Слушала. А в голове пустота. Не тот момент Вика выбрала для признаний. У меня и без того все мысли в кучу, особенно после вчерашнего. А теперь еще и это…

Я просто отказываюсь снова ломаться в догадках, что из этого правда, что уловка, и насколько стоит доверять. Опять. Человеку, который никакого доверия не заслуживает.

— Почему раньше не сказала?

— А ты спрашивала? — Вика веселиться перестала. Уголки губ поползли вниз, сестра закрылась и приготовилась защищаться, наверное, считая, что я собираюсь вновь бросаться обвинениями. Но я этого не хочу. Слишком устала для того, чтобы начинать еще одну войну. Не сегодня. — Я, конечно, тоже хороша. Я просто веселилась! Подумала, что уж по поцелую до этого кретина дойдет, что лобызания не по адресу. А он… то ли понял и был не против, то ли так и не заметил. А потом ты, скандалы, хлопанье дверью. В общем, некрасиво получилось. По-дурацки как-то.

— И тем не менее, сейчас ты опять предлагаешь что-то некрасивое и дурацкое, — произнесла спокойно. Даже за руки Вику взяла, чтобы она прониклась серьезностью вопроса. — Ты вообще понимаешь, что от меня просишь? Насколько это сложно и маловероятно к удачному исполнению? Начиная с того, что ты планируешь делать с ребенком, по возвращению…

— Я уже все продумала, — копируя мой серьезный наставнический тон, ответила Вика. Она еще и издевается! — Для начала с мелким мама посидит. А потом я смогу убедить Максима усыновить мальчика, сына моей непутевой сестры, которая бросила малыша на старуху-бабушку.

Прекрасно. То есть в продолжении лжи, это я стану непутевой сестрой, рожающей от первого встречного.

Но как все хорошо сложиться для Вики. Меняемся местами, рожать она будет по моим документам. В декрет, получается, тоже за меня уйдет. А ведь я клятвенно обещала своей начальнице, что в ближайшие несколько лет никаких детей заводить не буду. Кто ж знал, что у меня появится совершенно без моего участия в процессе?

— Поверь, я умею его уламывать, — продолжала Вика. — И мама ничего не узнает! Я же даже с ребенком расставаться практически не буду. Так, ненадолго, чтобы убедить Максима. Это же совсем другое чем "прости, дорогой, я залетела от другого". Никакого обмана!



Смерила сестру осуждающим взглядом.

— Почти никакого, — быстро поправилась она.

План так себе, чтобы не сказать грубее.

Но это Викин план. Безрассудный до нельзя.

Но у меня-то в отличие от сестры, гормоны телом не управляют.

Продержаться с чужим мужчиной больше шести месяцев в надежде, что он ничего не поймет? Глупость несусветная. Но разве это на самом деле нужно?

Достаточно того, чтобы Вика успокоилась и взяла себя в руки.

Так просто! Ответ почти на поверхности, мы просто смотрели не под тем углом.

Я улыбнулась, понимая, что идея с подменой выгорит, но совсем не так, как хочет того Вика. Мы поменяемся. Она получит мои документы. И мою работу. С которой ее никто не сможет уволить, это раз. И с которой у нее будет очень неплохой пособие по уходу за ребенком. Уж я постаралась в последние два года.

С Максимом так или иначе, ничего не получится. Или он узнает про подмену, или я не буду ему так интересна, как Вика. Или одна из той толпы девиц, которые вьются вокруг завидного жениха, его охмурит. И я вернусь домой с повинной — не справилась, он ушел. Вика не будет винить во всем ребенка, только меня. А как родит и приведет себя в форму, спокойно вернет себе своего Максима! Или найдет какого-нибудь другого. После чего исполнит остатки своего плана — уговорит усыновить ребенка непутевой сестрицы.

Кто гений? Я гений!

А я уж как-нибудь вопрос с новой работой решу, благо мозгов и опыта хватает.

"Подумаешь, два года в помойку", — подумала на мгновение, но тут же откинула мысль в сторону. Как только Вика наладит свои отношения хоть с кем-нибудь, я "выйду" из декрета на старую должность. Если до того момента не найду что-то получше.

— Никусь, никто из нас ничего не теряет, — заверила меня Вика. Видимо, то, что я ей вчера сказала про своего парня, она или пропустила мимо ушей, или сочла несущественным.

"Не теряем, Викусь", — улыбнулась, наконец, чувствуя себя увереннее. Кажется, мне получилось взять свою жизнь обратно под контроль.

Может это жестоко, но Вика своего Максима уже потеряла. В ту ночь, когда связалась с другим мужчиной. Все остальное — гормональные иллюзии с надеждой на легкую жизнь. Но так не бывает. И гробить свое здоровье и здоровье нерожденного малыша Вике не стоит. Успокоится, получит новые перспективы.

Все разрешится.

— В принципе, — протянула я нехотя. — Я могу согласиться. Но только у меня будет несколько условий

— Все что угодно! — Вика даже подпрыгнула на месте. — По поводу миллионов я не шутила. Любую сумму. Все что скажешь.

Ну, в это я слабо верю. Подозреваю, что подобно женам из арабских гаремов, если какие-то миллионы я из этой истории и вынесу, то лишь те, которые будут на мне в виде драгоценных подарков, когда Максим укажет на дверь. И то, если эти подарки еще будут.

— … погасишь ипотеку, — продолжала распинаться сестра. Но меня все это не волновало.

— Мое условие — если я буду на твоем месте, то ты будешь на моем, — отчеканила холодно. — Ходить на мою работу. Без скандалов и увольнений. Потому что мне в этот коллектив еще возвращаться.

Вика скривилась так, словно я ее только что жабу попросила облизать.

— И придется учиться. Подозреваю, в моей сфере ты не слишком ориентируешься. Узнаю, что ты увольняешься — Максим окажется в курсе, вообще, всей истории, — пригрозила сестре, которая может подумать, что я шучу.

— Ладно, поняла я. Ты там хоть чем занимаешься?

— Я тебе потом объясню. А теперь… Я так понимаю, нам нужно купить билеты в Москву?

Больничный оформлю там. И поработаю дистанционно, пока готовлю свою подмену. И пока подмена готовит меня.



Прибыв в Москву, первым делом, направились к маме. Надо же ей объявить о нашем столько долгожданном примирении с Викой, успокоить больное родительское сердце. Настоящую причину моего приезда, правда, раскрывать мы не собирались. Это правило номер один, когда твоя мама сердечник — что бы ни случилось, не рассказывать ничего из того, что может заставить нервничать. Да и потом то, что с легкой подачи Виктории было задумано, даже здоровый человек не в состоянии будет спокойно воспринять. А мама… Начнет с ума сходить от беспокойства. Да и разве кому-то из нас хотелось в очередной раз слышать, сколь безумна вся затея?

Сами знаем. Но Вики не переубедить, а я… Что ж, возможно, я просто самая большая дура из нас двоих.

Только ступив на родную землю, стоило спуститься с трапа, осознала: Боже, как же я скучала по Москве! В Ростове даже воздух другой. Это не плохо и не хорошо, просто по-другому. У Москвы иной ритм — со всей этой суматохой, с этими частоколом гигантских высоток, с давкой в метро и гудением центра.

Впрочем, ностальгическое очарование быстро отступило, стоило нам только угодить в пробку. Вот по ним я точно не скучала. Да и с каждой минутой все больше примечала того, от чего с такой радостью уезжала. Все-таки в новом городе мне дышалось куда легче. Там я чувствовала себя свободной. А сейчас… Все больше так, как будто меня хозяин на привязи тащит за собой, чтобы посадит в клетку из чужих забот и ожиданий.

— Вот! Смогла вернуть твою блудную дочь домой, — заявила с порога Вика, пропуская меня в квартиру первой.

Мама сразу кинулась обниматься, расцеловала в щеки, привычно потрясла за плечи, будто проверяет — настоящие ли мы обе. Но быстро отпустила, испытывая острую потребность поскорее подготовить стол к такому радостному событию. Зато мы с Викой уличили лишнюю минуту, чтобы переодеться и привести себя в порядок с дороги. Каждая побежала в свою комнату, через несколько мгновений вновь встретились в коридоре, чтобы обменяться перепутанными чемоданами.