– Один полезный фазер высокой мощности, – продолжал сообщать Зулу, – но он не заблокирован и не поврежден, даже на линии. Сэр, все системы сведены к минимуму. Там, должно быть, холодно.

– Приближаемся к кораблю. Помощник командира Ухура, свет.

– Есть, сэр. Это корабль Звездного Флота «Энтерпрайз». Вы в состоянии отвечать?.. «Энтерпрайз» – потерпевшему бедствие кораблю… Вы можете отвечать? – Наконец, она покачала головой. – Ничего, сэр… мистер Скотт говорит, что мы не сможем с ним опуститься.

– Нет, доложите мистеру Скотту, что мы возьмем этот корабль на борт. Пригласите медицинский и другой персонал на палубу. Мистер Зулу, поддерживайте связь. – Спок покинул мостик.

Чехов внимательно вглядывался в изображение корабля на экране.

– Зулу, но ведь он очень маленький, чтобы мы могли услышать его позывные.

– Зато обладает слишком большой мощностью и количеством сенсоров. Все это время мы потратили на спасение, возможно, контрабандистского космического судна! Ты видел глаза Спока?

– Видел, Зулу. Вулканец очень встревожен.

На грузовой палубе, у окна, собрались медики. Обслуживающий персонал молчаливо настраивал свои фазеры. Маккой возился с трикодером, а Скотт восхищенно наблюдал за посадкой чужого корабля. Медленно войдя в ангар, он твердо опустился на буйки площадки. Лампы дневного света отбрасывали яркие блики на матово-черную поверхность обтекаемого корпуса. Еще не успели задраить люки ангара, как в наушниках внутренней связи, с мостика, поступил приказ Спока о возобновлении курса «Энтерпрайза» на Хэллгард.

– Советую соблюдать осторожность, джентльмены, – произнес он, когда бригада техников приступила к работе; даже дыхание замерзало в ледяном космическом пространстве. Они остановились у единственной воздушной пробки, и Скотт решил попробовать отвернуть ее. Лишь только он приблизил руку, пробка сама собой стала отвинчиваться изнутри. С шипением открылся люк, и перед изумленными лицами членов команды появился высокий человек в черном плаще, с накинутым на голову капюшоном.

– Я благодарен вам, господа, – произнес он низким голосом на чисто английском языке, – мне показалось, что я находился внутри целую вечность. – Сглотнув слюну, он стал медленно падать вниз. Чьи-то руки заботливо подхватили его и осторожно опустили на пол. Капюшон свалился на спину, обнажив седовласую голову с аккуратно заостренными кверху ушами. Мужчина выглядел далеко не молодым, лицо покрывала сеть морщин.

– С ним все в порядке, – взглянув на показания своего сканера, сказал Маккой, и медики моментально отошли от незнакомца. – Потребуется небольшое количество метабонила, но перед этим мне нужно его полностью обследовать. Сегодня вечером он не в состоянии отвечать на вопросы.

– Хорошо, доктор. Мистер Скотт, тщательно осмотрите корабль. Полностью. Я хочу знать, откуда он прилетел, куда направлялся, что с ним произошло и что перевозится на его борту. Доложите мне об этом, как только выясните, срочно, в любое время.

– Есть, сэр. Никогда не видел подобных кораблей! Я не знал, что вулканцы сейчас строят такие модели. Идемте, ребята. – Рукой в перчатке он погладил металлический бок корабля и взялся за воздушную пробку.

Техническая бригада последовала внутрь, медики направились к выходу с грузовой палубы, а Маккой все еще стоял на месте, хмуро глядя на показания сканера и покачивая головой.

– Он не вулканец, Спок. Он ромуланин. Еще одно дьявольское совпадение, не правда ли?

На следующее утро пациент проснулся. Он выглядел вполне здоровым и высказал готовность и желание отвечать на вопросы. Чужеземец общался с заметной легкостью, но в его черных глазах Спок отчетливо заметил ясный глубокий ум. Он свободно отвечал на вопросы о корабле, который, по его словам, принадлежал ему самому. Незнакомец представился Ачернаром и сказал, что он бизнесмен.

Внезапно общение было прервано утомленным ворчливым Скоттом, выкатившим целую тележку всевозможных несопоставимых вещей, обнаруженных в грузовом отсеке спасенного корабля: кровавый камень Империи Клингонов, церемониальные драгоценные кристаллы вулканцев, бочки ромуланского вина, несколько бутылок ромуланского эля, две древних Орионских скульптуры, считающихся религиозными реликвиями. Все это провозилось нелегально, так как торговать данными вещами запрещалось. Маккой приободрился при виде эля, а пока Скотт докладывал о найденном, он обратил внимание на несколько старых пыльных бутылок, на этикетках которых значилось «Гленливет».

–., даже не обычный грузовой отсек, а скорее некий укромный подвальчик под палубой, на поиски которого ушел целый день. Мы просканировали палубу, и это – всего лишь малая часть того, что мы обнаружили. – Он взглянул на «Гленливет», – внутри этот корабль – настоящий дворец; управление рассчитано на одного человека, а сенсорам вообще можно позавидовать. Информация о полете такова: корабль вышел из Ромуланского пространства… Но вот почему поступил сигнал о бедствии…

– Сломался стабилизатор, господа, – с улыбкой заметил Ачернар. – Нарушилась система управления. Навигационный ввод нельзя компенсировать. Понимаете, я путешествовал на очень большие расстояния. До оказания помощи могли пройти недели, а то и годы, если подмога вообще прибыла бы. Поэтому, отключив мощность, я включил сигнальные огни, принял немного метабонила, так вы это, кажется, называете, и устроился…

– В ожидании очередного сочувствующего, которого можно ограбить, – язвительно заметил Скотт.

– Мистер Скотт, доктор, – Спок, кивнув им на дверь, подождал, пока они выйдут, затем последовал за ними. – Как его состояние?

– Метабонил, – сказал Маккой, – спас многие жизни, когда корабли терпели бедствие. Он, должно быть, недавно принял препарат. Говорит, что услышал наш сигнал только тогда, когда мы взяли корабль на борт. Типично. Это лекарство замедляет реакции. Он будет слабым и заторможенным еще несколько дней. Ему нужно побольше двигаться.

– В каюте для арестантов, – не успокаивался Скотт, – он контрабандист, сэр, в этом нет никаких сомнений. Я бы еще проверил его стабилизатор.

– Исследование должно либо подтвердить, либо опровергнуть показания этого человека.

– Конечно, мистер Спок, но сам корабль… Его нужно отремонтировать!.. – Спок удивленно приподнял брови, и Скотт покраснел. – Не для него, сэр. Он, конечно, преступник, но корабль – просто чудо! Эта вещица стоит порядочно… Жаль просто так оставлять… – голос Скотта сорвался. Спок задумчиво хмурился.

– Хорошо, мистер Скотт, почините неисправности, он нам понадобится в качестве доказательства.

– А-а, – вздохнул Скотт, – тогда он потребуется со всеми комплектующими деталями.

– Да, мистер Скотт, согласен. – Спок вошел обратно в комнату, где находился человек, называющий себя Ачернаром. Он вез контрабанду двух военных империй, нейтральной планеты и двух миров Федерации, один из которых был Споку родным. Охотнее всего Спок познакомился бы с тем, что было на уме у нежданного гостя. А виновник непредвиденных обстоятельств сидел на кровати и со слегка насмешливой улыбкой наблюдал за Споком. Умный, а, значит, потенциально опасный, такого недооценивать нельзя.

– Итак, вы – контрабандист.

– Пожалуйста… бизнесмен, – улыбнулся Ачернар.

– Как вам будет угодно. Это не меняет сущность вашей деятельности: вы перевозите запрещенные на территории Федерации товары без специального на то разрешения, летая без опознавательного знака или определенного подкосмического кода. Вы нарушаете границы Нейтральной Зоны и отвлекаете Федеративный звездный корабль от своей миссии по причинам, которые нам еще предстоит узнать.

– Сожалею о причиненных неудобствах, – торжественно-скорбно ответил Ачернар, – поверьте, я искренне сожалею. Может быть, мы… могли бы как-нибудь договориться?

– Я так не думаю, – уверенно ответил Спок. – Вы ромуланин. Вы член Империи?

– Нет, – Ачернар весело расхохотался, запрокинув голову. – Я лишь рожден ромуланином.