Ангел, блядь, только не пойму белый или черный. Но то, что она залезла мне в мозг, забралась под кожу- это уже сто процентный факт. Иначе не могу объяснить, то как я реагирую на эту ведьму. Хочу обнять, и поцеловать, что я и делаю. Несмотря на возмущения этой ведьмы. По мне она прекрасно выглядит, сексуально, даже перепачканная в краску. Хочу ее сожрать, эти ее розовые, пухлые губы. Но сначала мы поужинаем.

— Расслабься, — она заметно злиться, после того, как я сказал, что купаться не будет. Не а что? Я дурак что ли, чтобы позволить ей одеть купальник, чтобы на нее все пялились, нет уж! Только буду на нее смотреть! Но по всей видимости я все же дурак, иначе по другому не объяснить, то что я сделаю следующим утром.

— Я не напрягалась, чтобы расслабиться, — это заявление вызывает у меня смех, — что смешного я сказала?

— Ничего, — смеюсь, нам приносят заказ и к моему удивлению Алиса с аппетитом начинает есть, при этом не забывает возмущаться:

— Я все равно не поеду с тобой на озеро, ни с ночевкой, ни без! Купайся и захлебывайся там сколько влезет! — от услышанного я поперхнувшись, покашливаю, отпиваю глоток воды, Алиса пользуясь моментом, встает и лупит меня по спине.

— Поедешь, — лишь через пару минут получается ответить.

— Зачем, для чего скажи мне ехать на озеро, в этих мешках, под названием платье? Что я там буду делать? — со злостью отодвигает тарелку, перестает есть.

— Ешь.

— Я наелась. и хочу домой, — сейчас в ней говорит обида, я слышу нотки грусти в ее голосе. Может я все таки слишком строг, много ей запрещаю? И ничего не случиться, если она по плавает. Немного. Со мной. Только со мной.

— Завтра в девять заеду за тобой, поедем купим тебе купальник. В десять выедем.

— И джинсы с футболкой, и сарафан! Мое все ты выкинул, а ехать на озеро в….. том, что ты купил…

— Понял я! Куплю, только при одном условии! — я дурак, но я с ней соглашаюсь. Если я решил взять ее с собой на озеро, я должен понимать, в чем туда едут.

— Начинается, — она начинает есть салат, облизывает майонез с губ, а я как маньяк, пялюсь на ее губы, сглатываю, — долго думаешь, что за условие?

— Без моего разрешения не одевать джинсы, и всегда, каждый день я должен знать, какие у тебя планы, куда собралась и с кем, и главное, что на тебе одето. Прежде звонишь мне, по видео, показываешь, потом с моего одобрения выходишь из дома. Поняла? — стоит ли говорить как она сейчас смотрит на меня, с вилкой в руке, это даже опасно, но не для меня. Я смеюсь.

— У меня тоже условие! — она мило улыбается. Пытается подавить в себе злость.

— Ты правда бесстрашная, условия мне ставишь? — с другой стороны мне интересно, что в ее голове. Пусть вываливает.

— Когда мы вернемся с озера, ты купишь мне все то, что выкинул. И я сделаю так, как ты хочешь, — я взрываюсь в смехе. Давно, я даже забыл когда в последний раз так смеялся. Забавно, — смеешься, да?

— Ага.

— Езжай ты на свое озеро сам!

— Я подумаю.

— Подумаешь? — ее глаза загораются.

— Не думал, что вещи это повод для счастья.

— Да? А давай ты сменишь свой гардероб. Ну например, купим тебе штаны, в которых ты будешь как…о — кашляет и замалчивает.

— Как кто?

— Ну есть же такие штаны… или брюки с заниженной мотней. Дима Билан любит такие носить. Тогда ты поймешь в чем счастье! — и ведь не поспоришь, — согласен?

— Нет. Я ничего менять не буду.

— И Я! — смеется.

— Это я решу, — она реагирует, как атом на мои слова. Вскипает на глазах, но молчит. Не выдает ни слова.

— Никто не сомневался, — надула губки и сидит, — отвези меня домой, если можно! — это потом добавляет.

— Мы еще десерт не пробовали, — мне нравится ее злить. Заводит.

— Десерт?

— Десерт. А что, ты не любишь сладкого?

— Не хочу.

— Пирожное или мороженное?

— Мороженное, но не здесь, а на улице, в парке, можно?

— Я ни ем на улице.

Но уже через десять минут мы идем к, как малолетки, с мороженным в руках, по алее. В центре города. И не скажешь по довольному лицу Алисы, что она устала. Идет, аппетитно лижет мороженное и рассказывает забавную историю. Как они с сестрой убежали из дома в восемь лет, чтобы поесть мороженного в парке. А я смотрю на ее язык, облизывающие губы и торчу, как маньяк.

— Капает! — она кричит и смеется.

— Что капает?

— Слюни, твои по подбородку! — смеется.

— Что?

— Мороженное, что! Если ты его просто будешь нести, то весь будешь в пятнах, — она говорит и подносит к моему рту, мое же мороженное, — быстро слизывай!

— Ааа, — слизываю уже растаявшее мороженное, — вкусное.

— Мое любимое, — доедает вафельку, — теперь можно домой?

— Ага, — я будто язык проглотил, пока как маньяк, наблюдал, как она ест мороженное. Отправляю свою вафельку в урно, и притягиваю ее к себе. У меня скоро лопнет член, если она не перестанет облизывать свои губы, — я тоже хочу, — упирается ладонями мне в грудь.

— Что хочешь? — смущенно спрашивает, смотрит в глаза.

— Облизывать твои губы, — я накидываюсь на ее рот, — ты вкусная, — вредина, не отвечает на мой поцелуй, зажала губы, не пускает меня.

— Отпусти, пожалуйста. Не надо! — толкает в грудь.

— Поцелуй меня, Алис..- голос срывается, дыхание прерывается, глаза мутнеют от возбуждения, а она меня отталкивает. Проталкиваю язык, чувствую ее вкус и тепло, — ты такая сладкая, хоть раз поцелуй, — и тут…..я чувствуб ее язык, она прикрывает глаза, внутри все ликует и танцует, когда ее язык плетется с моим, она отвечает на мой поцелуй! Моя девочка! Ее руки зарываются в мои волосы и нежно гладят. На мгновенье я думаю, что мне все снится, но нет. Я трогаю и чувствую ее тело. Нежно глажу спину, завожу руки под майку и чувствую дрожь ее тела. Потом она резко отталкивает меня.

— Это не правильно… — часто дышит, на глаза поступают слезы, отходит назад от меня, а потом и во все разворачивается и бежит. В два шага догоняю, хватаю за руку и тяну к себе, — отпусти меня, пожалуйста.

— Что не правильно, я ничего не понимаю?

— Все не правильно, все! Ты не должен меня касаться и целовать! — грудь поднимается от частого дыхания, в глазах блеск и искры, котороые бывают в порыве страсти.

— Девочка моя, — прижимаю сильнее нежное тело к своему, — ты моя невеста, моя девушка, что не правильного?

— Давай так….- я смахиваю с ее глаз слезы, ничего не понимаю, почему минутой назад отвечала на мой поцелуй, мы впервые поцеловались, по-настоящему, нежно и страстно, вкусно, непередаваемые ощущения, а теперь неправильно? — до свадьбы не трогай меня, пожалуйста, — отрицательно мотаю головой.

— И не подумаю! Если проблема в свадьбе, я ее перенесу! Через неделю поженимся!

— Что!? Нет, нет только ни это! Ни через неделю! — ее колотит дрожь, а я ни черта не понимаю.

— Успокойся! — обнимаю, глажу волосы, — успокойся.

— Отвези меня домой.

— Отвезу. Но свадьбу я все же передвину поближе. Через две недели. Думаю успеем подготовится.

— Вот через две недели, делай что хочешь. А пока, меня не трогай, — отпускаю ее, смотрю в ее глаза.

— Почему?

— Просто……я не хочу, не могу….а к тому времени, может привыкну к тебе.

— Это бред…..полнейший — и бред то, что я себя так веду. Сам себя не узнаю.

Наши телефоны одновременно звонят. Я достаю из кармана и вижу на дисплее Дашино фото и имя, Алиса тоже это видит, ухмыляется, отходит назад, отворачивается и отвечает на звонок. Я же Дашу убить готов.

— Что тебе нужно? — я отхожу подальше от Алисы, чтобы она не слышала, и я черт возьми не слышу с кем она разговаривает!

— Милый, любимый… — писклявый голос Даши раздражает с первой минуты, — я так соскучилась, мы не виделись уже несколько дней.

— Я же сказал: занят, я сам позвоню! — отключаю звонок и иду к довольной и счастливой Алисе. Явные перемены настроения нельзя не заметить, — кто звонил? — растерянность и нервную дрожь теперь тоже нельзя не заметить.