Вспышка холодной ярости закрыла мне глаза, а через секунду я смотрела на опытную магиану, как на личного врага. Жгучее желание врезать прямо по этому красивому лицу буквально резало ладони. Я понимала, что это не мое желание, просто мой дар стремился защитить своего носителя и исподволь, таким вот образом, советует не мешкать.

Я продолжала смотреть в лицо помощницы Главы, увидела как в ее глазах промелькнула понимание, легкое удивление, а улыбка сползла с лица медленно и неуверенно, будто она не знала, как лучше себя вести.

- Простите, лура, - вежливо сказала она уже обычным голосом, который хоть и был приятен, но уже не вызывал у меня ассоциаций с музыкой. - Мне тоже захотелось проверить вас. Знаю, ребячество, но не смогла удержаться. Мэтр Велизар был весьма заинтригован полукровкой вашей расы. Уже три дня ожидает вас и несколько раз в день спрашивал меня о вашем приезде. Признаю, что и на меня это нетерпение оказало влияние.

Три дня? Я едва не воскликнула. Это же сколько я была в отключке, раз меня ждали в Школе уже три дня? До получения записывающих кристаллов Советом Глава не мог меня ждать, просто не знал обо мне. Дед уверял, что к нему не обращался, а обратился к какому-то танару из Школы, но лукаво умолчал к кому именно, а я, дурында, не поинтересовалась, хотя стоило. Душещипательный диалог с единственным родителем лишил меня последних мозгов. Злость на мастера заслонила все нужные мысли, и перед своим отъездом я не узнала действительно важного. Сейчас остро ощутила себя беспомощной, невольно пришло сравнение со слепым котенком.

На лице осталось невозмутимое выражение. Даремор не зря учил меня: несмотря на множество мыслей и чувств на поверхности я оставила главное - злость за такую проверку. Общеизвестно, что артефактники достаточно устойчивы к магии разума, если захотят. Я и сама неплохо владела эмпатией, как самой слабой разновидностью этой магии, а значит, просто обязана была подавить воздействие эльфийки. Она, как несомненно опытный маг, с первого взгляда определила во мне способности к сопротивлению ее дару, но все равно решилась на проверку. В ее признание я могла бы поверить, если бы не моя паранойя. Эта девушка вызывала меня, сообщала об иерархии, стремилась поставить на место выскочку из полукровок, и ее тон не мог меня обмануть.

Мы несколько секунд смотрели в глаза друг друга и поняли все. Она поняла, что я не поверила ей, а я поняла, что если придется приму вызов и отвечу. Я еще раз склонила голову перед чистокровной, и она, развернувшись, повела меня к одной из лестниц.

Шли мы молча, иногда мимо пробегали маги, но ни на меня, ни на нее внимания никто не обращал. А я пыталась подавить в себе приступ злобы. Уверена, что она чувствовала мою досаду, а я не хотела доставлять помощнице мэтра такую радость.

Замок оказался ухоженным и невероятно красивым. Было видно, что за чистотой и новизной здесь следили тщательно: не было даже намека на пыль. Я не особо рассматривала витражи и убранство. Почему-то мне не было любопытно. Внутри все напряглось. Вспомнилось, что дед уверял, мол, Главе не по статусу принимать экзамен у полукровки, а сейчас меня вели к нему в кабинет. Зачем? Велизар счел меня достойной своего внимания? Не верится!

Наконец мы подошли к узким высоким дверям. Томила открыла одну створку и пропустила меня. Первым, как ни удивительно, в приемную с коврами шмыгнул Келлем. Олененок повел мордочкой, осмотрелся, тряхнул рожками и остановился около низкого дивана с резкой деревянной спинкой.

- Присаживайтесь, лура Ристит, - пригласила эльфийка с улыбкой. - Вас позовут, как только мэтр пожелает вас принять.

Она быстро вышла и прикрыла дверь. Если бы я плохо знала эльфов, то решила бы, что ей неприятно находится со мной в одном помещении, уж слишком поспешно выскользнула в коридор эта девушка. Почему маг выбрал именно ее в помощницы, было понятно без лишних слов. Все-таки эльфы отличаются выносливостью и долгожительством, а значит, она может долго проработать, и не придется готовить нового помощника. Большинство магов привыкают к постоянному окружению и неохотно меняют помощников, учеников и подмастерьев. Дар эмпатии тоже несомненно большое подспорье в работе с самыми разными разумными. Уверена, что одни родители учеников сильно трепят нервы помощнице, в желании пробраться на прием Главы. Я все понимала головой, но на душе было паршиво. У меня было такое чувство, что в сердце, как в проточном ручье, вымыли грязные сапоги.

Келлем, словно чувствуя мое состояние, положил морду мне на колени. Я машинально погладила зверя, зарывшись пальцами в мягкую шерстку на длинной шее. Внутри разливалась обида. Пришлось отвесить себе смачный подзатыльник и напомнить, что я теперь дочь рабыни, а значит, со мной могут обращаться, как захотят и еще не раз будут всячески унижать, а я должна это позволить, потому что иначе вызову слишком много вопросов. Страхи не имеют смысла, нужно помнить только о цели.

Я сюда прибыла не за лучшей долей, не за статусом, не за знаниями. Я здесь, чтобы защищать собратьев! Воспоминание о приказе Элвина придали сил. Почему-то казалось, что короткая беседа состоялась не сегодня, а совсем в другой жизни, словно портал разделил время. Плечи распрямились сами, сделав осанку вышколенной. Взгляд стал слегка затравленным и напряженным, а не злым и разочарованным. Я всего лишь Ристит, и об это не стоит забывать!

Дверь из темного дерева с большой вычурной ручкой приоткрылась, и из кабинета донеслось:

- Лура, прошу вас!

Я встала и зашла. Замерла в двух шагах от двери. Келлем замер за мной. Кабинет оказался явно не главным. Широкий диван, несколько кресел и журнальных столиков. Большой, вычурный камин с резной лепной из малахита. Большое, во всю стену окно, что удивило, без цветного витража, а достаточно простое. Три шкафа с фолиантами. За огромным рабочим столом, который по ширине не уступал комнате, восседал пожилой, очень пожилой мужчина. Невысокий, худощавый, с темными, непонятного цвета глазами. Руки были в возрастных пятнах. Одет он был в простой белый костюм, поверх тонкого пиджака - классический камзол серого оттенка с широкими лацканами. Лицо старика явно человеческой расы было изрезано глубокими морщинами. Он точно любил поднимать в изумлении брови, из-за чего лоб казался еще более преклонных лет, чем все остальное тело. Любил мужчина и хмуриться, поджимая губы в брезгливой гримасе. Из-за мелких морщинок вокруг рта верхняя губа чуть выступала над нижней. Гладко выбритый, очень ухоженный. Если бы я не знала, кто такой Велизар на самом деле, его вид мог бы меня обмануть.

Я испуганно на него посмотрела, только бросила затравленный взгляд и тут же уставилась в пол, как самая прилежная кухарка. Я не ученица первогодка из богатой и знатной семьи. Я всего лишь человеческая полукровка, и кто это так пристально разглядывает меня и Келлема, я не знаю. Не должна знать! Но та часть меня, что осталась от госпожи Ратри, услужливо подсказала все, что знала память о великом, ужасном и могучем маге. В кабинете повисла пауза.

Мэтр Велизар не просто так носил только имя, без рода и титула. Просто титулов и званий у него было слишком много. Его имя уже четыре сотни лет, как стало нарицательным - просто Велизар. Он был человеком по рождению, но магом по дару. Его магический резерв позволил развить самое редкое направление в магии: общей элементалистики. Он прекрасно владел всеми четырьмя стихиями природы и уже к ста годам получил первый титул архимага по всем четырем направлениям, к ста пятидесяти стал мастером магии воды. Участник многочисленных военных компаний, впоследствии дипломат, автор больше десятка учебных пособий для элементалистов. Он был фактически живым кумиром всей человеческой расы, невероятно сильным магом. Я знала все это, и поэтому его немощность меня не могла обмануть. Слишком многое в Северной Видьят было завязано на магический резерв ее Главы, а значит, этот человек либо не является дряхлым стариком, и меня наглым образом дурят; либо он-таки старик, но всем бы быть такими в преклонные годы.