Ребята с облегчением выскочили на лестницу. Вовка оглядывал товарища с головы до ног и шептал:

— Талант. На все руки талант! Не понимаю, как это тебе удается? — Он хлопнул себя ладонью по лбу. — Скажи, пожалуйста, а рояль остался цел? Я даже не заметил.

— Рояль цел, — ответил музыкант. — Но его надо настраивать.

— Какую же силу надо иметь! — продолжал восхищаться Профессор. — Я, как и бабушка, чуть не грохнулся в обморок. Как это ты сумел сочинить такую музыку?

— Я играл обычную музыку, но на очень большой скорости. Иначе говоря, я приблизился к границе слышимости звуков человеком, — бесхитростно открыл свой метод Электроник. — Вот формула, если она тебя интересует.

Профессор мигом достал из кармана бумагу, авторучку и затаил дыхание, пока Электроник писал формулу. Его глаза сияли за стеклами очков.

— Вот она, формула Рихтера! — прошептал Профессор, впиваясь в листок. — А скажи, Серега, как научиться играть по этой формуле?

— Надо много тренироваться.

— Я буду, — согласился Корольков. — И я научусь. Чтоб ко мне никто не приставал больше с музыкальным образованием!..

Он проводил Электроника до дверей, таща его портфель, и никак не решался проститься, все уточняя редкую формулу. Сергей из коридора слышал их голоса и злился. Но не мог же он выскочить на площадку и прогнать Профессора.

С этого дня у Сыроежкина прибавилось забот. Музыкальные дети не давали ему прохода, выпытывая формулу Рихтера. Домоуправ просил выступить в красном уголке с концертом. А Бовина бабушка настаивала, чтобы Сережа поехал в консерваторию и продемонстрировал одному известному музыканту свой талант.

С таким талантом стало опасно появляться даже во дворе!

Мережка переходил улицу, и вдруг его кто-то окликнул:

— Мальчик!

Милиционер в белом кителе поманил его рукой. Сережка остановился, съежился, опустил голову.

"Бежать? — лихорадочно думал он. — Поздно. Уже подходит. Сейчас возьмет за руку и скажет: «Пойдем домой. Открывай шкаф, выдавай Электроника».

Тяжелая рука опустилась на его плечо.

— Мальчик, — сказал милиционер, — ты в неположенном месте перешел улицу. В следующий раз будь внимательней.

Сергей открыл пересохший рот и ничего не сказал. Откуда-то издалека плыли к нему слова, которых он совсем не ожидал: «Мальчик… перешел… будь внимательней…»

— Что ж ты стоишь? — удивленно спросил милиционер. — Иди. И не нарушай.

Словно вихрь сдул Сергея с места. Он мчался, не чуя под собой ног. Куда? Сам не знал. Лишь бы быть подальше от белого кителя.

«Повезло! — радовался он. — Милиционер меня или не узнал, или просто забыл свое поручение. Ну и растяпа! Пусть теперь ищет. Меня так просто не поймаешь».

Сыроежкин забрался в самую гущу парка и лег на траву. Могучие старые деревья окружили круглое зеркальце прудика. Вода чистая, блестящая, только у самого берега зеленый налет тины, и в ней квакает лягушка.

Кругом ни души, ни зверя, ни птицы. Только он, Сыроежкин, на траве да лягушка в пруду.

Ни с того ни с сего Сережка стал жалеть себя.

«Живешь как заяц, всех боишься… — горестно размышлял он. — Ну разве это жизнь! Уехать надо куда-нибудь подальше — на Север или в океан. Просто собрать вещи и тихо уйти из дома. Электроник будет ходить в школу, радовать родителей отметками, спать на моей кровати… И все потечет тихо и мирно. Исчезнет лишний человек, который никому не нужен. Мама только станет ахать, что ее сын ничего не ест. Но Электроник ведь сообразительный, он придумает, как обмануть маму. Уеду на долгие, долгие годы, — твердо решил Сыроежкин. — А потом, когда стану взрослым, вернусь и все объясню. И меня будут жалеть и не будут ругать».

Резкий свист раздался над ним и ударился о землю. Сережка задрал голову. Блестящая серебряная стрела с острым носом и маленькими крыльями, как игла, проколола голубое полотно неба. И исчезла… Вот так и он пролетит когда-нибудь над своим домом, только взглянет с высоты на крышу, на двор, на школу и исчезнет.

А потом между деревьями мелькнуло что-то красное, и прямо на Сережку выскочил большой рыжий зверь. От неожиданности Сережка замер. И зверь замер, уставившись на лежащего человека. «Он меня узнает, — радостно подумал Сережка, — он думает, что я — Электроник».

Сережка, конечно, сразу догадался, что перед ним тот неуловимый красный лис, о котором не раз вспоминал Электроник. Они лежали в траве совсем рядом, стоило лишь протянуть руку… Лис изучал Сережку самыми правдивыми и, как показалось мальчику, самыми ласковыми в мире глазами, а Сережка разглядывал смешные усы на узкой мордочке, пушистый хвост и блестящие колесики, с успехом заменявшие лису лапы. Они были все в царапинах, износились от бега по асфальту. Когда-то лис демонстрировал на этих колесиках профессору ловкость движений, а теперь, обретя свободу, стремился доказать, что он самый быстрый из всех лисов лис.

Чего ждал он, смиренно вытянувшись в траве? Может быть, совета, помощи от своего старого друга?

— Я не Электроник, лис, — сказал Сергей, вставая на ноги.

И не успел он подняться, как лис красной молнией метнулся в кусты. Он скользил по парку так же легко и стремительно, как по городским улицам. Еще ни разу этот лис не попал никому под ноги, ни разу не затормозила перед ним машина, не шарахнулся в сторону велосипедист. Даже всевидящие милиционеры не успевали подносить свисток ко рту: странное рыжее существо, мелькнув перед их глазами, тут же исчезало.

— Беги, — сказал ему вслед Сергей. — Одному жить хорошо.

И когда на Сергея натолкнулись трое мужчин и стали наперебой спрашивать, не встречал ли он в парке красную лису, Сергей, конечно, не выдал гордого зверя.

Он шел домой, думал про красного лиса и вспоминал бродячую собаку, которую он видел всего один раз, а потом часто жалел. Он тогда словно предчувствовал, что его ждет такое же одиночество. Если бы он снова встретил эту дворнягу, то они бы поняли друг друга и собака бы не испугалась, не убежала, как бессловесный лис.

И снова его размышления были прерваны, на этот раз топотом и громкими криками. Навстречу несся, прижав к груди охапку цветов, дылда. За ним, отстав на два шага, бежал парень в клетчатой кепке. А дальше гнались со всех ног ребята, крича: «Держи!.. Держи!..»

Сергей сразу узнал цветы. Белые розы из их школьного сада! Девчата из десятого вырастили новый сорт. Хотели подарить на прощание учителям. А эти варвары обломали, наверно, целый куст.

Сыроежкин побледнел. Он оглянулся: никого вокруг. А дылда бежал прямо на него, и было уже слышно, что дышит он хрипло и прерывисто, как паровоз. Заметив два кулака и решительное бледное лицо, он сделал скачок и миновал Сыроежкина. Но Сережка успел подставить ножку парню в кепке. Тот растянулся и выронил два белых цветка.

В следующую минуту все смешалось вокруг Сыроежкина. Парень в кепке вскочил и бросился на врага. Сыроежкин оказался в железных объятиях.

— Ага, попался! — неожиданно кричал парень. — Ребята, я поймал сообщника!

К своему ужасу. Сережка узнал десятиклассника Махмутова, школьного боксера. Что он наделал! Подставил ножку своему! А все из-за дурацкой кепки, надвинутой на самые глаза. Из-за нее не признал Махмутова.

Подскочили ребята, зашумели:

— Держи крепко! Не упусти! Потом с ним потолкуем…

И вдруг басок:

— Да это из нашего класса! Сыроежкин!

Неожиданным спасителем был Макар Гусев. Как и все, красный от бега и ужасно злой, он накинулся на Сережку:

— Ты что, с ума сошел? Кому дал подножку?

— Я думал, он жулик, — уныло оправдывался Сыроежкин. — Не разглядел… Отпусти! — просил он Махмутова.

Но тот подозрительно косился на него и не разжимал железных тисков.

А дылда с розами как сквозь землю провалился. Ребята растерянно оглядывали пустынную улицу. В суматохе никто не заметил, куда делся похититель.

Тут Сыроежкин вырвался наконец из боксерских объятий и закричал: