Но за последние двадцать лет зародилась и другая традиция. Начиная с первого шестого дня после зимнего солнцестояния мальчики и молодые мужчины, ученики и слуги, простолюдины и благородные начинали волноваться. Потому что после праздника Первой Оттепели, через шесть недель после солнцестояния, часто несмотря на плохую погоду, открывался футбольный сезон.

В эту игру, которую когда-то называли просто игрой в мяч, с незапамятных времен играли мальчишки, загоняя ногами тряпичный мяч в пустой бочонок. Двадцать лет назад молодой принц Арута дал указание своему мастеру церемоний разработать правила игры, в основном для того чтобы оградить юных сквайров и подмастерьев от излишних травм — в те времена игра была довольно жестокой. Теперь же население привыкло к футболу — с приходом весны возвращалась и игра.

Азарт охватывал все слои населения, начиная от мальчишек, гонявших мяч на пустырях, до городской футбольной лиги, в которую входили команды гильдий, любителей спорта или просто богатых дворян, желавших покровительствовать игре (каждая команда имела свое поле для тренировок). Повсюду игроки носились взад и вперед, стараясь загнать мяч в натянутую сетку.

Толпа закричала, выражая восторг, когда самый быстрый нападающий Синих, оторвавшись с мячом от группы защитников, побежал к незащищенным воротам. Вратарь Красных пригнулся, готовясь прыгнуть между мячом и сеткой. Сделав ловкий финт, игрок Синих заставил вратаря покачнуться и пробил мяч мимо него в ворота. Вратарь встал, уперев руки в бока, выражая отвращение к самому себе, а команда Синих столпилась вокруг своего удачливого игрока.

— И как это он не заметил мяч, — произнес Локлир. — Даже отсюда было понятно, что собирался делать нападающий.

— Почему бы тебе не спуститься и не поиграть вместо него? — рассмеялся Джеймс.

Боуррик и Эрланд тоже засмеялись.

— Да, дядя Локи. Мы сто раз слышали о том, как вы с дядей Джимми изобрели эту игру.

Локлир покачал головой.

— Ничего подобного. — Он оглядел трибуны, построенные много лет назад предприимчивым купцом. Эти трибуны расширялись и надстраивались, и теперь четыре тысячи горожан могли собраться, чтобы посмотреть матч. — У нас на каждом конце поля был бочонок, и перед ним нельзя было стоять. Эти сетки и вратари и все остальное — это ваш отец придумал…

— …И разве теперь это похоже на спорт? — в один голос закончили Боуррик и Эрлаид.

— Верно, — заметил Локлир.

— Никаких тебе кровопролитий, — вставил Эрланд.

— Ни сломанных рук. Ни выбитых глаз, — засмеялся Боуррик.

— Это к лучшему, — сказал Джеймс:

— Вот было время…

Оба брата поморщились — они уже поняли, что сейчас им предстоит выслушать историю о том, как Локлира ударили по голове куском свинца, спрятанным под рубашкой одним из подмастерьев. Тогда это привело к спорам между двумя баронами о том, какие правила считать опасными для игры, а какие — полезными.

Но молчание Джеймса заставило Боуррика обернуться к нему. Джеймс всматривался не в игру, которая близилась к концу, а в человека, сидящего на дальнем конце того же ряда, что и бароны, на ряд выше, чем принцы. Положение и щедрая мзда позволили сыновьям принца занять два лучших места — примерно на середине длинной стороны поля и на средней высоте.

— Локи, как ты полагаешь, сейчас можно замерзнуть? — спросил Джеймс.

Вытирая пот со лба, Локи ответил:

— Ты шутишь? Только что миновала середина лета, я сейчас сварюсь.

Указав большим пальцем в конец ряда, Джеймс произнес:

— Тогда почему вон тот приятель надел такой длинный плащ?

Локи взглянул в указанную сторону и увидел на краю скамьи человека, который сидел, закутавшись в объемистый плащ.

— Может, это священник?

— Не знаю ни одного ордена, члены которого интересовались бы футболом. — Джеймс отвернулся, когда тот человек посмотрел в его сторону. — Наблюдай за ним через мое плечо так, словно ты вполуха слушаешь то, что я тебе рассказываю. Что он делает?

— Сейчас — ничего. — Раздался звук рожка, возвещающий окончание матча. Синие, команда, которую поддерживали гильдия мукомолов и союз кузнецов, нанесли поражение Красным, которых поддерживали аристократы. Так как всем было хорошо известно, кому принадлежат обе команды, такой результат вызвал всеобщее ликование.

Толпа начала расходиться, и человек в плаще поднялся. Локлир, широко раскрыв глаза, быстро произнес:

— Он вытаскивает что-то из рукава.

Джеймс, резко обернувшись, успел заметить, что человек подносит к губам трубку, направив ее в сторону принцев. Не раздумывая, Джеймс всем весом навалился на юношей, сбросив их на нижние ряды. Человек, стоявший рядом с Эрландом, сдавленно вскрикнул и поднес руку к шее. Он не закончил движение — едва пальцы коснулись дротика, торчавшего из шеи, как он упал.

Джеймс и принцы покатились вниз по скамьям, а Локлир со шпагой наголо уже бросился к человеку в плаще.

— Стража! — кричал он. Почетный караул был выстроен как раз под трибунами.

Ответом на его призыв прозвучали гулкие шаги по деревянным ступеням — солдаты принца бросились в погоню за убегавшим. Не принимая в расчет возможных синяков, стражники просто раскидывали со своего пути ни в чем не повинных зрителей.

С присущей толпе догадливостью зрители уже по-няли, что на трибунах что-то случилось. Пока те, кто оказался поблизости, пытались убраться подальше, остальные старались протиснуться ближе, чтобы узнать причину переполоха.

Завидев стражников всего в нескольких ярдах — лишь немногие горожане загораживали им путь, — человек в плаще, положив руку на перила лестницы, перепрыгнул через них и упал на землю, пролетев с десяток футов. Когда Локлир подбежал к перилам, он услышал глухой удар и крик боли.

Два горожанина сидели на земле, разглядывая лежавшее рядом с ними неподвижное тело. Один из них, не вставая, начал отодвигаться подальше, а второй попытался отползти. Локлир тоже перепрыгнул через перила и, едва приземлившись на ноги, направил острие шпаги на мужчину в плаще. Тот повернулся и прыгнул на барона.

Локлир не успел среагировать на нападение. Человек в плаще схватил его за пояс и толкнул на стойки, поддерживающие трибуны.

У Локлира перехватило дыхание, но он все же стукнул противника гардой шпаги по голове. Тот отшатнулся, собираясь, скорее, бежать, чем сражаться, но шум голосов возвестил о появлении стражников. Обернувшись, человек двинул Локлира, пытающегося восстановить дыхание, кулаком в ухо.

Сразу за ошеломляющим ударом нападавший бросился в темноту под трибунами. Барон потряс головой и побежал следом.

В кромешной темноте можно было спрятаться где угодно.

— Сюда! — закричал Локлир, и через несколько мгновений полдесятка солдат уже стояли за ним. — Идите цепью и будьте внимательны.

Солдаты медленно пошли вглубь, в темноту под трибуны. Те, кто подошел к передним рядам, были вынуждены пригнуться — самые нижние ряды поднимались над землей всего фута на четыре. Один из солдат тыкал мечом вперед, во мрак, на случай, если беглец задумал спрятаться под самым нижним рядом. Впереди послышались звуки борьбы. Локлир и его люди бросились туда. В темноте им удалось разглядеть, что два человека держали третьего. Не видя, кто есть кто, Локлир толкнул ближайшего плечом, сбив всех на землю. Другие солдаты тоже приняли участие в свалке, пока борьба в самом низу кучи не была задавлена в прямом смысле. Солдаты быстро вскочили и подняли дравшихся. Локлир усмехнулся, увидев, что один из них оказался Джеймсом, а второй — Боурриком. На земле неподвижно лежал человек в плаще.

— Тащите его на свет, — велел он солдатам. А у Джеймса спросил:

— Он мертв?

— Нет, если ты не сломал ему шею, как чуть не сломал мою, прыгнув сверху.

— Где Эрланд? — спросил Локлир.

— Здесь, — ответил голос из темноты. — Я закрывал выход с этой стороны на случай, если бы ему удалось убежать от этих двоих, — указал он на Джеймса и Боуррика.