике легче. Сегодня в моделях загустения неких участков первоначального роя частиц и пыли, из которой формировалась Земля используют крупные тела, которые одни могут обеспечить ее разогрев, дегазацию и первоначальную дифференциацию. (46). Но откуда могли появиться крупные тела, теория умалчивает. И так до бесконечности.

Но в учебниках как-то эти трудности обходятся и они быстро переходят к уже дифференцированной планете, такой какая она сейчас есть и к рассмотрению ее крупных подразделений. Прежде всего – ядро, мантия и слои, идущие все ближе и ближе к поверхности. Исходя из простой идеи “ньютоновского” обыденного времени, согласно которой время шло, а Земля формировалась, рассматривается вся геологическая история. Самое древнее по этой логике находится в центре планетного тела, естественно. Из первоначального тела формировались все вышележащие слои, планета дегазировалась, ее вещество под действием сил вращения и более сложных сил дифференцировалось, образовались океаны, суша, атмосфера, литосфера. Потом настала очередь биосферы. В результате случайно образовавшихся благоприятных условий произошла жизнь и началась уже близкая нам геологическая история, приведшая в конце концов к появлению человека.

А время между тем все шло. Поскольку Земля совершала свои обороты вокруг светила примерно за одинаковое количество дней, а дни были примерно те же, что и сейчас, требуется посчитать, когда же все это происходило: дегазация, дифференциация, когда вообще образовалась планета. Мы уже говорили о Больших Гонках за возрастом Земли, проходивших на протяжении всего девятнадцатого века и закончившиеся созданием в двадцатые годы геохронологической шкалы с возрастом Земли в 1,5 – 2 миллиарда лет. Но дальше пошло еще более стремительное развитие методов радиогеологии, затем изотопной геохронологии. Наконец, уже в близкое нам время исследования каменного материала на предмет определения его возраста вышли за пределы Земли. Начали изучаться метеориты, а ныне и грунт с Луны и вот-вот начнутся пробы марсианского тела.