«Сегодня у меня счастливая ночь, – мечтательно думала она, – он интересный, этот Бобби Харпер, и симпатичный, очень симпатичный, у меня хорошее предчувствие…»

Она всегда прислушивалась к своим чувствам, к знакомому, тоненькому внутреннему голосу. Инстинкт, интуиция или просто развитое чувство закономерности событий никогда ее не подводили. Джесси Корбет верила в удачу. И до сих пор ни разу не обманывалась.

Вдалеке показались крыши зданий Живого Городка, и когда она пересекла освещенное молочно-лунным светом Панамское высокогорье, вспышки молний были еще не опасны.

«Сегодня дойду до Живого Городка, а завтра отправлюсь назад, к Бобби Харперу…»

– Ты хорошо устроилась в Академии, Саавикам? Тебе что-нибудь требуется?

В полумраке каюты Спока Саавик отвела взгляд от доски с шахматами, чтобы ответить на вопрос. Споку нравилось, что девушка с такой пользой для себя провела день. Он знал, что она с большим удовольствием сейчас расхаживала бы по его каюте, рассматривая диковинные вещи и приборы, порой задавая коварные вопросы… Удивительно, но это тоже было ему по душе.

– Да, мистер Спок, все в порядке. Звездным Флотом мне предоставлено самое необходимое.

Из-под полуопущенных век Спок внимательно наблюдал за ней. Она была необыкновенно хороша – совсем не скажешь, что это та девчонка, которую он встретил на опасном, устрашающем Хэллгарде несколько лет тому назад. И хотя он не признал бы этого вслух, но Ухура была права, по достоинству оценив красоту Саавик.

– Но могут быть некоторые вещи, которые нельзя назвать необходимыми, которые нужны просто для удобства или удовольствия. Ты можешь их попросить.

– Нет, мистер Спок, мне просто нравится быть на борту корабля. Да и к тому же есть вещи куда важнее бытовых удобств и комфорта.

– Ты умница, Саавикам. Можно тебя спросить, как ты объяснила руководству Звездного Флота, откуда прибыла? Если хочешь, можешь не отвечать.

– Я… я решила придерживаться Акта о Неприкосновенности Личности. – Она сжала лежащие на коленях руки в кулачки. – Все было именно так, как ты и говорил. Даже в банке данных Академии не сохранилось информации, зафиксированной на той пленке. Меня спрашивали, какие планеты я посещала для медицинского обследования за последние два года. Я благодарна этому закону, но… люди называют меня вулканкой. Если я не исправляю их, считается, что я лгу?

– Нет, люди часто допускают в речи такие неточности. Не терзай себя, ты не совершаешь дурного поступка, умалчивая обстоятельства своего рождения.

Саавик грустно вздохнула.

– Земная речь мне дается нелегко. Она полна загадочных устойчивых выражений, и даже приказы кишат ими. Для меня это составляет невероятные проблемы. «Если ты понимаешь, куда я клоню…» – это я услышала сегодня, представляешь?

– Тебе не нужно все их заучивать или пытаться докопаться до смысла каждой. Идиомы – это всего лишь… верхняя часть айсберга. Лучше внимательно изучать эмоции людей, тогда легче будет понимать смысл их слов.

– Да, и я даже выбрала уже область, в которой буду заниматься таким наблюдением, мистер Спок. Это… – она нахмурилась, – это игра.

– А-а, ты наблюдаешь за реакцией людей в игре?

– Да, и даже сама принимаю участие.

–???

Она снова вздохнула.

– Я так и знала, что вы не одобрите!

– Я ничего не сказал, Саавикам… пока. Что же это за игра, и как ты стала принимать в ней участие?

Объяснить это было сложнее всего. В день, когда она пересекала игровое поле, направляясь к регистрационному кабинету, солнце пекло нещадно и небо казалось таким синим и удивительно нежным, что у нее закружилась голова. В тот момент, вздрогнув, она вспомнила оранжевое небо, остроконечные горы и пыль, забившую ноздри. Эта картина из прошлого была ненавистна ей, как и все те вопросы, на которые она не могла ответить: «Дата рождения? Имена родителей? Планета, на которой родилась?» Идя по нагретому солнцем полю, она снова и снова пыталась представить, как это – знать ответы на такие вопросы и не испытывать стыда, как это – принадлежать…

Возле нарисованных на земле белых линий собралась группа людей. Среди них было несколько инопланетян. Некоторые держали в руках какие-то трости, а один подбрасывал вверх маленький мячик, но делал это ужасно плохо. Саавик остановилась и долгое время наблюдала за происходящим, пока не решилась, наконец, подойти к двум парням, которые, похоже, были здесь главными.

–., так и Коджи сумеет играть. Мы выпустим этого кадета третьим.

– Но тренер, он ведь очень плохо бегает, почти ходит!

– Ну и что? Он же сумеет добраться до мяча, верно? Что тебе еще от него нужно?

– Но тренер, у нас все равно не набирается нужное количество людей, даже если считать твоего «пешехода»! Надеюсь, что он хотя бы бросать будет метко.

– Извините меня, – перебила их Саавик, указывая на неудачного подающего. – Можно я попробую кинуть?

– Что? Ты хочешь играть за команду? – розовощекий парень, выглядевший подавленным, спрятал лицо в ладони, а темнокожий, стоявший рядом, неодобрительно покачал головой.

Саавик не знала, что означает слово «команда», но ей очень хотелось бросить этот мяч.

– Да, – твердо ответила она.

– Что?! Может, ты сумасшедшая?

– Эй, Джо… – розовощекий парень ткнул темного кулаком в бок.

– Естественно, она может попробовать. Таковы правила. Как твое имя?

– Саавик, с двумя «а». А вас как зовут?

– Я Томми, а это Джо, тренер.

– Нет, – простонал Джо, – лучше я сделаю это сам. – Он направился на поле, собираясь заменить игрока-неудачника.

Саавик растерялась, не в силах понять такую реакцию на свою просьбу. Форма сидела на ней ладно, подчеркивая ее привлекательную фигуру.

– Не обращай на тренера внимания, – сказал Томми доброжелательно, когда они шли к грязной ямке в центре белых линий. – У него некоторые проблемы. Вот мяч, Саавик. Просто метни его изо всей силы Джо. Поняла?

– Ты уверен, что именно Джо? – уточнила она.

– Уверен, уверен, только… попытайся попасть, о'кей?

– Я поняла, – ответила Саавик.

– Отлично. Значит, ты оказалась смышленее всех остальных. – Эй, ты! – крикнул он игроку, держащему в руках трость. – Отойди-ка, это займет, наверняка, пару минут.

Саавик крепко обхватила мячик, ощутив упругую, гладкую поверхность. Мячик удобно улегся в ее ладонях, словно слился с нею. Обжигающие солнечные лучи ударили в голову, а запах пыли под ногами проникал, казалось, в самые легкие. И снова ее заполнил жар других солнц, другая пыль въедалась ей в кожу. Снова пришло ощущение чего-то неуютно-знакомого… Только вес был немного меньше… форма чуть-чуть другой, но…

– Целься, детка! – Джо вытянул вверх руку в толстой коричневой перчатке.

Готова?

Мы не можем торчать здесь целый день!

– Готова, – ответила Саавик и резко метнула мяч.

В ту же секунду Джо упал на спину с мячом в руках. В толпе раздались одобрительные крики. В следующий момент Джо, встав на колени и улыбаясь до ушей, кинул мяч назад.

– Ты ушибся? – спросила, волнуясь, Саавик, встревоженно глядя на упавшего игрока.

Возгласы толпы сменились всеобщим смехом.

– Нет, нет! Эй, детка, как тебя зовут?

– Саавик. Это не нужно… Ты уверен…

– Да, черт побери! – досадуя, рыкнул он, – хватит спрашивать, а? Эй, Коджи, давай сюда!

К нему подбежал крупный кадет, театральным жестом натягивая перчатки. Толпа неистово аплодировала.

– О'кей, – азартно крикнул Джо, – только не убей его! Бросай!

Она снова и снова метала мяч ловкими, точными движениями и запросто ловила его голыми руками, когда он летел обратно. Толпа визжала и улюлюкала, игроки энергично размахивали своими тросточками и казались очень возбужденными.

– Может, мне нужно метать медленнее, чтобы они могли поймать?

– Ты сумасшедшая, детка? Бросай, как бросала! Или знаешь что? Сможешь кинуть вот так?

– Изменить траекторию полета мяча? Интересно. Думаю, смогу.