— Это ты что делаешь? — тон Лианы был холоден как никогда. Но женщина возвела глаза к небу и сделала несколько незаметных и быстрых вдохов, беря себя в руки, видимо решив, что это не лучшее время и место для семейных разборок. На ее плечи легли руки Деймоса.

Дана отметила изможденный вид отца: тени залегли под глазами, небритая щетина.

В голове было столько вопросов. Что там было в склянках и на ноже? Почему она пострадала больше Бейда со своим жалким порезом? Но больше всего волновало другое. Ее пугала и настораживала скрытность родных.

— Мам, пап… Что происходит? Я не успокоюсь, пока не ответите, — Дана хотела было резко вздернуть подбородок, но вовремя остановилась, вспомнив, какую боль приносили лишние движения. — Куда он уехал?

Лиана покачала головой и вздохнула:

— Он увёз с территории стаи того психопата, доченька. Спас того, кто сделал это с тобой! Чуть не убил! — кажется, мама долго держала ярость в себе, а тут дала чувствам волю. — Он просто выкрал его и сбежал!

Но Дана не испытала ничего. Значит, семья для него — не пустой звук. Хоть и испорченная, полная ненависти и жажды власти, семья остаётся семьей. А ради неё можно пойти на многое. Даже если на взаимность расчитывать не приходилось.

— Зак — член его стаи, мама. Бейд имеет полное право судить его сам.

— Того, кто подверг опасности мою дочь, судить буду я, — прорычал Деймос.

— Пап, ты не понима…

— Я понимаю то, что он предал мое доверие, — безапелляционно рыкнул отец. — И больше здесь не появится.

Вот как. Не появится. Дана почувствовала себя так, словно тот кинжал вбили уже в ее тело. Прямо в сердце.

— Поешь немного, Дана, — вздохнула Хана, протягивая сестре глубокую тарелку с овсянкой на молоке. Сверху лежали порезанные дольки клубники. — Ты только себе хуже делаешь.

— Не хочу их видеть, — девушка поджала губы и сложила руки на груди.

— Да-да, мы это уже выяснили. Папа отойдёт, вот увидишь. А пока поешь, — с нажимом повторила сестра, строго сводя брови.

— Как он может так поступать со мной? Бейд ведь моя пара. А что, если он уже пытался проведать меня? Вдруг его просто не пускают?!

С каждым словом девушка распалялась всё больше.

— Ты же знаешь его, Дана! Он изменит своё решение, стоит только подождать… А ещё… — Хана подвинулась поближе, загадочно улыбнувшись, — ты бы видела, как его распирало от гордости, когда Коул рассказал про твою проснувшуюся силу! Папа сначала просто кивнул и начал отходить, а потом ка-а-ак развернулся и чуть не припечатал того к стене, переспрашивая. Напугал бедного Коула, — хихикнула Хана, — зато потом мы все подумали, что он начнёт его расцеловывать за такие новости на том же месте. Теперь о тебе только глухой не в курсе.

Дана во все глаза смотрела на сестру, ужасно жалея, что не увидела первую реакцию папы сама. Она чувствовала себя… по-другому.

— Да он готов был всё на свете к твоим ногам положить, это нужно было видеть! Что уж говорить о ма-а-аленькой просьбе простить одного глупого волка… Прости-прости… — Хана прокашлялась. — Тебе просто нужно выбрать удачный момент, и папуля сдастся.

— Он… — Дана опустила глаза и сжала краешек простыни руками, — он правда гордится мной? — в тоне девушки слышалась почти болезненная неуверенность.

— Мы все, глупая! Так что давай, — Хана тут же сменила тон на строгий, — без пустой тарелки я отсюда не уйду.

— А что сказал Кайл? — улыбнулась Дана, наконец принимая тарелку в руки.

Овсянка немного остыла, но казалась чересчур аппетитной после вынужденной голодовки. И кого Дана пыталась обмануть этим бойкотом? Она никогда бы не променяла еду на возможность лишний раз показать характер. В этом мире придумано достаточно форм протеста, не затрагивающих личные удовольствия. В следующий раз, пожалуй, она просто откажется ходить на занятия.

— А он не поверил, — хмыкнула Хана. — Кажется, ему слишком сложно принять тот факт, что ещё одна женщина в нашей семье теперь будет меньше нуждаться в его защите и опеке.

— Пфф, — закатила глаза Дана, собирая ложкой дольки клубники, — как ожидаемо.

— Да уж, — закивала головой Хана. — За то время, что мы не виделись, он как с цепи сорвался, — недовольно пробурчала девушка. — Я его не узнаю.

— В плане? — приподняла бровь Дана. Ей были до жути интересны отношения брата и сестры. Хоть и со своими пока было не все понятно… Но разве могла она оставаться с стороне?

— Не знаю, не могу объяснить, — закусила губу Хана. — Просто он… другой.

— Ну… Он стал хуже? Лучше? Давай, я же от любопытства лопну, пока всё не узнаю!

По покрасневшим щекам сестры Дана поняла, что скорее второе. И улыбнулась их прогрессу. Интересно, заметил ли изменения сам Кайл?

— Он стал агрессивнее, — ответила сестра, немного замявшись. — Раньше он был мягче, что ли…

— Это из-за тебя, — уверенно заявила Дана, набивая рот едой. — Оставайся, не уезжай, и через время ты увидишь старого доброго Кайла. Наверное… — кивнула она головой, будто что-то прикидывая в уме.

— Я должна доучиться, — непреклонно ответила сестра. — Да и с Миком нужно бы объясниться, а то нехорошо выйдет…

— Ты себя слышишь? — вытаращилась на неё Дана. — Нехорошо выйдет, когда Кайл узнает о нем и убьёт, даже не выслушав тебя. А заодно и мне достанется, потому что я всё знала… Лучше кончай с ним сама.

— Я не виновата, что так вышло, — сразу надулась девушка. — Да, он был милым, но мы просто дружили.

— Тебе виднее, но я тебя предупредила, — важно кивнула Дана. — Все равно Кайл уже знает о том венике.

— Пионы. Это были пионы, — сложила на груди руки Хана.

— Хоть кактус, отшей его, и дело с концом!

— Ты слишком злая, Дана! Он много помогал мне! И на работе тоже, не только с проектом! — воскликнула девушка, поправляя прядь темных волос, упавших на лицо.

— Хана, тебе ли не знать, что парни не помогают просто так, — приподняла бровь Дана. — Вот честно, иногда мне кажется, что старшая сестра здесь я.

— Папа, прекрати разговаривать со мной, как с маленькой! Я знаю, что он там! Знаю, что ты не пускаешь его!

Дана-таки выбила из сестры всю интересующую её информацию относительного своего волка. Спустя несколько дней, но выбила.

Деймос оторвался от стопки бумаг и кинул раздражённый взгляд поверх очков на старшую дочь. Та скромно стояла за спиной беснующейся Даны и переминалась с ноги на ногу, явно мечтая слиться с интерьером и не попадаться на глаза вспыльчивым родственникам.

— Доложила, значит, — констатировал глава семейства, пытаясь пристыдить Хану. — За моей спиной…

Она неловко пожала плечами и неразборчиво пробормотала:

— Пара ведь…

Но чуткий слух Деймоса уловил еле слышные слова дочери.

— Ах пара… — насупил он широкие брови. — Значит, никакой больше Франции! Останешься тут, раз парность вдруг приобрела для тебя такое значение!

Дана не обернулась, но представила, как побелела сестрица. Уж подставлять её под гнев отца в планы девушки никак не входило. Она набрала в грудь побольше воздуха, готовясь к продолжительной ссоре.

— Не сходи с темы, папа! Хана не виновата в том, что ты решил запереть меня здесь и включить тирана!

— Прекрати показывать характер, Дана, — пробурчал Деймос, возводя глаза к небу. — И не заставляй врача ждать, ты ещё не вполне здорова, — его тон был непреклонным. — И помни, благодаря кому та дрянь оказалась в твоём организме.

— Я помню, благодаря кому я получила меньшую её часть, — прошипела девушка. — А ты не можешь даже дать нам поговорить…

— Ноги его не будем в моем доме! — прорычал Деймос, ударяя кулаком по столу и вставая, чем заставил дочерей вздрогнуть. — Если только он не захватил с собой голову того урода, в чём я очень сомневаюсь. Быстро иди к врачу.

— Папа…

— Я не стану повторять. Скажи спасибо, что я не отдал приказ за очередное вторжение на нашу территорию.