Старый, умудренный опытом сотрудник уголовного розыска, ловивший бандитов, кажется, еще до войны, как-то сказал мне:

— В нашем деле погоня и перестрелка — брак в работе…

Зайцева взяли тихо, опомнился он в машине уже в наручниках. Тут, как водится, можно было бы рассказать о том, как эти люди дошли до жизни такой, как им, привыкшим к легким денежкам, захотелось еще более легких. Но сегодня мы говорим не о преступниках. О заместителе начальника МУРа Анатолии Николаевиче Егорове. И поэтому мне хочется привести напоследок один разговор:

— Зайцев, что вы делали в ночь с одиннадцатого на двенадцатое сентября?

— Не помню. Спал дома, наверное.

— Подпишите, пожалуйста, вот здесь.

— Что это? Зачем?

— Всего лишь ваш ответ на мой вопрос.

— А… Бога ради.

— Теперь скажите, почему утром двенадцатого вы неожиданно вылетели в Сочи?

— Почему неожиданно? У меня очередной отпуск.

— Подпишите. Так, хорошо. Теперь посмотрите сюда. Это ваша телеграмма на работу с просьбой предоставить вам отпуск за свой счет? Отправлена из города Сочи двенадцатого числа.

— Не моя!

— Подпишите. Вот бланк, изъятый нами в почтовом отделении. Это ваша рука?

— Моя…

— Вы знакомы с Ингой Калининой?

— Нет.

— Вот здесь подпишите. Глядите: это корешки авиабилетов. В Сочи вы летели, сидя в соседних креслах.

— Мало ли кто со мной летел…

— Тут, пожалуйста. А в гостинице вы жили в соседних номерах. И не надо говорить: мало ли кто со мной рядом жил. Вас видели вместе с ресторане, в баре, на пляже.

— Познакомились в самолете…

— Подпишите. И она сразу доверила вам сдать свое пальто стоимостью восемьсот рублей в комиссионный магазин на ваш паспорт? Эх, Зайцев, жадность вас сгубила!..

Восемь часов с небольшими перерывами длился этот разговор. Восемь часов боролись двое — зам. начальника МУРа и преступник. И победить должен был тот, у кого крепче логика, сильнее аргументы, кто к этому разговору лучше готов.

А Егоров подготовился хорошо. Даже версия о том, что преступники постараются избавиться от пальто-улики, но могут пожадничать, подтвердилась при проверке комиссионных в Сочи. Десятки свидетельских показаний, документов, вещественных доказательств имел он в своем арсенале перед началом допроса. Но, может быть, самым главным была для Зайцева спокойная уверенность Егорова, что он, преступник, никуда от разоблачения и наказания уйти не сможет. И кончился допрос так, как и должен был кончиться:

— Хватит. Не могу больше… Дайте бумагу, буду писать…

Инга Калинина сдалась днем раньше, увидев изъятое из магазина пальто.

Вдох-выдох, вдох-выдох…

Высокий человек в спортивном костюме и черный лохматый пес бегут по дорожке через лес. Кабинетный служащий принимает свою дозу физической нагрузки. Он бежит сосредоточенно, с полной серьезностью отдаваясь делу. Так, как он привык отдаваться всему, за что берется: не жалея сил, себя не щадя.

«Говорят: люди выбирают профессию. Ну а если требует долг? Тогда и жизнь выбирает нас…» Сержант Сергей Никулин — рослый, подтянутый, русоволосый парень, — неторопливо шагая по платформе метро, где он нес вахту, вспоминал беседу замполита отделения милиции Ворончихина. Слова капитана всегда как-то ложились близко к сердцу, заставляли задумываться. Запомнился и этот недавний разговор о долге милиционера перед народом.

Служба в милиции часто связана с риском, трудностями. Вахты здесь боевые, когда сотрудники сталкиваются лицом к лицу с преступниками, бывает, что и пули свистят у их виска. Но если требует долг, жизнь избирает тебя — что может остановить патриота? Ведь так было и с Сергеем. По своему убеждению он пришел в милицейский строй.

Как это произошло?

Острым, внимательным взором проводив поток пассажиров, Никулин перешел на другую сторону. Впереди засветились яркие огоньки очередного поезда… Пока подходил состав, вспомнил, что профессию эту он избрал еще тогда, когда, окончив ПТУ, работал слесарем. По правде сказать, органически не терпел нарушителей порядка, хулиганов, дебоширов. Иногда яростно вступал с ними в схватку, да ведь один что сделаешь? Поэтому стал помогать дружинникам, вместе с милиционерами они несли службу. Ребята в отделении были дружные, надежные, не давали спуску тем, кто своими бандитскими замашками мешал людям спокойно жить.

После службы в армии опять потянуло к стражам порядка. Товарищам-комсомольцам высказал свое желание. И вскоре его пригласили в отделение милиции, где встретил старых знакомых. По-отцовски строго и заботливо всматриваясь в Сергея, начальник отделения сказал:

— Коллектив рекомендует вас, Сергей Васильевич, на работу в милицию. Как вы смотрите?

Всей своей жизнью, духовной зрелостью Никулин уже был подготовлен к принятию решения, которого требовало общее дело. И он спокойно, с достоинством ответил:

— Если надо — готов.

— Но вы принимаете на свои плечи большую ответственность.

— И об этом подумал…

— Это хорошо.

Придя в ряды органов внутренних дел, Никулин стал старательно постигать новое дело, готовил себя защищать интересы государства, каждого его гражданина. Постоянно помнил слова начальника отделения, что милиционер — человек государственный, по его действиям люди судят о местных органах власти, в нем видят своего защитника.

Как-то в Ленинской комнате Сергей прочитал в одном из первых приказов о милиции слова, которые запали в душу:

А потом у кремлевской стены увидел место, где похоронены первые московские милиционеры Егор Швырков и Семен Пекалов, геройски погибшие в схватке с бандитами в 1918 году. Таким красным солдатам правопорядка и говорил Дзержинский: жизнь избрала нас для защиты дела революции…

Его сразу приметили. Серьезный, собранный, Никулин не терял зря ни минуты, каждую отдавал делу, ревностно постигал милицейское мастерство. А оно — не простое, сродни, пожалуй, и зоркому часовому-пограничнику, и терпеливому учителю, и справедливому судье, вместе взятым. Представление о милиционере связывается с честью, справедливостью, законностью, бдительностью, культурностью. Строг и требователен командир Сергея лейтенант А. Галахов, но за три года не сделал ни одного замечания молодому бойцу милиции. А подводя итоги года, назвал его лучшим сотрудником подразделения.

Полюбили новичка и комсомольцы. За дружескую помощь, ясную, активную жизненную позицию, верность слову. По-армейски прямо и остро выступал он на комсомольских собраниях против недостатков и первым брался за их устранение. Сергея избрали членом бюро ВЛКСМ. Особенно обострилось чувство ответственности при выполнении обязанностей по охране общественного порядка, безопасности пассажиров в метрополитене. Нелегкая тут вахта — ведь по подземной артерии столицы ежедневно движутся миллионы людей… Чувствуя это, сюда чаще заходят командиры и политработники, помогают постовым, особенно молодым.

Еще издали Сергей всегда узнает майора Мельниченко — рослого, худощавого, с добрым, участливым взглядом голубых глаз. Всякий раз Никулин радуется его приходу. Внимательный, вежливый, чуткий, начальник политчасти неторопливо пройдет с постовым по участку, расспросит о жизни, настроении, как дела дома. А главное, покажет, как «читать» обстановку на участке, особенно в часы пик, быстро разбираться в сложившейся ситуации, устанавливать контакт с людьми: кому-то помочь, дать совет, а кого-то и призвать к порядку… Уходя, непременно узнает, читал ли такую-то книгу, смотрел ли новый фильм. Иногда и расскажет содержание прочитанного, посоветует заглянуть в библиотеку. А однажды спросил:

— Понравилась кинокартина «Приступить к ликвидации»? Как, не смотрел?