Джейн Хефнер изобразила беззаботную улыбку и, стуча каблуками по белому мрамору, вошла в Роллей Эстейт. Месяц назад Тэрнболты, пожилая пара, увлеченная благотворительностью, изменили ее жизнь. Еще совсем недавно она обитала на тихой улице прибрежного городка в Калифорнии. Работала за умеренную плату шеф-поваром маленького ресторана и надеялась накопить на свою собственную закусочную рядом с пляжем. Прежде она была просто Джейн Хефнер. А теперь она Джейн Хефнер Аль-Найал, давно потерянная принцесса маленькой, но богатой страны Эмонд. Четыре недели ее учили изысканным манерам, и вот она смело идет сквозь толпу в гостиной Тэрнболтов.

Вид у Роллей Эстейт величественный. Охотничий домик, смахивающий на дворец, стоит на плоской вершине холма высотой в тысячу двести футов. Из окон видны четыре тысячи акров великолепных ландшафтов. Хотя Роллей отделяет от ближайшего города Парадиз, штат Техас, всего тридцать минут езды, кажется, что между ними лежит целый мир спокойной и строгой красоты. Джейн знала от брата, что Мэри Бет и Хол Тэрнболт пять лет назад купили землю и превратили неторопливую жизнь этих мест в современный центр развлечений с тремя гостевыми домиками, озером, смотровой вышкой, сценой под открытым небом, ареной в закрытом помещении и вертолетной площадкой.

Джейн нашла местечко у камина и села. Тепло окутало ее голую спину: теперь ей приходилось носить платья с большим декольте, сегодняшнее было изумрудно-зеленым и шелковым. Как славно остаться одной хотя бы ненадолго. Она охотно общалась с новыми братьями и невесткой Ритой. Но в течение месяца единственное время, когда она не участвовала в разговорах или не исполняла какие-то официальные обязанности, — это ночь и собственная постель. Кажется, даже сны стали продолжением дневной светской жизни.

— Креветки?

Джейн подняла глаза и улыбнулась дружелюбному официанту. Она вспомнила, почему она здесь, на приеме у Тэрнболтов. Необходимо узнать, что за еду подают на приемах местного бомонда. Ведь ей предстоит набрать в Далласе персонал и шеф-поваров, самой составить меню. До международного приема, посвященного появлению на свет малышки Дэйи Аль-Найал, осталось всего три недели. За его организацию отвечала Джейн, и она решила удивить размахом Шакира и Риту. Джейн задумалась. Похоже, поиск персонала может оказаться труднее, чем она ожидала. Пора начинать беспокоиться: она побывала на трех приемах и нашла только одного кандидата, который произвел на нее впечатление. А ведь она сама предложила своей новой семье помощь в подготовке приема.

Шум в гостиной превратился в глухое гудение. Появилась женщина явно за шестьдесят, с темными глазами и очень длинным, похожим на клюв, носом. Она взошла на импровизированный подиум, где по обе стороны на стенах висели две бесценные абстрактные картины. Это была хозяйка дома Мэри Бет Тэрнболт. Она смотрела на толпу с таким видом, будто ей безмерно хотелось нажать на невидимую кнопку и заставить всех замолчать. Но поднятой руки оказалось достаточно.

— Леди и джентльмены, — прозвучал хриплый голос, — благодарю вас за то, что вы пришли сюда. Так замечательно видеть, что столько друзей поддерживает нашу затею. Большинство из вас знает Джесса, сына нашей домоправительницы Беатрис. Он страдает синдромом Дауна. Хол и я с той же страстью, что и его родители, ищем возможности лечения. — Мэри Бет с улыбкой обернулась к покрасневшей полной блондинке, пристроившейся на кушетке. Рядом с ней сидел мужчина, наверное муж, и крепко сжимал ее руки.

Уловив цель приема, Джейн почувствовала волнение.

— У нас сегодня особый гость, — продолжала Мэри Бет. — Он редко приходит на такие мероприятия, хотя мы постоянно зовем его.

Джейн вскинула брови. Мэри Бет сияла широкой белозубой улыбкой.

— Позвольте мне поприветствовать одного из дорогих друзей, человека, который тренирует девять наших лошадей, Бобби Коллахена.

Джейн проследила за взглядами гостей, устремленными к дверям, и увидела мужчину, шагавшего к подиуму. Немного за тридцать, ростом под сто девяносто, загорелый, с грудью точно бочка. Черный смокинг едва сдерживал налитые мышцы.

Сердце Джейн дрогнуло. Он явно не был джентльменом из общества. Ковбойская походка, независимые манеры, грубые черты лица под короткой щеткой темно-русых волос свидетельствовали, что этот человек работает не в офисе. Сила его рук почти не знает предела, и ему плевать на имена дизайнеров или веяния моды. Да, это породистый самец.

Джейн наблюдала, как он приспособил микрофон под свой рост.

— Прежде всего я хочу поблагодарить Мэри Бет и Хола за этот вечер, устроенный в помощь детям-даунам, а также для поддержки нашего ранчо. Хочу сказать спасибо и за то, что они пригласили меня и разрешили говорить со всеми вами.

Джейн встала и на странно нетвердых ногах двинулась сквозь толпу к подиуму.

— Мой отец обычно говорил, — продолжал Бобби, — если думаешь, что это не стоит твоих усилий, то, наверное, оно и не стоит. Его слова всегда со мной. — Он глубоко вздохнул. — Большинство из вас знает, что моя сестра Кимми умерла ровно месяц назад. Она была добрым духом ранчо Кей-Си. Каждую минуту я чертовски скучаю по ней. Конечно, она была даун, но болезнь никогда ее не останавливала. Она была сильная, она смело командовала мной. И при этом она была моим лучшим другом и моим вдохновением. Некоторые из вас знают, что такое ранчо Кей-Си. В утренней программе мы предлагаем детям ухаживать за лошадьми, чистить и все такое… После школы учим детей ездить верхом. Есть еще летние скаутские лагеря. Там уделяется внимание детям с замедленным развитием, не способным учиться. Некоторые из вас давно проявляют щедрость, другие могут стать по-настоящему щедрыми сегодня вечером.

По залу пронесся приглушенный говорок. Бобби Коллахен явно вызывал интерес. Внимание мужчин он завоевал насмешливым тоном, женщин покорил уважительными словами и любовью к сестре.

— Уверен, отец чувствовал бы то же самое. Кей-Си стоит усилий. Надеюсь, вы тоже так думаете. А сейчас счастливого вечера.

Зал взорвался аплодисментами. Встав на цыпочки, Джейн пыталась отыскать Бобби Коллахена. Его слова разбередили рану у нее в душе. Рану, которая не заживала с тех пор, как много лет назад мать сказала ей, что слепнет. Странно. Люди пытались поговорить с Джейн о матери, о ее чувствах и страхах. Джейн всегда замыкалась. Но сегодня вечером по необъяснимой причине слова Бобби Коллахена задели давно похороненные чувства. Она увидела его у стойки бара. Он пожал несколько протянутых рук, потом взял кружку пива и вышел из гостиной. Джейн подождала, желая убедиться, пойдет ли кто следом за ним. Никто. Тогда она сделала шаг.

— Ребро ягненка в охлажденном портвейне? — Девушка лет двадцати протягивала ей серебряный поднос. — Очень хорошо с сухим мерло, которое мы подаем сегодня вечером.

— Нет, благодарю вас. — Покачав головой, Джейн мельком глянула на девушку. Внешность, заинтересованность, профессионализм — все на уровне. Если бы Джейн по-прежнему держала себя в руках, она бы узнала имя девушки и номер телефона. Но ее сосредоточенность испарилась в тот миг, когда на подиуме появился Бобби Коллахен.

Обычный флирт ее не интересовал. Она оценивала мужчину как кандидата на роль мужа и отца троих детей, которых она предполагала завести. Никогда прежде она не уходила с приема, чтобы следить за мужчиной. Пусть даже он будет высоким, загорелым и весьма альтруистичным ковбоем. Но сейчас под давлением неведомой силы Джейн выскользнула из зала.

Она нашла его на террасе после десяти минут поисков и осторожных расспросов. Спиной к ней стоял мужчина, облокотившийся на перила и изучающий уходящий вдаль пейзаж. Джейн на манер шпиона прокралась по террасе и спряталась за большим растением в кадке. Она понятия не имела, что будет делать дальше. Девушка воровато оглянулась. Если кто-нибудь увидит ее здесь в такой позе, она станет посмешищем. Следует вернуться в гостиную. Если она и в самом деле хочет познакомиться с Бобби Коллахеном, то для этого есть более разумные способы.