— Это местный кабак. — ответил Кузьмич. — Бандиты с Бангкока и Шанхая организовали. Платишь пошлину и проходишь, а внутри дозволено практически всё.

Некоторое время Яр ехал ни на что не обращая особого внимания, но вскоре они доехали до бывших виноградников. Огромный овраг усеянный небольшими столбами, между которыми были натянуты мотки проволоки. К этим проволокам и верёвочкам люди привязывали стебли винограда. С другой стороны дороги тоже был овраг, но гораздо меньше. По рассказам казака, выяснилось, что зимой до Ливня этот овраг служил детям горкой. Ярик уже и не помнил какого это, скатываться на санках с горки да и вообще плохо помнил своё детство. "Кажется, что всю жизнь я был бродягой."- подумал Яр. Дальше по одной стороне дороге потянулась роща, а по второй дома. Казак рассказал, что некоторые из них были обитаемы, а другие были разобраны для разных нужд. Роща немного разрослась за двадцать лет, хотя люди иногда и сокращают популяцию деревьев. Вскоре повозка выехала к дорожному кольцу, от которого отходили две дороги: одна к Волгодонску, а другая к Станице. В центре кольца находилась большая круглая площадка, по периметру которой был навален какой-то мусор. Видимо, эта площадка служила для круговой обороны в случае чего. Дорога на Волгодонск была перекрыта кордоном, на котором дежурили четверо казаков с автоматами Калашникова, а в бойницу был просунут ствол пулемёта. Рядом с кордоном находилась автобусная остановка, достроенная до небольшой коморки. Въезд в Станицу не охранялся. Ну или охранялся так, что этого нельзя было сразу заметить. Повозка проехала по кольцу, а затем въехала в на территорию казаков.

Станица ни чем не отличалась от той части Цимлянска, которую бродяге довелось лицезреть. Единственное отличие в том, что люди здесь ходили по улице. Их было не так уж много и у них было при себе оружие, но вот в Волгодонске по улицам и стольких не ходило. Даже если учесть, что бродяг не так уж и мало.

Кузьмич вёл свою телегу по широкой дороге, на которой в обе стороны двигались штук пять таких карет. Слева от дороги бродяга увидел большое двухэтажное здание, покрытое бело-зелёным сайдингом. Оно находилось за забором, который дополнительно был забаррикадирован. Все щели в нём были замазаны или закрыты досками и камнями. Это здание являлось детским садом "Колосок". Даже после апокалипсиса он не перестал служить по назначению. Рядом с детсадом стояло здание побольше. На его фасаде, под самой крышей, мозайкой было выложено лицо Ленина, по ниже были изображены дети, мальчик и девочка, которые сидели напротив друг друга. Здание дома культуры так же, как детсад, не изменило своего назначения. Внутри него до сих пор по выходным и праздникам проводятся концерты. С противоположной стороны дороги находился небольшой домик с красной крышей, огороженный металлическим заборчиком, на котором были изображены палитра и кисточка. На заборе были и ещё какие-то изображения, но разобрать, что это не было возможности. Рядом с домиком находилось большое офисное здание Сельсовета.

— Мне с атаманом надо поговорить. — сказал Яр.

— Сделаем, парень. — ответил бродяге старик.

Кузьмич припарковался у сельсовета и сказал бродяге идти за ним. Пройдя по коридору, старик подвёл бродягу к одному из кабинетов. Глава поселения — уже немолодой широкоплечий мужчина в казачьей форме. Под носом щётка пушистых усов, лысеющая голова. Фуражка лежит на столе рядом с настольной лампой, несколько папок на другой стороне стола.

— Здравствуй, Егор Александрович. — поздоровался Кузьмич. — Вот паренёк к тебе на аудиенцию.

— И тебе не хворать, Кузьмич. На аудиенцию говоришь?

— Так точно.

— Хорошо, заводи паренька.

Кузьмич жестом показал бродяге, что можно войти, а сам остался ждать за дверью.

— Я вас слушаю молодой человек. — произнёс атаман.

— Я — дознаватель из Волгодонска. Прибыл в общину для поиска террористов.

— Я ждал… Кого-то более… Зрелого что ли. — атаман придирчиво рассматривал бродягу.

— Я лишь один из группы, остальные в других общинах. Мы решили, так будет быстрее.

— Ну чтож, — атаман почесал затылок. — Я так понимаю, вам нужно прикрытие? Кузьмич давно у меня помощника выпрашивает. Будешь жить у него, помогать. Идёт?

— По рукам.

— Ну тогда не смею задерживать. — произнёс атаман.

Бродяга вышел из кабинета и сообщил Кузьмичу о решении атамана. Пожав плечами, он поманил Яра за собой, и они вышли из сельсовета. Взгромоздившись на сиденья в багажнике, бродяга постучал по корпусу, и телега двинулась дальше по дороге. Кузьмич довёл свою колымагу до следующего поворота, свернул в него и поехал до конца улицы. По обе стороны от дороги находились одноэтажные дома, во дворе копошились люди, занимаясь своими делами: кто-то чистил дорожку от снега, кто-то перевозил песок или щебёнку на тачке, а кто-то ремонтировал телегу. Пару человек поздоровались с Кузьмичом, спросили как у него дела и пожелали удачи. Доехав до конца улицы старик слез с телеги, вошёл во двор, через некоторое время открыл ворота и загнал туда телегу, а затем повёл лошадей куда-то вглубь двора, а бродягу попросил закрыть ворота гаража. Выполнив поручение казака, Яр вышел из гаража и направились к дому Кузьмича.

Дом представлял собой настоящий двухэтажный, полукаменный (то есть первый этаж кирпичный, а второй — деревянный) казачий курень с четырёхскатной крышей, из которой торчит труба, с идущим из неё дымком. Бродяга поднялся по ступенькам на крыльцо, под которым находилась небольшая деревянная дверка, к главному входу на втором этаже и стали ждать Кузьмича, который шёл с другого конца двора. Дожидаясь казака, Яр осматривал его двор. Здесь были и сарай, и огород, и конюшня, куда отвёл лошадей казак.

— Чего стоишь? — старик поднялся на крыльцо. — Заходи.

Бродяга повернул ручку двери, и та, тихонько поскрипывая, отворилась. "Неужто они тут двери не запирают!?" — бродяга изрядно удивился.

— Пап? Это ты? — из дома послышался приятный женский голос.

— Дочка, у нас гости. — оповестил старик своё чадо.

В прихожую вошла красивая девушка в облегающих джинсах и чёрной майке. Длинные, доходившие до осиной талии, чёрные волосы были очень ухоженными. Овальное лицо имело правильные черты, а светло-карие глаза внимательно смотрели на нежданного гостя.

— Чего рот открыл? — засмеялся старик. — Разувайся да проходи в дом. Тапки в углу возьми.

Яр и не заметил, как застыл по среди прихожей в раскрытым ртом, глядя на дочь старика, которая скрылась на кухне вслед за казаком.

Оставив ботинки, ветровку и снарягу на вешалке, бродяга надел тапки и пррошул на кухню. Небольшой квадратный стол, застеленный цветастой скатертью, полки и ящики с посудой, раковина.

— Вот, дочка, познакомься, — сказал Кузьмич. — Это мой помощник. Атаман, наконец, расщедрился.

— А имя у этого помощника есть или он немой? — спросила девушка, накрывая на стол.

— Яр… То есть Ярослав. — непривычно было произносить своё имя, бродяга уже и не помнил, когда его называли по имени.

— Ульяна. — дочь казака дружелюбно протянула руку гостю. — Очень приятно.

Пожав руки они сели за стол. На столе перед бродягой стояла исходящая теплом похлёбка, чуть дальше хлебница с аккуратно порезанным хлебом.

— Приятного аппетита! — пожелал казак перед тем, как начать есть.

— Спасибо! — почти одновременно ответил бродяга и Ульяна.

Обед происходил почти в полном молчании, только иногда старик спрашивал у Ульяны о домашних делах. Отобедав, Кузьмич прошёл в гостиную, а бродяга решил помочь хозяйке прибрать на кухне.

— Откуда шрам? — незатейливо спросила Ульяна, увидев четыре рубца на предплечье, когда бродяга закатал рукава.

— Ошибки молодости. — туманно ответил бродяга.

— На такой ошибке хочешь не хочешь научишься. — подметила она.

— Что верно, то верно.

Через пару минут посуда была вымыта и разложена по ящикам, а Ульяна и Яр присоединились к Кузьмичу в гостиной.