Неужели наземники правы в своем мнении о гоблинах? Неужели гоблины действительно такие неуклюжие и глупые существа, какими их считают Бариус и остальные? Если так, что за судьба ждет его племя? Они никогда ничего не добьются, раз крохотная группка наземников способна перебить их с такой легкостью. Выходит, гоблины – печальное недоразумение, достойное лишь принимать смерть от рук таких вот приключенцев.

Да. Проблема не в приключенцах, а в самих гоблинах. Они не умеют работать сообща, планировать или развиваться. Они способны только бросаться в битву и погибать. Или, как в случае с Джигом, прятаться и наблюдать из тени за гибелью остальных.

Его народ, вся его раса – они похожи на дурную шутку. Джиг предал своего капитана. Чужими руками расправился с Пораком за нанесенные обиды. Он всего лишь никчемный трус, такой же, как любой другой гоблин.

Он вздернул левое ухо, заслышав еле уловимый плеск набегающей на каменный берег волны. Правое ухо оставалось направленным назад. Несмотря на все пережитое, часть сознания упрямо подсовывала ему образ страшной хобгоблинской погони. Страх попасть к ним в лапы был сильнее других чувств.

Стало прохладнее. Тонкая зеленая пленка мха покрывала здесь стены и потолок, захватывая даже края пола. По мере приближения к воде воздух все сильнее и сильнее наполнялся запахом дохлой рыбы.

– Далеко ли до озера? – спросил Бариус. – По моим ощущениям, мы прошли уже полгоры. Не удивлюсь, если вдруг вылезем с дальнего ее конца.

– Там впереди, – ответил Джиг. Наземники пока не могли расслышать шелест волн. – Недалеко.

– Отлично. Тогда давайте остановимся на ночлег. При условии, разумеется, что ночь еще не кончилась. Кто может точно определить это под землей?

– Около часа пополуночи, – сообщил Дарнак, не отрывая глаз от карты.

– В смысле, кто, кроме гнома, – поправился Бариус. Он все еще пребывал в прекрасном расположении духа. – Сторожить будем но очереди. Первым заступаю я. Каждая смена по часу, не больше, а то внимание начнет рассеиваться. За мной Дарнак.

Джиг вполне резонно рассудил, что на него эта обязанность не распространяется. Доверить гоблину стеречь сон приключенцев? Смешно. С тем же успехом можно позвать в караул червя-падальщика.

Он свернулся плотным калачиком, спиной к стене, и попытался представить себя в логове. Сытого. В безопасности. И никаких причин для беспокойства, кроме насмешек других гоблинов.

Далекие волны колыхали его усталые мысли, убаюкивая сознание. Они растекались, пока не заполнили собой все вокруг. Джиг старался плыть, но не мог даже пошевелить руками, а рыбоящеры с их ядовитыми шипами окружили его, надвигаясь все ближе и ближе…

Тонкие руки слегка встряхнули его. Спросонок Джиг всегда видел хуже обычного и несколько секунд тупо пялился на маячившее над ним рыжее марево. Дарнак на ночь прикрыл фонарь, но пробивавшихся сквозь заслонки тонких лучиков все же хватало, чтобы с трудом разглядеть острые уши и тонкий нос.

– Крепко же ты спишь, – шепнула Риана, когда осмысленное выражение проступило на лице гоблина. – Молчи. – Она зажала его рот, не обращая внимания на клыки, способные пропороть эльфийке ладонь. – Остальные спят. Если уйдешь тихо, они тебя не поймают.

Только что Джига бросали в пылающую яму, и огромная восьмиглазая харя таращилась на него сверху. Кто не поймает? Куда он должен тихо уйти? Каким образом гигантский огненный паук превратился в эльфийскую девушку?

Он моргнул, прогоняя остатки сна, и пошарил взглядом в поисках остальных. Его взору предстали лишь три перекрученных, словно коконы, спальных мешка. Гном храпел не хуже землетрясения, однако Джиг слышал и принца с волшебником. Оба тихо дышали во сне. Риана не солгала.

А вдруг это ловушка? Вдруг, стоит ему побежать, она всех тут же разбудит? У Бариуса появится отличный повод покончить с презренным чудовищем. Вот только ради чего ей пускаться в такие сложности? Извести одного-единственного гоблина можно куда более простым способом.

– Почему? – хрипло спросил Джиг.

Во рту у него, как всегда после сна, пересохло. Гоблины, в отличие от наземников, не могут спать с закрытым ртом. Им мешают похожие на миниатюрные сталагмиты нижние клыки.

– Они знают, что я не убегу, – с горечью ответила Риана. – Мне не пробраться даже мимо хобгоблинов. Но ты-то сможешь.

– Ты пленница? – Гоблин тупо вытаращился на девушку, силясь понять. – Но ты же эльф.

Она рассмеялась:

– И что?

Такого оборота Джиг никак не ожидал. Эльфам в его представлении полагалось быть прекрасными и могущественными. Эльфийские воины скользили мимо врагов, подобно легкому ветерку, но, когда они сражались, тонкие руки разили с невероятной силой. Эльфийские маги повелевали стихиями, непринужденным жестом заставляя огонь, молнию, воду и воздух повиноваться их воле. Все эти образы совершенно не вязались с беспомощной девочкой, которая заявляет, что она пленница.

– Я думал, все эльфы сильные и непобедимые, – выдал он наконец.

– Ага, а я думала, что все гоблины эгоистичные, коварные трусы.

– Но это правда.

Риана закатила глаза.

– Ладно, проехали. Слушай. Они, прежде чем полезть сюда, остановились на постоялом дворе. Рислинд поймал меня, когда я пыталась его обчистить. Думала, что смогу добыть монету-другую из этих красивых кошелечков, которые он носит с собой. Вместо этого он втащил меня в комнату и предложил на выбор: либо я помогаю им в их дурацкой миссии, либо он убьет меня на месте. Он сказал, что предпочел бы не убивать меня, поскольку мертвый эльф может создать дипломатические проблемы его отцу.

Эльфийка отвернулась, пряча лицо.

– Я ему не поверила. Я думала, что он как раз хочет убить меня. Он еще хуже, чем его брат. Эти его глаза… мне казалось, что я смотрю в собственный погребальный костер.

– С чего бы Рислинду тебя убивать?

Кровожадностью отличался Бариус. Рислинд выглядел просто холодным и отстраненным. Он не получал удовольствия от битвы, как его брат. Волшебник убивал хладнокровно и безошибочно, но потом не расхаживал гоголем, будто гоблин после случки.

– Он маг, – шепнула Риана. – Помнишь порошок, с помощью которого он заколдовал веревку? Из чего, по-твоему, его сделали? Я чуть раньше слышала их разговор: Рислинд перемолол скелеты двух еще не вылупившихся грифонов. Какого рода ингредиенты, по-твоему, он мог бы получить из эльфа? Мы ведь тоже волшебные существа. Не настолько волшебные, как грифоны, но, уверена, он нашел бы мне применение.

– А гоблины волшебные? – Джигу не хотелось окончить свой путь в одном из Рислиндовых кошельков.

– Разумеется, нет.

«И незачем было так торопиться с ответом».

– А все волшебники пользуются подобными штуками для заклинаний?

– Откуда мне знать? Каждый колдует по-своему. Гном тоже кое-что может, когда молится достаточно усердно. Я видела, еще до нашего прибытия сюда, как он сотворил молитву над обоими братьями, чтобы сделать их сильнее и быстрее. После этого они стали выглядеть более крупными и опасными. – Она снова рассмеялась, и на сей раз гоблин уловил скрытую за смехом глубокую тоску. – Разумеется, меня они не потрудились обеспечить благословением Землетворца.

– Я все-таки не понимаю, зачем они взяли тебя с собой. Разве не опасно похищать эльфов? Разве другие эльфы не рассердятся?

Джиг вспомнил логово. Там все время кто-нибудь пропадал, и никто не обращал на это внимания. Снарядить спасательный отряд на поиски исчезнувшего гоблина – что за нелепость! Но эльфов и прочих наземников он считал не такими. Возможно, Джиг ошибался.

Риана покачала головой.

– Мои родители погибли в приграничной войне, когда я была совсем маленькой. Меня вырастила человеческая семья. Родни у них было много: дяди, тетки, бабушки-дедушки и куча детей. Меня приставили помогать на кухне. Я драила котлы и готовила на них десять лет, пока не убежала. Думала, смогу вернуться к эльфам и жить с моей настоящей семьей. Пусть одна, без родителей, пусть я даже не знаю их языка, но ведь я – тоже эльф. Разумеется, ониl были ужасно добры. Они давали мне приют и кормили меня. Но при этом все время обращались как со слабоумной. Я была для них скорее вроде домашнего животного. Поэтому и от них я тоже убежала.