Днем, в два часа, Люси буквально вползла в номер и бесцеремонно плюхнулась на кровать, головой в изножье. Ноги она положила на спинку кровати, над подушкой. Джек лежал на своей половине кровати, читая какие-то бумаги. Он посмотрел на нее.

— Я умираю, — простонала она. — Неудивительно, что этот город называют маленькой американской Швейцарией. Вверх и вниз, вверх и вниз. У меня такое ощущение, что я сегодня побывала в Альпах.

Тут она услышала, как он смеется.

— У тебя не было времени, чтобы воспользоваться эскалатором? Спешила?

Люси повернула голову и уставилась на его пятки.

— Ну, по крайней мере я сделала своеобразное упражнение для ног. — Люси приподнялась, стараясь увидеть его лицо. Джек усмехался. — Ты совсем растолстеешь, мой милый, если не будешь позволять себе физическую нагрузку хотя бы время от времени. — Мысленно она признала, что пройдет еще много лет, прежде чем тренированное тело Джека потеряет свою форму. Впрочем, Люси сразу же отбросила эту мысль и непринужденно добавила: — Тебе нельзя так много работать, Джек.

Сказала — и прикусила язык. С чего она на него взъелась? В конце концов, у них не было никакого соглашения по поводу их медового месяца, они не договаривались, что он будет сопровождать ее повсюду. Люси осознавала, что ведет себя как ребенок. Но хотя она и прочла ему лекцию, он не показал виду, если даже и обиделся.

Шумно вздохнув, она отвернулась и проворчала:

— Ох эти мои ноги!

— Хочешь, я разотру их?

Люси резко повернулась, вытаращив на него глаза.

— Что?

Джек пожал плечами.

— Я помассирую их. — Он склонил голову к ее ногам. — Вообще-то я помешан на ножках.

Она приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его.

— Очень мило. — Потом улеглась на бок.

— Нет, правда. Стопы сводят меня с ума. — Он вскинул брови. — Хочешь проверить?

— Давай, — наконец согласилась она и легла на живот. — Так и быть, веселись, извращенец. Массируй.

У Люси перехватило дыхание, когда она почувствовала, что он снимает с нее обувь. Снова повернувшись на бок, она мрачно посмотрела на него.

— Джек, что, по-твоему, ты делаешь?

У него в руках была одна туфля. Подмигнув, Джек бросил ее на пол.

— Разогреваюсь. — В следующую секунду и вторая оказалась на полу. — Дай-ка мне свои ноги.

Люси нахмурилась, но прекрасно понимала, что со стороны кажется, будто ее забавляет эта ситуация.

— Не дам.

Джек лукаво улыбнулся.

— Мне нравятся те ножки, до которых трудно добраться.

Люси рассмеялась, а он, сцапав ее за лодыжку, потянул с нее носок.

— Ах эта обнаженная красота!

Пальцами он провел по внутренней стороне ее стопы. На лице у него было написано такое восхищение, как если бы ее уставшие ноги были для него редкими орхидеями.

— Джек, если ты возьмешь мои пальцы в рот, я закричу.

Он бросил на нее хитрый взгляд.

— А я люблю опасности. — С этими словами он взял губами большой палец ее ноги и слегка прикусил зубами.

Люси завизжала и рванула ногу, но он держал ее стопу крепко.

— Джек, — закричала она со смехом, — ты болен!

Он снова прикусил ее палец, потом сомкнул губы и стал сосать его. Люси тяжело задышала от эротического восторга. Их глаза встретились, и теперь она увидела в его взгляде нечто большее, чем просто смех. Взгляд его согревал и волновал. Так же волновал, как и возбуждающее движение его губ. А его язык!.. Она бы никогда не подумала, что это необычное прикосновение его губ и языка может вызвать в ней такие… такие чудесные ощущения… Странные между старыми друзьями.

Взбудораженная новыми чувствами, она ощутила дрожь во всем теле. Джек — ее друг. Лучший друг. Слова «любовь» даже нет в ее словаре! Сердце бешено колотилось, дыхание стало прерывистым, а во рту пересохло. Но Люси не хотела разбираться в вихре эмоций, кружившем в ее душе, не хотела расставлять все по местам и искать объяснений.

Люси как-то сумела высвободить ногу из его рук. И села, поджав под себя обе ноги.

— Джек Галлахер, я думаю, тебе надо подумать о лечении. — Голос ее звучал хрипло.

Джек откинулся на подушку, с довольной улыбкой на губах.

— Я был настолько хорош?

Люси сердито скрестила руки на груди, но через секунду они весело смеялись друг над другом.

— Я не имела в виду, что тебе следует заняться собственной практикой по пожиранию ног. Тебе самому необходимо сходить к врачу, чтобы он помог тебе с твоей проблемой…

Джек лукаво улыбнулся.

— Тебе на самом деле не понравилось то, как я это сделал?

Люси почувствовала, как мурашки забегали у нее по спине только при одном воспоминании о таком приятном прикосновении его языка. Досчитав про себя до десяти, она миролюбиво сказала:

— Ладно, мне тоже нужна помощь специалиста. — Презрительно фыркнув, Люси отвернулась. — Мы с тобой оба извращенцы.

Джек перегнулся с кровати, поднял с пола ее туфли и бросил на кровать.

— Вот, надень их, а то я сделаю еще что-нибудь безумное.

Люси повернула к нему голову.

— Что-то безумнее того, чем сосать мои пальцы? — Она скорчила рожицу. — Мне даже страшно подумать.

Джек рассмеялся.

— Знаешь, что Шекспир говорил об этом?

Люси уже надевала туфли, но при его словах, нахмурившись, подняла голову.

— А ты-то знаешь?

Он свесил ноги с кровати и сунул их в ботинки. Когда Джек выпрямился, он показался ей таким волнующе привлекательным, что у нее снова перехватило дыхание. А Джек тем временем продолжал:

— Тинсли не единственный, кто цитирует Шекспира.

Люси покосилась на него.

— Ну хорошо, я сдаюсь. Что Шекспир говорил о сосании пальцев?

— Старый чудак говорил: «Извращенцам тоже не мешает перекусить».

Люси, не веря своим ушам, уставилась на него.

— В самом деле?

Джек беспечно пожал плечами.

— Знаешь, вообще-то я умираю с голоду. Без обид, но одним твоим пальчиком не насытишься.

Она рассмеялась.

— Еще одна мысль великого чудака?

— Этого Шекспир не говорил. — Джек бросил на нее притворно обиженный взгляд. — Шевели ножками, Люси. Мне нужна еда.

Удивительно, куда подевалась ее усталость! Быстренько надев туфли, Люси вскочила.

— Я видела по дороге в гостиницу прелестное маленькое кафе. — Она взяла Джека под руку. — Знаешь, для извращенца ты довольно милый.

Когда она увидела его улыбку, сердце ее переполнилось счастьем.

— Ты бы удивилась, узнав, как часто я слышу такие слова, — пошутил он.

Странно, как счастье может быстро появиться и так же быстро улетучиться. Мысли о Дезире снова возникли у нее в голове. Без сомнения, француженка знала все о сексуальных извращениях Джека. Люси закусила губу, но физическая боль не заглушила приступ ревности. Она вздрогнула. Ревность?!

Люси, должно быть, громко застонала, потому что Джек вдруг остановился и приподнял ее голову за подбородок.

— С тобой все в порядке?

Она не смогла посмотреть ему прямо в глаза и поэтому лишь слабо кивнула. Ревность? Неужели ее чувства к Джеку переменились? Неужели она перестала видеть в нем друга? Он стал ей больше чем друг?

— Ты уверена, что все в порядке? — В его голосе прозвучало беспокойство. — Ты очень бледная.

Наконец Люси набралась смелости и взглянула ему в глаза, подтверждая свою ложь кивком головы.

— Э… я, наверное, голодная, — пробормотала она. Люси не хотелось думать о том, по чему она на самом деле изголодалась. Какая же она глупая! Она не хочет увлечься мужчиной! Она так и не знала, что испытывает к Стэдлеру, тогда как же она может думать о Джеке?

Он делает тебе всего лишь одолжение, внушала она себе, как друг.

Люси сидела на скамейке и смотрела, как Джек пьет из фонтана, наполнявшегося от одного из многочисленных целебных источников, которые и дали городу название. Закинув руки за голову, она неторопливо разглядывала Джека. Ее руки касались холодного камня, но погода была теплой, да и присутствие Джека согревало. Он выпрямился, и она усмехнулась — такой забавный в своей новой панаме!