На шестой день плавания ветер начал стихать, превратившись в полный штиль. Леди Милана и помощник капитана Харан Каратто пытались колдовать, при этом сыпали мудреными магическими терминами, но у них так ничего и не вышло.

– Против бога, тем более против такого своенравного, как Посаданум, людская магия бессильна! – вынес вердикт помощник капитана.

Ыраламыр был с ним согласен – куда с магией против бога! Бога надо очень попросить, задобрить, что-нибудь пообещать за оказанную милость. Боцман был из древнего рода орочьих шаманов. Так уж сложилась жизнь, что потомок могучего шамана не только не стал шаманом, но и вообще ушел из племени, да еще подался в матросы. И, видно, понравился океану, раз ему сопутствовала удача как мореходу. Уже одно то, что представитель сугубо сухопутного народа – степных орков – дослужился до боцмана, говорило о многом. Мало того что сам ходил по морям, так еще и пятерых, таких же, как он, изгоев, приобщил к морскому делу.

Ыраламыр вздохнул и сходил в кубрик за шаманским бубном, единственным своим наследством, доставшимся от деда. Боцман-орк знал, как надо шаманить, теоретически знал, даже пробовал, но у него не получалось. А сейчас – все равно делать нечего, а вдруг выйдет? Ыраламыр встал посреди палубы, поднял бубен и под ухмылки зрителей ударил в него. Бубен глухо бухнул, бубенчики звякнули, как гвозди в мешке у нерадивого столяра. Ыраламыр собрался было еще раз ударить и затянуть речитатив вызова ветра, как за его спиной раздалось требовательное:

– Дай!

Обернувшийся боцман увидел рыжую девочку, ее зеленые глаза были широко открыты, капельки воды блестели, как бриллианты, на ее золотистой обнаженной коже.

– Дай! – повторила девочка и протянула руку, орк, не понимая, почему он это делает, отдал бубен девочке. Та взяла его, повела пальцами по натянутой коже, бубен отозвался протяжным гулом, будто приветствуя девочку. Бубенчики мелодично и как-то радостно зазвенели. Они никогда не звенели так, когда бубен находился в руках Ыраламыра. Девочка тряхнула бубном и ударила в него. Это было невероятно, но полилась мелодия! Настоящая мелодия! Такая, какую невозможно сыграть на бубне. Очень нежная и в то же время ритмичная. Тело девочки, немыслимо изгибаясь, стало двигаться в такт этой чудной мелодии. Орк завороженно смотрел на танец рыжей девочки, казалось, это не тело, а язычок пламени причудливо изгибается, то срываясь в бешеную пляску, то неподвижно замирая. А завораживающая мелодия лилась и лилась. Орк не заметил, как за его спиной собралась вся команда, люди и орки не дышали. Они восторженно смотрели на самозабвенный танец девочки. А ритм все нарастал и нарастал, юная танцовщица уже перестала замирать, она кружилась все быстрее и быстрее, казалось, звучит не бубен, а хорошо сыгранный оркестр. Девочка завертелась волчком, ее движения смазались – настолько они были быстры. Заключительные аккорды прозвучали как гром, и девочка замерла с высоко поднятым бубном.

Бубенчики жалобно зазвенели, девочка протянула бубен орку. Ыраламыр шумно выдохнул и так же вдохнул, пока длился танец, он вообще не дышал. Такие же судорожные вздохи послышались за его спиной. Орк медленно опустился на колени, он не простерся ниц только потому, что его от этого удержал взгляд девочки.

– Возьми! – прошептал орк гулким басом, – прими дар от недостойного, о Арыамарра!

Вслед за Ыраламыром на колени опустились все пятеро орков из команды «Летящей», остальные, сгрудившись, не знали, что делать: то ли последовать примеру орков, то ли еще постоять. Команду удивило, даже поразило то, что орки, эти могучие и бесстрашные бойцы, оказывают такие почести рыжей девочке. Да, ее завораживающий танец был прекрасен! Но это же не повод так выражать свои чувства, тем более что раньше за орками особой тяги к прекрасному замечено не было.

– Это мне? Да? Мне? – переспросила девочка и, прижав бубен к себе, выдохнула: – Спасибо!

Озорно улыбнувшись, девочка прыгнула вперед, на плечо к Ыраламыру, и немного поерзала, устраиваясь поудобнее. Орк осторожно поднялся и так же осторожно, будто он нес хрустальную вазу, наполненную драгоценным вином, торжественно пошел в сторону каюты пассажирок. Миларимо пошла за ними следом, держа перед собой махровую простыню, готовая укутать девочку, как только та спрыгнет с плеча орка. Остальные орки поднялись с колен и выстроились за Миларимо, причем вид у них был такой, будто они участвуют в самом торжественном шествии по случаю самого значительного орочьего праздника.

– Чего это они? – удивленно сказал капитан Этуро, ни к кому не обращаясь.

– Арыамарра! – также ни к кому не обращаясь, ответил его помощник и, поймав еще более изумленный взгляд капитана, пояснил: – Арыамарра – «Говорящая с богами»?!

– «Говорящая с богами» – это как шаманка? – переспросил капитан.

– Шаман просит богов о милости, и боги могут откликнуться, а могут и проигнорировать его просьбу. А «Говорящая с богами», ну как это лучше сказать, – попытался объяснить Харан Каратто, – ну просто говорит. Разговаривает, что ли…

– Вот так просто беседует, и боги ее слушают? – поднял брови капитан. – Как такое может быть? И что, леди Лионелла вот так станцевала – нет, я не отрицаю, ее танец был прекрасен, даже меня пробрало, – и боги ее услышали? Сомневаюсь, что Посаданум…

Закончить капитан не успел, Каратто указал ему на висевший безвольно до сих пор вымпел. Порыв ветра заставил затрепыхаться полотнище. Появившийся слабый ветерок становился все сильнее и сильнее. Это притом, что небо по-прежнему было совершенно чистое, без единого облачка. Достигнув определенной силы, ветер перестал усиливаться, он дул ровно и в том направлении, куда надо было идти «Летящей». Помощник капитана многозначительно кивнул и закричал на матросов:

– Что рты разинули?! Ставим паруса!

Матросы бросились выполнять команды помощника капитана, только орки даже бровью не повели, они вопросительно смотрели на девочку с бубном, сидящую на плече у боцмана. Девочка спрыгнула на палубу, ее тут же заботливо завернула в простыню служанка, со словами, никак не вязавшимися с той почтительностью, с которой эта девушка ухаживала за рыжей девочкой:

– Ну как так можно, Листик! Ты совсем раздетая, после купания! Можно же простудиться, вон какой ветер поднимается! Ну что мне с тобой, такой непослушной, делать?

– Не сердись, Миларимо! Ну не сердись! – отвечала девочка, подняв руки с бубном, чтоб его не завернули в простыню вместе с ней. Потом девочка повернулась к неподвижно стоящим оркам. – Вы же матросы на корабле, да? Значит, должны слушаться капитана! И его помощника тоже!

Девочка и ее служанка скрылись в каюте, а орки бросились выполнять команды Харана Каратто. Тот многозначительно посмотрел на капитана, капитан так же многозначительно кивнул.

Это утро началось, как и девять предыдущих, «Летящая» резво бежала по волнам, подгоняемая попутным ветром, пожалованным рыжей девочке своенравным богом морей. Сестры в сопровождении своих служанок вышли на палубу, к ним присоединились их спутник и один из орков. Теперь девушек сопровождал и один из свободных от вахт представителей степного народа. Если раньше за ними можно было подсмотреть, когда они раздевались, чтоб искупаться, то теперь их заслоняла могучая фигура со скалящимися в предупреждающей гримасе клыками, а клыки у орков не то чтобы волчьи, но и не маленькие.

Рыжие сестры скользнули в воду, повернувшиеся к морю Рен и орк Хырыгурум, сегодня ему досталась очередь, или, как говорили сами орки, выпала честь сопровождать маленькую Арыамарру.

– Харан, ты их предупредил? – спросил у своего помощника капитан Этуро.

Каратто кивнул:

– Да, Римар, предупредил. Но они не послушали, да и вряд ли кракен заинтересуется такой мелкой добычей. Скорее на нас нападет, я приказал приготовить метатели.

– Кракены же не боятся огня, – покачал головой капитан Этуро.

– Знаю, но хоть отпугнуть попытаемся, меня бесит состояние беспомощности перед этими чудовищами. В прошлую мою встречу с ними только скорость корабля позволила избежать смерти. На наше счастье, эти твари неповоротливы, и от них можно уйти, – скривился Каратто.