Он держал Жезл Творения.

Бариус понял это одновременно с ним. Принц бросился к лежавшему мечу, а Джиг, с трудом поднявшись на ноги, наставил на него Жезл.

– Стой!

Человек застыл.

– Берегись! – крикнула Риана.

Гоблин направил Жезл на Рислинда и Дарнака. Те тоже замерли.

– Ты даже не знаешь, как им пользоваться, – напомнил Рислинд. – Гоблины не обладают ни достаточной силой, ни глубиной сознания для настоящей магии.

– Ты тоже не обладаешь, – рявкнула Риана.

Джиг почувствовал, как его губы растягиваются в мрачной улыбке.

– Ты же сам нам все объяснил. – Он снова повернулся к Бариусу, пытавшемуся схватить меч.

– Ты не можешь нас уничтожить, – сказал принц. – Жезл не способен отнимать жизнь.

– Что бы ты с нами ни сделал, мы найдем способ обратить воздействие, – добавил Рислинд. – У меня осталось достаточно могущества и силы, чтобы позаботиться об этом.

– Опусти Жезл, парень, – вздохнул Дарнак. – Ты пойдешь своей дорогой, а мы своей.

– Надолго ли? – Джиг не стал оглядываться на принцев. Он и так прекрасно знал, как они воспримут предложение гнома. – Через какое время твои воспитанники вернутся за новым золотом или чтобы отомстить мне? Когда они возжаждут еще сокровищ, они не станут спрашивать у моего народа разрешения пройти. Ты и сам знаешь, что произойдет тогда.

Дарнак не ответил.

– Не то чтобы у тебя имелся выбор, гоблин. – Бариус снова заулыбался, поверив в свою победу. – Мой брат прав. Ты не можешь нас убить, тем более Жезлом. Даже если бы сумел управлять его силой.

Плечи Джига поникли. Но тут ему на глаза попались дымящиеся остатки паучьего кокона.

– Ты-то ею управлял, – оскалился он. Рука его окрепла. – Спорим, у меня получится лучше.

По ощущениям магия напоминала силу, дарованную ему Звездотенем, однако была гораздо более мощной. Все тело гоблина словно втиснулось в один конец Жезла и выдавливалось с другой его стороны. Он видел, как принц споткнулся. В глазах поплыло, в ушах забухала кровь. Джиг сосредоточился на том, чтоб остаться целым. Магический инструмент пытался растянуть его, и гоблин мысленно опутал себя веревками. Он почувствовал, как заработали чары. Ощутил мгновение, когда тело Бариуса начало менять форму!

– Брат!

В голосе Рислинда звучали одновременно гнев и паника. Волшебник пытался наложить собственное заклятие. Джиг направил Жезл на него. И опять магия потекла сквозь него, столкнувшись на полпути с чужими силами. Белые ледяные иглы пронзили его мозг, и мощь древнего Жезла смяла наспех возведенные магические преграды.

«Отдача», – напомнил он себе.

Уже падая, Джиг увидел, что все получилось.

У него только-только хватило сил, чтобы направить Жезл на Дарнака. Еще одна атака наверняка вывернула бы его наизнанку. Гном этого не знал и поэтому беспомощно стоял, глядя, как две огромные форели, некогда бывшие Бариусом и Рислиндом, задыхаясь, бьются на полу.

– Уходи, – прохрипел Джиг.

Дарнак помотал головой. Слезы капали в густую бороду.

– Я их не брошу.

– А я не хочу убивать и тебя.

«И не думаю, что смогу, коли на то пошло».

Если 6 другие гоблины услышали его сейчас, они бы решили, что Джиг рехнулся. Как это – не хотеть убить великолепного гнома?

– Они моя семья. Я не могу вернуться к Венделу и Женеве и сказать им, что стоял и смотрел, как умирают их сыновья.

– Их сыновья были жадными дураками. – Риана даже не старалась скрыть удовлетворение при виде того, как дергаются и замирают жабры рыбы-Бариуса.

– А то, – согласился Дарнак. – Но все-таки они были моей семьей.

С этими словами гном поднял дубину и пошел на Джига. Медленно пошел. Видимо, нарочно давая гоблину время воспользоваться Жезлом.

За несколько минут Джиг успел отдышаться. Хватит ли ему сил, снова применить Жезл? Гоблин сомневался. Но готов ли он умереть и воссоединиться со Звездотенем?

Джиг со вздохом ухватил Жезл обеими руками. Снова магия рвалась сквозь измотанное тело. Чтобы управлять ею, приходилось напрягать все оставшиеся силы. Он не хотел смерти Дарнака, но, зазевавшись, едва не сосредоточился на прежнем образе.

Гном упал. Его грудная клетка начала раздуваться. Дальше Джиг не видел – стены закружились, и он вырубился.

На него смотрели зеленые глаза Рианы.

– Голове больно.

Правая рука по-прежнему сжимала Жезл. Эльфийка не сперла его. Почему?

– Что с Дарнаком?

– Ты же сам превратил его в птицу! – В кои-то веки в ее тоне не слышалось ни тени сарказма. Наоборот, восхищение. – Он улетел совсем недавно.

– Хорошо. – Джиг поморщился. Воздух в пещере успел пропитаться запахом рыбы. Он выглянул в туннель. Жаль, не удалось увидеть гнома в его новом обличье. – Хорошая хоть птица получилась?

Девушка хихикнула.

– Уродливее не встречала. Бурая, с грязно-черным хохолком и глубоко посаженными глазками. Он и говорить мог. Велел предупредить тебя, что сюда заявятся новые приключенцы. У Бариуса с Рислиндом остались братья, и они пожелают отомстить.

– Знаю. – Гоблину удалось сесть. – А ты что станешь делать?

Зеленые глаза потемнели.

– Что я могу? – Голос эльфийки вновь наполнился знакомой Джигу горечью. – Опять воровать? – Она обвела рукой разбросанные по полу сокровища. – А если я принесу с собой хоть что-то из этих драгоценностей, кто-нибудь непременно убьет меня, чтобы завладеть ими.

– Всегда можно податься в приключенцы.

Риана фыркнула.

– В жизни больше не стану связываться с приключенцами. Я ненавижу темноту, ненавижу холод, ненавижу всех страшилищ, начиная с уродливых червей и кончая этим чешуйчатым огнедышащим разбойником. Никакие сокровища этого не стоят. Если мне больше ничего не светит, лучше убей меня здесь и сейчас, сделай одолжение.

Джиг улыбнулся. Только когда эльфийка отпрянула, он вспомнил, что его клыки, вероятно, до сих пор перемазаны в крови принца. У него и раньше-то была не слишком располагающая физиономия, даже для гоблина. Джиг завертел головой в поисках предмета, подходящего для чистки зубов, и увидел паутинку, прилипшую к стене. В глазах защипало.

– Клякса, – прошептал гоблин, – прости меня.

Ведь у него в распоряжении была целая пещера. Как его угораздило попятиться от Бариуса прямо к паучьему кокону?

Он подполз к раздавленному пауку и уложил его на ладонь. Погладив мохнатую головку, Джиг сунул ее в новый кошель. О теле он позаботится позже.

Опираясь на Жезл Творения, словно на простую клюку, гоблин встал на ноги. Причин торчать здесь больше не осталось. Пора домой.

– Погоди. – Риана закусила губу. После некоторой паузы она спросила: – А как же я?

Джиг пожал плечами. Ему-то какое дело? Или эльфийка всерьез считает, будто смерть для нее является лучшим выходом?

– Я не хочу возвращаться к той жизни. – Она схватила фонарь, оставшийся от гнома, и побежала вслед за гоблином. – Ты изменился. Ты не такой, как твоя родия. Иначе ты убил бы Дарнака. Ну, так вот, я тоже изменилась. Я больше не хочу воровать, но и делать больше ничего не умею. Ты хотя бы можешь вернуться к своему народу. А у меня ничего нет. Мне страшно, Джиг.

Он остановился. Он прекрасно понимал, как трудно Риане произнести это вслух.

– Я могу дать тебе все золото мира, но ты сама сказала, что оно тебе не нужно. Чего же ты хочешь?

Девушка заплакала. Почему все вдруг принялись рыдать? Сначала Джиг, когда Бариус убил Кляксу. Потом Дарнак, а теперь Риана. Если продолжится в том же духе, они так затопят всю гору.

– Я хочу перестать бояться, – всхлипнула эльфийка.

– Прекрасно.

Он направил на нее Жезл. Риана не успела ни возразить, ни увернуться. Минуту спустя гоблин хватал ртом воздух, а девушка в изумлении разглядывала свои руки.

За образец Джиг взял детей Штраума, внеся несколько изменений. Чешуйки нынешней Рианы, в отличие от тускло-бронзовой шкуры драконидов, отливали жемчужной белизной. Тело ее, не такое большое, как у них, сохраняло эльфийскую стройность, но мышцы не уступали драконам в силе. Тому, кто попытается сделать ей больно, сильно повезет, если его конечности останутся при нем. Края чешуи в гневе становились острыми, как бритва. Только глаза остались прежними. Гоблин не хотел менять эти огромные зеленые глаза. Глядя на свои руки, бывшая эльфийка рассмеялась, обнаружив на них все десять пальцев.