Понятие о разных состояниях физического пространства, нас всюду окружающих и нас проникающих, только что складывается. Оно не отточено научной мыслью. Но допустимо, что в разных частях природы, в разных ее явлениях эти состояния могут быть резко различны. Окружающее нас пространство резко неоднородно, и среди природных явлений существуют явления изменения состояний пространства, возможным частным случаем чего является создание в биосфере живых организмов, совокупность которых составляет живое вещество. Это основное положение должно быть осознано”. (Вернадский, 1980, с. 166).

К тому времени как на диссимметрию обратил внимание Вернадский, в некоторых работах выяснилось, что в ЖВ существует некоторая градация дисимметричности. Из работ московского биохимика Г.Ф. Гаузе стало ясно, что в живых организмах не все структуры обладают диссимметрией, вернее, обладают ею в неодинаковой степени. Стопроцентно, абсолютно диссимметричны аминокислоты и вообще вещества, связанные с самыми важными структурами клетки, прежде всего имеющие значение для ее воспроизводства. Левые в целом белки. Правые – сахара. Но другие, менее важные составные части уже не стопроцентно диссимметричны, в них начинается смесь правого и левого в разных пропорциях.

Если в живом веществе степень диссимметрической чистоты повышается по мере приближения к зародышевым структурам клетки, то за пределами организмов, в неживой части биосферы, в ее биокосном веществе тоже наблюдается некоторая и вполне явственная градация рацемичности, которая нарастает по степени удаленности от ЖВ. “Надо заметить, – пишет Вернадский, – что среди органогенных пород, составляющих заметную часть массы биосферы, своеобразным образом проявляется правизна - левизна. В нефтях, в углях, в битумах, в гумусах почв и болот мы наблюдаем неизменно, иногда в течение сотен миллионов лет, правые и в резко ином количестве левые соединения, созданные живым веществом. Почти все нефти содержат биохимически созданные правые молекулы, ничтожное их количество вращает плоскость поляризации света влево”. (Вернадский, 1980, с. 176).

Таким образом, Вернадский сделал наблюдение, что в биосфере тоже наблюдалась градация веществ от полностью диссимметрических, входящих в состав ЖВ до полностью рацемических, то есть характеризующихся равенством левых и правых молекул или кристаллов. Пропадание диссимметрии в веществах, производных от ЖВ (а другого вещества в биосфере нет, есть только преобразованное в недрах, вышедшее когда-то из биосферы да еще неизвестной природы небольшое количество космического вещества), превращение их в рацемические происходит всегда с течением времени.

Вернадский указал совершенно определенно, что диссимметрия не просто одно из бесчисленных биохимических или биофизических явлений, относящихся к ЖВ, но явление реального биологического пространства-времени жизни. Она является оборотной стороной направления жизненного времени или пространственным аналогом временной необратимости. Как в течении времени нет симметрии, его изображают “стрелой времени”, рекой и т.п. подобными “текучими”, “летящими” или “бегущими” терминами, так нет симметрии между левым и правым пространством. связность пространства времени ярче всего сказывается в свойствах необратимости и диссимметрии. Одно не бывает без другого и одно предполагает другое. Если вещество живого диссимметрично – значит, оно обладает необратимостью времени и наоборот. Распад живого означает и разделение этих свойств: “На основе новой физики явление должно изучаться в комплексе пространство-время. Пространство жизни, как мы видели, имеет свое особое, единственное в природе симметрическое состояние. Время, ему отвечающее, имеет не только полярный характер векторов, но особый, ему свойственный параметр, особую, связанную с жизнью, единицу измерения”. (Вернадский, 1992, с. 194). Здесь открывается, считал он, возможности количественного изучения ЖВ.

Таким образом, временная необратимость и пространственная диссимметрия ярко и однозначно характеризуют абсолютное время-пространство. Вспомним еще раз Ньютона, его опыт с вращающимся сосудом и водой. Почему только такого вида движения он считал в наибольшей степени приближающимися к абсолютному движению? Вероятно, потому что вращение есть некоторый аналог диссимметрии, выделенность, отсутствие противоположного направления движения. Поэтому Вернадский называет вращательное или закручивающее движение космических объектов необратимыми. Их диссимметрия служат самым важным выражением и земных, сопряженных с биосферой процессов. И космические, и связанные биосферой процессы надо осваивать как целое теоретической мыслью.

Более того, явления жизни не могут быть безразличны к строению космоса. Они неотделимы от Земли, составляя ее яркую и не случайную и необходимую конструктивную черту ее фундамента. Жизнь является основным событием на ней, определяет материально-энергетические особенности планеты, как свидетельствует геохимия и геология. Следовательно, незаметно пока для науки диссимметрия как самое яркое качество жизни, глубоко воздействует на окружающую среду. Но значение ее идет дальше, считает Вернадский: “Ясно, что жизнь неотделима от Космоса, и ее изучение должно отразиться – может быть, очень сильно – на его научному облике”. (Вернадский, 1992, с. 195). И это действительно так, если мы примем как незыблемый принцип Хаттона о геологическом содержании космической истории, а в создании геологических объектов ведущим процессом будем считать биосферные события.

Нет сомнения, что причиной, вызывающей материально-энергетическое значение ЖВ в организованности планеты, служит только биологическое необратимое и диссимметричное пространство - время. Вернадский призывает принимать диссимметрию как данность ЖВ. Вся ее загадочность возникает из устарелой и привычной общей схемы отношения к жизни как вторичному и производному от неживых структур. Если жизнь “произошла” из химически рацемических структур, то каким же образом могла приобрести такое свойство как диссимметрию? Но если иметь ввиду биоактуализм, геологическую вечность жизни, то диссимметрию нужно считать ее основным и закономерным свойством, а не благоприобретенным на каких-то путях химической эволюции, нужно считать ее обычным признаком живой структуры.

В работах Вернадского нет какого-либо однажды разработанного обширного и систематического учения о пространстве-времени. Есть две специально посвященные ему статьи и множество указаний почти во всех работах, посвященных общим и теоретическим проблемам биосферы и биогеохимии. В них сделано самое главное, определено направление, указано место, где образуется пространство - время: в жизнедеятельности ЖВ, и более даже точно, в процессе размножения организмов. Намечены некоторые черты пространства - времени, причина которых кроется в ЖВ: диссимметрия и необратимость, дление и делимость, направленность из прошлого в будущее. Указано, что только в рамках изучения ЖВ видны отчетливее все черты пространства-времени, которые стираются, исчезают и рушатся по мере удаления от биосферы. Вернадский показал, что палеонтологический референт времени возник в геохронологии не случайно, что он отражает реальное время становления всех структур планеты.

Итак, перед нами чрезвычайно ответственное новое понятие о биологическом времени-пространстве, являющее собой, по сути дела, новую парадигму времени и пространства. В “переломный” 1929 год произошел перелом и в сознании Вернадского. Он перешел к новому космологическому представлению. Если считать космосом не только внешнее заатмосферное пространство солнечной системы, Млечного пути, звезд и туманностей, то есть вместилище Вселенной, что обычно подразумевается под Космосом, но и строение, порядок природы, который проявляется одинаково во всех срезах вещества, мы должны признать, говорит Вернадский, что на него влияет организованность планеты и принять реальным фактом существование ЖВ и биосферы. Так логически непротиворечиво следует из продуцируемого размножением и становлением организмов биологического времени, которое является базовым, главным для всех остальных материальных процессов в мире. Биологическое время – длится более любого физического конкретного процесса, включает его в себя, обнимает его.