— Когда снова буду в Чикаго. Можешь рассчитывать на меня. Как Мэгги?

— Прекрасно. Уже заметно… Наш третий ребенок должен родиться в июле. Но не меняй тему разговора. Ты в большой беде, приятель. Я не могу поверить, что ты венчаешься, не пригласив меня провести церемонию. Ты обидел меня, друг. И я сижу здесь и умираю от горя.

Двое друзей вспоминали прошлое. Они впервые встретились еще детьми в полиции, когда у обоих были проблемы с законом. И обоим повезло, что в их жизни появились взрослые мужчины, которые не дали им ступить на путь преступности.

— Нейт, не то что я не хочу, чтобы ты приезжал…

— Не обременяй себя объяснениями, Джек. Я прощу тебя, как только приеду. Есть только одна загвоздка. Сегодня четверг. Я везу детей в лагерь, но могу успеть на утренний рейс из Чикаго в субботу. Значит, мой добрый друг, так же точно, как ты знаешь, что встает солнце, знай, что я приеду на церемонию.

— Но, Нейт…

— И прими мои поздравления. Я помню, как давно ты ее любишь. Я счастлив за тебя. До скорого.

— Но, Нейт…

Телефон умолк. Джек чертыхнулся. У Нейта был один недостаток: он никогда не давал закончить предложение. Джек не понимал, как же тот слушает исповеди. Может, велит раньше времени заткнуться?

Джек закрыл глаза и невесело усмехнулся. Ладно, он объяснит все, и Нейт, конечно же, поймет. Все равно его приезд не будет напрасным. По крайней мере они увидят друг друга.

Джек рассеянно принялся перебирать почту. Взгляд его упал на письмо, адресованное Деймьену. Решив, что Джул случайно спутала их почту, он поднялся с дивана и направился наверх. Не успел он дойти до комнаты Хелен, как услышал голоса. Дверь была не притворена. Джек машинально провел рукой по волосам, но тут с облегчением вспомнил, что Стэдлер отвез Сарину на праздник открытия нового сезона у Мела Тиллса. А значит, нет опасности, что этот подозрительный бывший женишок услышит что-нибудь лишнее.

Когда Джек подошел поближе, до него донесся голос Хелен:

— Люси, я не могу согласиться с тобой. Джек имеет право знать о легенде.

Решив, что подслушивать неприлично, Джек постучал, хотя дверь и была приоткрыта. Улыбнувшись, он вошел:

— Что за легенда?

Люси и Хелен стояли у детской прогулочной коляски, которая служила детям пока и кроваткой. Обе выглядели так, как будто их поймали с поличным.

Хелен первая опомнилась:

— Дверь была не закрыта?

Джек покачал головой.

— Я принес письмо для Деймьена. Куда положить?

Хелен указала на столик рядом с кроватью.

— Спасибо, он вернется через минуту. — Она кинула обеспокоенный взгляд на Люси, однако этот взгляд заметил и Джек.

— Что происходит? — спросил он. — О какой легенде я имею право знать?

Люси почувствовала, что от ужаса у нее отнимаются ноги. Она смотрела на Джека широко раскрытыми глазами. Потом выпрямилась и искоса глянула на сестру.

Хелен поправила одеяльце у спящих детей и тоже выпрямилась.

— Мне нельзя говорить тебе об этом, Джек. — Она подошла к кровати и села, скрестив руки. — Так что мой рот на замке.

Ничего не понимая, Джек переводил взгляд с одной сестры на другую.

— Люси?

Та тяжело вздохнула; щеки у нее стали такими же розовыми, как и свитер.

— Ничего такого, Джек…

Он с сомнением приподнял бровь.

— Если ничего такого, то ты не умрешь, если скажешь мне.

Люси вся напряглась и сцепила пальцы. Потом отвернулась к окну.

Джек не на шутку встревожился и повернулся к Хелен:

— О Боже, я надеюсь, никто не заболел?

Хелен посмотрела на растерянную сестру, потом снова на Джека.

— Люси, ты меня извини, но мне кажется, сама судьба привела его сюда. Он должен знать правду.

Люси повернулась к сестре.

— Письмо привело его сюда! Забывчивость Джул — причина. И только.

Хелен беззаботно улыбнулась и, встав с кровати, подошла к Джеку. Взяла его за руку.

— Джек, все дело в легенде замка д'Амур. Суть в том, что если женщина в день своего рождения, когда будет полнолуние, заснет там, то первый мужчина, которого она увидит утром, станет ее мужем. — Хелен сжала его пальцы и недовольно посмотрела на Люси, которая все еще стояла у окна. — В день рождения Люси было полнолуние, и ты был первым мужчиной, которого она увидела утром. — Хелен глубоко вздохнула. — Ну вот и все. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. — Она отпустила руку Джека и снова села на кровать. Покосилась на Люси. — Что ж, зови сюда Элайзу — и убейте меня.

Белокурая головка Люси повернулась к Джеку.

— Не слушай ее. Она ведь кормящая мать. У нее чехарда с гормонами. — Больше всего на свете желая сейчас провалиться сквозь землю, Люси заторопилась из комнаты.

— О Боже мой, Джек! Да на тебе лица нет! Я что — поступила неправильно? — воскликнула Хелен. Джек смотрел на нее, не зная, что и думать. — Что же я все-таки натворила! Люси говорила, что тебе будет неприятно узнать об этом, но я считала, что если выдумка с помолвкой повела к свадьбе, то это на самом деле судьба, и… — Хелен замолчала, закусив губу. — Знаешь, именно так мы познакомились с Деймьеном. Мы верим в эту легенду. — Она покачала головой и растерянно провела рукой по волосам. — Я дурно поступила, Джек?

Открытие Хелен ошеломило Джека. Он нахмурился. Столько лет он так сильно любил Люси, что был готов жениться на ней даже не по-настоящему, понимая, что сейчас она эмоционально не готова узнать о его любви. А теперь сюда едет Нейт, чтобы обвенчать их. И вдобавок эта легенда… Проклятье! Ведь он всем сердцем и всей душой любит Люси. У них есть разрешение на свадьбу, и настоящий священник обвенчает их. Все это должно быть правильным. Они на самом деле предназначены друг другу судьбой! Люси просто пока не видит этого. И неужели же он откажется от возможности реализовать план, который испепелил его сердце?

— Джек? — осторожно позвала его Хелен.

Он перевел на нее взгляд, все еще хмурясь. Он чувствовал непонятную вину и в то же время приятное удовлетворение. Он молча смотрел на Хелен.

— Скажи что-нибудь, — прошептала она, боясь, что, если хоть чуть-чуть повысит голос, ее сводный брат не выдержит и разразится гневными словами.

Джек сжал зубы и принял твердое решение. Деймьен почти неделю назад советовал ему это.

Люси должна понять, что он нужен ей так же, как она нужна ему. Поэтому надо продолжать игру.

Кроме того, разве только что он не узнал радостную новость: он предназначен ей судьбой!

В полумраке комнаты Люси, не отрываясь, смотрела на свое отражение в зеркале. Когда она покупала отрез кремового шелка и шила себе этот костюм, она и предположить не могла, что он будет ее свадебным нарядом. Ладно, пусть свадебным нарядом для фиктивной свадьбы…

Рассеянно Люси коснулась пальцами золотого ангелочка, приколотого на лацкане пиджака. Вдруг она испугалась, что юбка слишком короткая. Конечно, это был совсем не тот наряд, в каком ей хотелось бы быть на своей свадьбе. Ненастоящий наряд для ненастоящей свадьбы, с горечью подумала она.

Люси снова вздохнула и покачала головой. Маленькие бриллиантовые сережки, которые когда-то принадлежали ее матери, блеснули в мочках ушей. Люси отбросила волосы назад, собрала непослушную копну и скрепила ее заколкой. Но несколько непокорных прядей все же выпали. Люси отчаянно хотелось стать такой же своенравной, как ее волосы. Может быть, тогда ей было бы легче обманывать Стэдлера. Окончательно пав духом, она отвернулась от зеркала.

В комнате было слишком темно для послеобеденного времени из-за того, что окна были зашторены. Журналисты слетелись сюда как мухи на мед и постоянно пытались поймать момент, чтобы сфотографировать будущую жену Джека Галлахера.

— Ты уже готова? — Элайза постучала в дверь. — Почти четыре часа.

Обреченно вздохнув, Люси сунула ноги в бежевые туфли, которые ей одолжила Элайза.

— Да, наверное.

Люси направилась к выходу, мимоходом подумав, что идет как на виселицу. До чего довела ее гордость! Так бессовестно лгать! Но ее ли это гордость? Может, гордость Элайзы или Джека? На самом деле Люси не была так уж самолюбива. Но почему же она тогда сегодня выходит замуж, зная, что завтра во всех газетах страны появится сообщение об этом? Абсурд какой-то! Впрочем, она ничего не могла уже изменить. Если только не поставить всех в дурацкое положение — особенно Джека. Нет, такого она никогда не сделает!