На пустом песчаном берегу лежал изможденный и обессиливший мужчина. Невдалеке от него бурлившая стихия выбросила на песок обломки разбитой лодки. Сегодня на море знатно штормило, еще вчера такая теплая и ласковая голубая водичка сегодня темным, свинцовым тараном била в скалы. С ожесточением волна толкала в спину лежащего человека, яростно хлестала по затылку, в то же время омывая кровившие ссадины на коленях и руках.
Обессиливший человек, вытянув руки, погрузил сведенные судорогой пальцы в мокрый песок, держась за него, словно утопающий за последнюю соломинку. Но разошедшаяся стихия не спешила упускать вроде бы спасшегося человека. Накатывающая волна приподнимала его над песком и тянула обратно, стремясь не отпустить его, а затащить на глубину, там принести в жертву морскому богу или водным демонам, а может, просто воспринимая его тело как биомассу — корм для рыб, разных моллюсков и других своих питомцев.
Саша ухватил бедолагу за руки и потащил прочь от бушевавшей стихии. Мельком глянув на ауру, он не без удовольствия отметил, что человек еще жив. Нож снова начал вибрировать в ножнах, но не сильно, не так яростно, когда Саша проходил через подземный зал с вырезанными на каменной стене знаками.
«Кто это? Зачем решил обогнуть остров с ветряной и скалистой стороны, да еще в такую погоду? А ножик-то на тебя вибрирует, значит, тоже магическим даром обладаешь? Надеюсь, не колдун чернокнижник и не некромант, которыми меня все пугают? Да и с чего бы ему на меня сразу нападать? Хотя может, просто у него с собой амулет заряженный имеется? Ладно, потом получше его осмотрю.
Вот только что с ним сейчас делать? Можно, конечно, и за подмогой сходить, да вот только долго это, даже если бежать под ускорением, то туда-обратно минут двадцать, не меньше. Нее, сам дотащу болезного, — решил Саша и, подняв, перекинул бессознательную тушку спасшегося через плечо, отчего тот закашлялся, выплевывая воду из легких. — Вот же олух, он же воды наглотался, а я ему даже искусственное дыхание не сделал! Ну ничего, сейчас оклемается.»
И Саша немного потряс бедолагу, висевшего головой вниз у него на плече, вытрясая из него морскую воду. Тот закашлялся и хрипло, с натугой задышал. На песок упал слетевший с шеи спасенного мужчины кубик-амулет. Саша поднял его и пару секунд разглядывал, а потом сунул себе в карман серебряный кубик с красным камушком.
«А этот еле живой доходяга, не смотря на вид оборванца, не так прост. Наверное, лучше пока закрыть его в башне форта, где у Гуннара сидели пленники? Хотя бы до того, как выясним что это за маг и откуда он тут взялся. Да, так и сделаю» — решил Макаров и, стараясь сильно не трясти пострадавшего, побежал с ним обратно по темному и длинному каменному коридору.
Все же закрывать еле живого человека в темном каменном помещении Саша не решился. Положил еще не пришедшего в себя мужчину в полуразвалившейся казарме и оставил приглядывать за ним одного из гвардейцев. После даже на полдня забыл про обнаруженного на берегу мага, слишком уж много дел давило на нового хозяина этих земель. Саша даже поговорил со старостой нордовской деревни. Правда, понимали друг друга через пень-колоду, с помощью одного из солдат, немного понимавшего северное наречие.
Северяне были обеспокоены, не погонит ли их новый владетель с уже обжитых земель. Саша с помощью недоучки-толмача как мог заверил крестьян в своей лояльности и даже пообещал выделить небольшую помощь новой общине деньгами и инструментом. Единственно запретив нордам рубить дубы в красивой дубовой роще, где росли огромные деревья, каждое, наверное в два обхвата, как минимум. Вчера они с Герхардом, объезжая окрестности, доехали и до дубовой рощи. Саша увидел два свежих больших пня и ему стало жалко губить эти деревья. Да и вид там был просто замечательный. Позади дубовой рощи был старый карьер, где ломали известняк. Теперь же этот карьер был заполнен бирюзовой водой речки, текущей из горного озера. Четырехметровый водопад, белые стены искусственного водоема и изумрудная вода, дубовая роща на зеленом холме — очень красиво. Саша даже замечтался, представив себе новый дворец в этом месте. Ну, может, не огромный дворец, а скорее уютный дом-поместье маркграфа. Потому и запретил кому бы то ни было рубить вековые дубы в этой роще.
Еще с десяток минут староста что-то спрашивал и объяснял пытавшемуся его понять солдату, даже корчил рожи и хрюкал.
«Наверное, моим запретом рубить дубы недоволен, но причем тут его мимика? Что ему еще надо? Скорее бы уж Олаф приплыл обратно. Отдать ему это поселение в окормление и пусть этот паренек сам решает вопросы со своими соплеменниками, он хоть на общеимперском говорит. Хотя было бы желание, можно и их язык подучить. Да уж… желание и, главное, время. А ведь тут в сутках двадцать пять часов, а все равно времени не хватает.»
Наконец общими усилиями они поняли, о чем староста спрашивает — можно ли им собирать желуди для свиней в роще маркграфа.
— Да пусть собирают свои желуди, мне-то они зачем? И сухостой пусть рубят. И вообще скажи, что я им с дровами помогу, только бригаду лесорубов соберем и будем лес с южного конца возить, чтобы тут, на побережье, не вырубать красивые деревья.
Саша обратился к гвардейцу, когда со старостой поселка северян, худо-бедно, но вопрос был решен. Ушел старик не сказать чтобы веселым, но и расстроенным вроде не выглядел.
— Вальди, а в Тихой гавани продают каменный уголь? Дорогой он там?
— Конечно, продают, — закивал солдат, — его же в серых горах много рубят. Да и не дорогой, большая корзина угля, то ли пять, то ли шесть медяков стоит.
«Ну вот, надо бы Капчику дать указание угля побольше закупить, а то каждый день печи кухонные в замке да в форте топить, так дров не напасешься, а природу, мать нашу, беречь надо. А вообще, на корабли нужно матросов нанимать и двух шкиперов, а то Капчик мне тут нужен. Да и солдаты во главе с сержантом эти корабли только до Тихой гавани на веслах могут довести, а если в Кайру за товаром плыть или к западному берегу? Вот только кого вместо бывалого сержанта посылать за всем нужным, кому можно учет расхода средств доверить? Прав был Виссарионыч, говоря, что кадры решают все. Ладно, разберемся»
В полдень за Сашей прибежал лейтенант и сообщил, что найденный им мужчина пришел в себя.
— И как он? — Поинтересовался Саша.
— Без вас не допрашивали, а он сам молчит. — Пожал плечами Герхард. — Пить только попросил.
— Ну хоть пить-то дали? — Усмехнулся Саша. — Или тоже без меня не решились?
— Дали, — немного обиженно буркнул командир гвардейцев.
Как знал Саша, в Вэллоре, а скорее всего и в самой империи, гвардия исполняла помимо военных задач еще и роль охранки. Так сказать, жандармское ведомство, занимающееся охраной высших лиц и контрразведкой, выслеживая шпионов и задерживая смутьянов. Но никаких рефлексий по этому поводу ни у кого не было, наоборот, служить в гвардии считалось почетно и престижно. В основном на сержантские и лейтенантские должности назначались дворяне, впоследствии имевшие немалый шанс получить золотые рыцарские шпоры и свое поместье.
Герхард, был хоть и из имперских дворян, но с детства испытывал нужду, а когда ему было всего пятнадцать, полностью осиротел и, продав маленькую квартирку в Райенне, самостоятельно приехал в Вэллор, рассудив, что без магического дара, связей и богатства начинать службу лучше в далеком приграничном владении. Ну что же, расчет паренька оказался верным. Вардис взял паренька на службу, вначале в качестве кандидата в гвардейцы и на половинное жалование. Через год Герхард стал гвардейцем, в девятнадцать — сержантом, а через десять лет заработал лейтенантский плащ и сюрко с вышитым на груди гербом Вэллора. Через год Клим рекомендовал Саше даровать молодому, по меркам этого мира, лейтенанту рыцарский титул. Саша не спрашивал у Герхарда сколько ему лет, но, со слов Климента знал, что чуть больше тридцати. Самому Макарову было уже тридцать семь и поэтому он воспринимал гвардейца, если не как ровесника, то как всего на несколько лет младшего товарища.
