– Я знакома с Николя Фуке. Премилый человек. Господин кардинал отзывается о нем с большой теплотой, потому что тот сохранил ему преданность в тяжкие времена, а такое не забывается. И меня очень удивляет, что такой черной душой может обладать сын благородной женщины и брат не менее благородного дворянина.

Мать Изабель позволила себе со значением улыбнуться.

– И все-таки я думаю, для Вашего Величества не секрет, что сходство между братьями бывает весьма отдаленным. Король Людовик, покойный супруг вашего величества, не часто мог себе позволить одобрить поступки своего брата.

– Деликатнее об этом выразиться нельзя! Где сейчас наша герцогиня?

– Она подле своего сына у меня в Преси.

Сказав так, графиня почти что не покривила душой, так как земли Уильяма Крофта располагались рядом с ее имением.

– Но сейчас ее главное желание уехать и исчезнуть…

– Если она собирается уехать во Фландрию, то это неудачная мысль. Но вашу дочь можно понять. Всем известна ее верность и привязанность – говорят, что взаимная, – к принцу де Конде.

– Я считаю ее жертвой тех же чар, под которыми находится ее брат.

– Известна также их взаимная ненависть с госпожой де Лонгвиль. Полагаю, что будет разумнее, если госпожа де Шатильон какое-то время поживет еще у вас, а затем вернется в Мелло, место своего изгнания. Было бы желательно, чтобы переписка – вы понимаете, о чем я? – прекратилась. Хотя бы на время. В нужный момент я ее призову к себе.

– Я все передам своей дочери. А что же аббат Фуке?

– Я поговорю о нем с господином кардиналом, и он получит мои распоряжения. Мирное течение жизни принесет немалую пользу вашей своенравной Изабель.

– Ваше Величество безгранично добры! Она не выйдет из вашей воли.

Тяжкий камень свалился с души госпожи де Бутвиль. Домой она ехала в более светлом настроении. Добрым вестям обрадовалась и Изабель. Она почла за лучшее все-таки остаться в Мелло и была рада, что избавится от преследований аббата. Но если она думала, что с аббатом покончено навсегда, она ошибалась.

В присутствии королевы Мазарини подверг Фуке суровому допросу, и аббат рассыпался в извинениях, на его глазах даже заблестели слезы, когда он объяснял, что его домогательства были вызваны муками, причиненными безответной любовью. Слушая аббата Фуке, Анна Австрийская даже несколько расчувствовалась, а спустя два часа аббат получил от Мазарини распоряжение, которое вполне было ему по вкусу.

– Наберитесь терпения, – сказал ему кардинал. – Подождите, скажем, неделю, а затем самым осторожным и незаметным образом следите за герцогиней. Я убежден, что она не откажется от переписки со своим любовником.

– Не произносите при мне этого слова, монсеньор, – заскулил Фуке. – Оно ранит меня в самое сердце.

– Вы в самом деле так влюблены в нее?

– Боюсь, что да. Стоит мне представить их вдвоем, ее и этого отвратительного Конде, я впадаю в безумие.

– Этого только не хватало! Возьмите себя в руки, милый мой, и не портите себе будущего. Будущее всегда полно надежд, а вы томите себя безнадежностью. Но я отменяю свой приказ. Становитесь отныне невидимкой. Герцогиня должна поверить, что избавилась от вас. Но все-таки не теряйте ее из виду. Ее и всех тех, кто находится в ее окружении. Вы говорили, что ее охраняет, как верный пес, слуга, который достался ей от покойного супруга?

– Да, и признаюсь, что это человек весьма необычных качеств. Мало того, что он предан ей до последнего вздоха, он еще наделен недюжинной силой и совсем не дурак.

– Так, может быть, он заменит Рику?

– Меня бы это удивило. Он ненавидит Конде почти так же, как я. К тому же с тех пор, как герцогиня в изгнании, он не отходит от нее ни на шаг. Должен сказать, что точно так же он привязан к маленькому герцогу.

– Слуга, достойный восхищения! Таких теперь и не сыщешь, – одобрительно и даже с завистью произнес кардинал. – Ничего не предпринимайте против него. Иначе мы вызовем смертельную ненависть, и герцогиня тут же отправится к принцу Конде. Нет, нет! Строго следуйте моим приказам и сделайтесь невидимкой.

– А почему бы не попробовать подружиться с госпожой де Лонгвиль? Она ненавидит свою родственницу и будет счастлива от нее избавиться?

– Сначала нужно уточнить, находится ли она по-прежнему в Бордо или уже воссоединилась со своим братом во Фландрии. Это бы меня удивило. Судя по донесениям, которые я получаю, она по-прежнему пребывает в бордосском ведьминском котле, иначе я не могу назвать эти места. С ней вместе там находится и законная супруга победителя при Рокруа. Одним словом, подведу итог: никаких вторжений, предоставим все течению времени. Я не запрещаю вам пытаться смягчить сердце герцогини, но ничто не может сравниться с покоем, – пусть даже мнимым.

Завершение разговора разочаровало Фуке. Он и представить себе не мог, что в самом скором времени то ли судьба, то ли злой дух отдаст ему Изабель прямо в руки.

Большой любитель всяческих утех, Месье надумал устроить на Новый год у себя в Люксембургском дворце пышный праздник в ознаменование того, что Париж вновь зажил мирной и праведной жизнью, что город вновь покорен королю. Бывшие фрондеры больше не доставляли двору хлопот. Принц де Конти покинул лагерь своего брата, излечился от страсти к сестре и женился на племяннице Мазарини[22]. Теперь он командовал королевской армией в Каталонии. Герцог де Лонгвиль вернулся ко двору и под влиянием своей старшей дочери Марии Орлеанской отказался принять свою супругу. Супруга, впрочем, не выражала никакого желания присоединиться к нему. Она хоть и начала чувствовать тяготы изоляции, но не желала попасть в число прощенных. Любовников у нее больше не было, так как она не находила для себя достойных, и… внезапно вернулась к противоестественной страсти к своему прославленному брату и ненависти к герцогине де Шатильон. Продолжая себя считать главной фигурой в игре, она написала своему постоянному помощнику Лэне: «Нужно, чтобы он порвал с нею незамедлительно. Я немедленно примусь молиться и молитвой поддержу все, что вы предпримете». К этому времени в герцогине де Лонгвиль обнаружилась необъяснимая набожность. Господь Бог представлялся ей еще одним властелином, с которым она может говорить на равных и который будет выступать защитником ее интересов.

Возвращаясь к бывшим фрондерам, скажем, что кардинал де Рец продолжал влачить бедственное существование в Бастилии, но его должны были в самом скором времени оттуда выпустить. Парламенту король отныне и навсегда запретил вмешиваться в государственные дела и политику. Мадемуазель прогуливалась вокруг своего замка Сен-Фаржо, растеряв все свои честолюбивые надежды, смертельно скучала и мечтала как можно скорее вернуться ко двору и занять свое место, ожидая со дня на день посланца мира, который прискачет в ее пустыню и призовет к королю и королеве. Но в ближайшее время она его так и не дождалась, что не помешало Месье, ее отцу, устроить великолепнейшее празднество, которое почтили своим присутствием король, королева и общий добрый друг кардинал.

Изабель де Шатильон получила прощение и была призвана в этот день ко двору, так что праздник был украшен ее присутствием. Она стала еще ослепительнее и вызвала своей красотой, изумительным нарядом и знаменитыми жемчугами всеобщее восхищение, вдохновив придворного поэта Лоре на пространные стихи, не слишком искусные, зато весьма восторженные, которые заканчивались так: