Адмирал Мавиланни стоял на мостике своей флагманской биремы. Он был абсолютно спокоен, даже немного любовался четким атакующим строем своей эскадры. Корабли шли клином, на острие которого и находилась флагманская бирема. Мачты были уложены вдоль корпусов, биремы шли на веслах, даже не шли, а летели! Четко отбивали ритм задающие темп барабаны, мерно вздымались и опускались весла, вроде бы неспешно идущий клин боевого построения эскадры Венисии оставил позади корабли Гельвении, даже пираты немного отстали. И это притом, что биремы не развили полную скорость! Адмирал берег силы гребцов, ведь на биремах Венисии гребцами были не рабы, а моряки гребной команды, которые во время абордажа становились второй линией атаки или обороны. Собственно, это была морская пехота, или по сухопутной классификации – легкая пехота, а абордажная команда, одетая в пластинчатые панцири, была тяжелой пехотой. Конечно, если абордажник первой линии падал за борт, то выплыть у него шансов не было. Но зато первая линия сметала и заскийских сахи, одетых в стеганые халаты, и пиратов, сражавшихся в легкой верхней одежде или вообще раздетыми до пояса. Только эпирские сипахи, одетые в кольчуги, могли драться с венисийскими абордажниками на равных, но только со второй линией.
Адмирал дал команду положить мачты, когда до острова оставалось семь миль, до этого шли под парусами, не зачем утомлять людей перед битвой. Но сражение венисийские биремы и триремы, да и другие боевые корабли вели на веслах. Обычно корабли сходились, обстреливая друг друга из метателей, если была такая возможность, то таранили, но в основном исход сражения решала рукопашная. Вот тут и не было равных венисийцам. Кроме численного преимущества, ведь и у заскийцев, и у пиратов, да и у эпирцев на веслах были рабы, поэтому абордажников у них было не так уж и много, а у венисийцев была еще и отличная боевая подготовка. Мавиланни посмотрел влево и вправо, эскадра шла как на парад, четко выдерживая дистанцию, весла, подчиняясь ритму, задаваемому барабанами, поднимались и опускались у всей эскадры одновременно. Адмирал, взглядом прошелся вдоль палубы. Метатели стояли расчехленные и заряженные, готовые выпустить свои смертоносные снаряды. Абордажная команда затаилась, прикрытая щитами, но готовая в любую секунду ринуться вперед. Офицеры находились на своих постах, только вот место мага пустовало. Штатный маг биремы перешел на другой корабль. Но это никак не сказалось на магическом обеспечении корабля, ведь на его борту были две волшебницы в ранге магистра и огненная ведьма, как объяснили адмиралу – очень сильная, по силе даже превосходящая многих магов эскадры. И еще две ученицы волшебниц. Такое обилие магов на корабле было заметно простым взглядом – воздух над палубой казался вязким от обилия защитных заклинаний. Девушки были одеты в строгие брючные костюмы, видно было, что они очень серьезно отнеслись к предстоящему сражению, вот только леди Рамана была одета в роскошный шелковый халат и в мягкие тапочки с ярким помпонами. Можно было подумать, что девушка собралась в баню, а не сражаться с врагом. Впрочем, остальных девушек наряд их предводительницы нисколько не удивил, видно, они считали это в порядке вещей.
Когда до входа в бухту Гран-Приора, перегороженного жидкой цепью из полутора десятка пиратских галер, оставалось не больше мили, со стороны гор показались два дракона. Складывалось такое впечатление, что один дракон гнал другого на эскадру Венисии. Оба они были не совсем похожи на драконов. Драконы большие и массивные, довольно неповоротливые звери, а тут если первый, почему-то покрытый вместо чешуи перьями, хоть и был размером с галеру, двигался довольно быстро и грациозно, то второй оказался довольно маленьким, и он выдыхал огонь! Адмирал слышал об этой, недавно появившийся, разновидности драконов, но видел впервые. А вот первый, покрытый перьями, дракон огонь не выдыхал, но было в нем что-то странное, даже опасное, вызывающее страх. Что же в этом драконе вызывает подобные чувства, было непонятно до тех пор, пока люди не встретились с ним взглядом. Его большие желтые глаза заставляли цепенеть, руки и ноги начинали отниматься – и это под магической защитой! А если бы защиты не было?!
– Василиск! Василиск! – прокатилось по кораблю. Василиск, а это был именно этот страшный зверь, летел на головную бирему, еще немного – и никакая защита не поможет! Адмирал оглянулся на магинь. Огненная ведьма вскинула руки, готовясь ударить по чудовищу огнем, остальные стояли спокойно, вроде как понимая, что ничего противопоставить этому чудовищу не смогут. Только леди Рамана улыбалась, она оперлась на ограждение мостика, как завзятый театрал опирается на перила своей ложи, казалось, она готовится насладиться интересным спектаклем. Адмирал повернулся к василиску как раз в тот момент, когда перед ним появился маленький изумрудно-золотистый дракончик. Василиск оглушительно завизжал, что было странно для такого большого тела, ему больше бы предстало – реветь. Дракончик тоже завизжал, василиск вроде как испуганно замолчал, а дракончик закурлыкал, как будто утешая. Василиск, введя людей в шок от удивления, закурлыкал в ответ, закурлыкал очень жалобно. Дракончик ободряюще курлыкнул и полетел в сторону от эскадры, василиск послушно пристроился сзади, не пролетев и сотни метров – и дракончик, и василиск исчезли. Просто исчезли!
– Молодец Листик! – нарушил тишину голос бронзововолосой волшебницы, почему она назвала дракончика именем своей племянницы, никто не понял. Вернее, не поняли венисийцы, девушки улыбались.
– Кто бы сомневался! – удовлетворенно кивнула вторая волшебница, черноволосая. – Только вот как ей удалось предотвратить атаку василиска – ведь он именно атаковал!
– Листик с ним поговорила, – улыбнулась бронзововолосая. Она еще что-то хотела сказать, но дикий рев заставил всех посмотреть в ту сторону, откуда он раздался. На том месте, где исчезли василиск и изумрудно-золотистый дракончик, крутился серебристый дракон, он почти в два раза превосходил размерами того дракончика, что увел василиска. Этот серебристый дракон метался над морем и громко ревел, прерывая свой рев только для того, чтоб пыхнуть огнем.
– Сколько экспрессии! – восхитилась леди Рамана. – И какой богатый словарный запас, правда, слова все неприличные, даже переводить неудобно.
Как бронзововолосая волшебница разобрала в этом яростном реве какие-то, пусть даже неприличные, слова, у нее спросить никто не успел. За беснующимся драконом возник уже знакомый изумрудно-золотистый дракончик, он некоторое время наблюдал, а потом громко и ехидно сказал:
– Ку-ку!
Это окончательно взбесило серебристого дракона, он с ревом ринулся на дракончика, но тот не стал ждать и пустился наутек. Казалось, маленький дракончик убегает недостаточно быстро, серебристый его нагонял – вот еще немного, и серебристый вцепится в золотистого. Неожиданно маленький извернулся и цапнул своего преследователя, добавив огнем. Серебристый заревел еще громче, и драконы, кружа, скрылись за одной из гор острова.
– Смотрите! Смотрите! – закричал один из офицеров, указывая на склон самой большой горы, вдоль него скользили два драконьих силуэта, если один был такого же размера, как соперник изумрудно-золотистого дракончика, то другой был еще больше.
– Ну вот, теперь мой выход! Стэлла, принимай командование! – произнесла бронзововолосая волшебница, сбрасывая халат.
– А-а-ах! – прокатилось над палубой биремы. Моряки забыли о драконах. Забыли о предстоящем бое, вообще обо всем забыли. На бронзововолосую волшебницу давно засматривались, она была ослепительно красива. Но ее холодность отпугивала желающих не то что заговорить, даже тех, кто просто задерживал на ней взгляд дольше, чем требовалось, для делового разговора, или дольше, чем позволяли приличия. Было в этой женщине что-то такое, что заставляло бояться ее до судорог. А сейчас она стояла обнаженная и прекрасная, нисколько не смущаясь, ею хотелось любоваться, просто любоваться, потому что даже коснуться такой красоты было бы кощунством!
