Вот только трубку взяла не сестра, а мама. Что полностью сбило меня с настроя.

— Ма? Ты… А где Вика?

Которая должна быть в Ростове, то есть больше чем за тысячу километров от мамы.

— Вика в больнице. Все очень плохо, мы боимся, что она может потерять ребенка.

Я слышу, как сильно дрожит голос матери, как он может сорваться в любой момент, как тяжело она дышит с едва уловимыми хрипами, как она шмыгает носом.

Плакала? Наверняка.

— Что случилось? — спросила, не понимая, как звучу я в этот момент. Волнуюсь? Конечно. Шепчу? Или стараюсь не подавать вида, что волнуюсь? Не знаю. Я просто не знаю… Что могло случиться, ведь все шло по плану? Вика отдыхала, не напрягалась, я не давала ей поводов переживать.

— Мы не знаем. Скорее всего, из-за нервов, конечно, — ответила мать. Было слышно, что она пытается взять себя в руки. — Ты же знаешь, как она последнее время переживала.

Интересно, а она-то чего переживает? Ей знай — успокаивай больные расшатанные нервы. Это не она день и ночь дурит хорошего мужчину, чтобы прикрыть сестру, каждый момент рискуя попасться. Не ее ловят за руку бывшие любовники. Боже, да у Вики была одна-единственная задача на все время! Не потерять ребенка.

Я уже настолько привыкла к мысли, что уже скоро смогу понянчить племянника, что совсем забыла, что в нашей жизни ни в чем нельзя быть уверенным. Беременность это тоже не на курорт съездить. Две полоски еще не гарантируют появления малыша через девять месяцев.

— Дашь мне Вику?

У нас, конечно, не идеальные родственные отношения, между нами было слишком много всего и разного, это не отменяет человеческого понимания, как ей сейчас может быть плохо. И поддержка — это то немногое, что я сейчас могу ей дать.

— Ник… — протянула сестра слабым голосом. — Похоже, скоро, как и ты и хотела, поменяемся обратно.

Голос Вики сочился злостью. Словно опять я во всем виновата.

Почему опять-то? Уж я-то точно делала все то, что она сама от меня хотела. И да, то что я хотела поскорее завязать со всем этим подлогом, враньем и притворством, не значит, что я желала вреда нерожденному ребенку или самой Вике. Я желала ей больше мозгов, больше порядочности. Но точно не новых злоключений со здоровьем.

— Что врачи говорят? — сдержанно поинтересовалась.

— Да что они могут? Врачи, — презрительно фыркнула девушка. — Сказали лежать и не нервничать. А там как повезет. Колят какую-то дрянь, таблеток навыписывали, ходят постоянно, только сильнее раздражают. Я хочу обратно в Москву!

— А тебе летать разве можно в таком состоянии? — уточнила, прекрасно понимая, что сейчас Вика начнет канючить у мамы новых приключений и, скорее всего, найдет их.

— Нельзя, — злобно выдохнула Вика. — Две недели ничего нельзя. Я как какой-то паралитик! До туалета разрешают дойти, и будь благодарна. Кормят какой-то ерундой. Мне кажется, от нее только хуже становится.

Ну, конечно. Не омары, не личный повар, не французские блюда.

Интересно, что я за стерва такая, что даже сейчас не могу мысленно не язвить?

— Ты, главное, там следи за Максом, чтобы с крючка не сорвался.

Ах, да. Вот почему.

Потому что это Вика. Потому что в момент, когда она может потерять, вероятно, самое дорогое и ценное — ребенка, которого Вика сама же и решила сохранить, она опять думает лишь об одном. Сохранить богатенького парня, которому с радостью наставляла рога после свежей ссоры.

Как удивительно, что за короткий срок мне Максим стал ближе, чем то, во что превратилась за несколько лет моя сестра. Добрый, возможно, в чем-то доверчивый, порядочный парень. Терпеливый и заботливый. Вот что нужно было вообще сделать, чтобы устроить с ним скандал?

Не знаю. Гореть мне в аду, наверное, но… Я сочувствую Максиму, сочувствую несчастному ребенку. И никак не получается выдавить хотя бы толику этих эмоций ради Вики.

— Слежу, — ответила чуть резче, чем следовало. — Не переживай. И лечись.

А я как-нибудь потом расскажу тебе, что объявился настоящий отец ребенка, и как сильно он может испортить всем нам жизнь.

Прощались недолго. Было заметно, что нам обеим не терпелось положить трубку как можно скорее.

Интересно. А ведь можно выйти, поймать Максима и сказать ему полу-правду. Что сестра попала в больницу. Что я хочу к ней съездить, пока моя мать тоже с ней. А там довериться судьбе. При страшном раскладе — больше никогда не увидеть Максима, ведь как только Вика пойдет на поправку, она сама вернется к своему не-жениху. Если все в порядке — я вернусь отдохнувшая, готовая снова играть роль той, которая мне нравится все меньше и меньше. Зато я выиграю себе недели две или три вдали от Максима.



Оттяну момент принудительной близости, так сказать.

"Или дам Максиму шанс сбежать с какой-нибудь девицей, которые вокруг него, по словам Вики, вьются толпами", — подумала, испытывая неприятную тяжесть в груди. Но в этом случае, все сложится так, как должно. Максим получит свободу. Вика… тоже свободу, которая ей не помешала бы, чтобы, наконец, повзрослеть. Я — определенно всю ту же свободу, пусть с привкусом пепла. Даже Игнат — ему не придется врать другу. Более того, блондин сможет поведать свою полуправду, про то, какая Вика была двуличная, чтобы Максим не испытывал угрызения совести по поводу разорванных отношений.

Не знаю.

Кажется, я просто устала. У меня нет мотивации. Я хочу вернуться в свой уютный мирок, и перестать примерять чужую шкуру.

На две недели уехать к сестре? Или даже не так, уехать к "сестре", мне же даже необязательно прямо к Вике лететь. Просто есть честный предлог вырваться на волю.

Осталось только о своих планах сообщить Максиму, который как раз закончил провожать друга. Фух, хороший знак — мужчина не кипит от злости, улыбается и кажется счастливым. Значит, Игнат все-таки промолчал. Пока, во всяком случае.

— Как ты? Ты немного бледная, — произнес Макс, скидывая телефон на диван.

— Ничего. Сестра звонила, она в больнице…

— Нужно ехать к ней? — прямо спросил мужчина, словно прочитал мои мысли.

— Нет… Не знаю, — поправилась быстро, сама себе удивляясь. Разве я только что не думала, что мне стоит уехать? Откуда тогда это "нет"?

— Точно? — Максим направился на кухню и одарил меня пристальным взглядом. — А то смотри, сейчас начнется работа в офисе, Игнат продыха не даст. Боюсь, он и выходные отменить может.

Да? Как интересно… Интересно, Макс просто запугивает, чтобы Вика, то есть я, отказалась от дурацкой затеи выйти на работу? Или это слова Игната, который хочет оградить друга от изменщицы-предательницы?

— Не знаю, — призналась я, усаживаясь на диван. С этого места было видно, как Максим на кухне достает себе чистый стакан и наливает воду. — Возможно да, придется. Но если честно… Не хочу пока об этом думать.

Поеду к Вике, и не избежать мне выклевывания мозга на тему "почему я плохо слежу за Максимом", сразу от двух родственниц. Ехать, чтобы погулять по Москве? Как пить дать, в самый неподходящий момент или попадусь Максиму, или кому-нибудь из его друзей, подруг.

— Как на счет провести выходные вдвоем? Больше никаких друзей, звонков. Устроим романтичным уикэнд? — хитро улыбнулся мне Максим, подмигивая. — Можем съездить куда-нибудь. Отвлечешься.

Отвлекусь…

Как заманчиво.

На губах появилась улыбка, которую я не смогла сдержать. Остается только представлять, что именно может устроить Максим. С его финансами и желанием быть самым идеальным человеком на свете.

Свозить меня в Италию, чтобы покормить пиццей? Устроить ночные гонки по Москве, потому что у молодого и красивого миллионера обязательно должна быть адреналиновая зависимость? Может, поход в СПА?

Хотя что уж там, губу раскатала. Я буду рада чему-то более приземленному — сходить вместе в кино, пожевать попкорна, может, поиграть в аэрохоккей. Просто вместе, без задних мыслей, без тревог. Без необходимость каждую секунду думать "а чтобы в этот момент сделала бы или сказала Вика?"