– Ну? – не понял дядя Гоша. – И что там, в скверике? В домино им играть? Или в шахматы? Так это думать надо.

– Зачем играть? Принесли богатые свои де­нежки, разложили по кучкам на скамейке – подходи, кому надо, бери, сколько нужно.

Дядя Гонга расхохотался. От души.

– Ну, ты, Леха, придумал! Это какая свалка получится! А у нас культурно. – Тут он на се­кунду призадумался. – Только вот бедные все равно что-то не выигрывают. Сколько бы бога­тые ни проиграли. Парадокс, да, Леха?

– Я такого слова не знаю. Оно хоть прилич­ное?

– Приличное, – успокоил его дядя Гоша. – Наш Шеф его очень любит. Когда что-нибудь не­понятное случается.

– А ваш Шеф богатый?

– Про это только его мама знает. Он ей все

деньги сдает.

– А зачем?

– Она их копит, хочет ему хороший подарок купить на день рождения.

– Отдала бы их этому дядьке, который с вело­сипедом. Жалко его.

Охранник как-то странно хмыкнул. Хрюкнул даже. Будто подавился.

Но в это время подъехала машина, из нее вышли молодые веселые люди в черных костю­мах и в разноцветных платьях.

Они сразу же заполнили все ступени, будто их было не четверо, а в десять раз больше, и Алеш­ка под их прикрытием проскользнул в казино.

Главное было сделано. Алешка тут уже при­мелькался, и никто из персонала не обращал на него внимания: раз уж охранник на входе про­пустил его, значит, так и надо. Кто его знает, что это за пацан. Может, сын какого-нибудь милли­онера или бандюги. Ни с тем, ни с другим связы­ваться никому не хотелось. Тем более что Алеш­ка вел себя совершенно независимо. Я бы даже сказал – нахально.

Правда, в игорный зал он не заглядывал – там ему делать было нечего. Его интересы верте­лись вокруг кабинета Шефа.

Проникнуть туда – значит узнать о его пла­нах. А узнать о планах противника – значит по­мешать ему их осуществить.

И Алешка начал расхаживать по коридору, выбирая момент, чтобы «просочиться» в завет­ный кабинет. А чтобы ему не задавали глупых вопросов, Алешка для отвода глаз прихватил какую-то табуретку и деловито таскал ее за собой – при деле пацан. Когда ему это надоеда­ло, он ставил ее в угол и отдыхал на ней, погля­дывая на двери кабинета. Чтобы не пропустить подходящий момент.

И вот такой момент выпал. Шеф вышел из ка­бинета в своем красивом черном пиджаке с блес­тящими лацканами, с гвоздикой в петлице и важно направился в игорный зал. Алешка про-' водил его безразличным взглядом и, как только тот скрылся за портьерой, шмыгнул в кабинет.

Ничего особенного тут не было. Письменный стол, на нем – бумаги, недопитая чашка кофе с торчащей из нее ложечкой, кресло, несколько стульев и громадный сейф. Да в углу на полу ва­лялась какая-то красная тряпка с желтыми за­платками.

Не знаю, на что Алешка рассчитывал? Мо­жет, он думал, что на перекидном настольном календаре рукой Шефа красным фломастером будет написано: «Двадцатого июня – совершить кражу оружия из войсковой части»?

Алешка перелистал весь календарь, но такой записи не обнаружил. Тем более что почерк у Шефа оказался безобразный. И грамотей он был еще тот! Даже Алешка ахнул: «Прикратить мос-корат!»

Что за «москорат»? Может, это и есть его лю­бимый «породокс»?

Алешка, разочарованный, уже было начал примериваться к сейфу – как бы его вскрыть чайной ложкой? Но тут за дверью послышались шаги и голоса. Они приближались. У самой две­ри шаги прекратились, а голоса продолжались.

– Сколько можно ждать? – услышал Алеш­ка дребезжащий от злости голос Шефа. – Мне самому, что ли, оружие вывозить? Я вот сейчас вас всех уволю и позвоню своему другу. И если он сейчас не в тюрьме, он мне это дело в два счета

решит!

Алешка лихорадочно обежал глазами каби­нет – куда бы спрятаться? Если его здесь обна­ружат – мало не покажется. Здесь вам не там!

А вот спрятаться было негде. Под столом? Не­надежно. Под стулом? Сразу заметят. В сейфе? Скважина для ключа хоть и большая, но явно мала. Алешка подумал о маме, и ему стало груст­но. И эта мысль подстегнула его фантазию. Он схватил красную тряпку, которая лежала в углу, развернул ее. Это был точно такой же ме­шок, что стоял справа от входа в казино. Жел­тые заплаты на нем оказались золотыми буква­ми: «Выиграй свой миллион…» И Алешка его выиграл…

Когда разгневанный Шеф вошел в кабинет в сопровождении своих виноватых подчиненных, здесь никого не было.

Шеф плюхнулся в кресло, переложил с места на место бумаги на столе, взглянул на настоль­ный календарь. И совсем озверел. Заревел, как медведь в известной сказке:

– Кто сидел на моем стуле? И листал мой ка­лендарь? А?

– Шеф, – дрожащим голосом ответил Ку­зя, – никого здесь не было, кроме вас…

– Уволю всех! Нищими сделаю! Бьюсь как рыба об лед ради вашего счастья. Маскарад тер­плю! И никакой благодарности. Парадокс! Кузя! Вован! Сегодня же ночью послать ребят в часть! И чтоб к утру вот здесь, в моем кабинете, радова­ли глаз гранаты и автоматы.

– Мы постараемся, шеф, – робко пообещали Кузя и Вован. – Но это трудно…

– А мне легко? От казино этого ни хрена де­нег нет! С рынка вы копейки носите, как нищие. И вот подвернулось наконец стоящее дело, на миллион баксов. Пустяк нужен – оружие, – и того не можете. Мне что, самому в часть зате­саться? Под колючей проволокой ползать, а?

– Мы постараемся…

– Постарайтесь! – рявкнул Шеф. – Вот-вот в банк завезут деньги! Другого такого случая не дождешься! Болваны!

– Будет сделано, Шеф!

Шеф вскочил и забегал по кабинету. Он хоть и был маленький (Шеф, а не кабинет), но злобный.

– И какого черта вы складываете здесь этот хлам? Вам что, места мало? Что здесь?

– Как всегда, Шеф, банки из-под пива. Убор­щица не успела вынести.

– Вот ты и вынеси! Пока тебя самого отсюда не вынесли! Ногами вперед!

– Ну уж… Вы уж… это… совсем! Все сдела­ем, Шеф. И оружие сегодня доставим. И мешок заберем.

…Алешка почувствовал, что мешок встряхнули (ему так и хотелось для достоверности ска­зать во весь голос: «Стук! Бряк!», что он поднял­ся в воздух и на что-то плотно лег. Наверное, на плечо Кузи или Вована. Хлопнула дверь.

– Тяжелый, черт! – услышал Алешка. – Куда его, Кузя?

– На место отнесем. На смену. Тот-то мешок,

наверное, уже пустой.

– Чего она сюда напихала? – Алешка почув­ствовал, как его подбросило.

– Золото! – захохотал Кузя. – Ты теперь миллионер, Вован. Тащи его домой!

«Этого еще не хватало», – подумал с грустью Алешка.

В мешке было неудобно. Он хоть и был очень плотный, но все время подпрыгивал в такт ша­гам Вована, и Алешка стукался в его чугунную спину то головой, то коленками. Да и страшно­вато было. Мало того, что его в любую минуту могут обнаружить, так еще, не дай бог, забросят вместе с мешком в какую-нибудь мусорную ма­шину или на помойку. Нам это надо?

– Значит, делаем так, – сказал Кузя. – Вы­зывай Генку с его фургоном, а я предупрежу Горш­ка, чтобы был готов сегодня в ночь. Хоккей?

– Хоккей, – вздохнул Вован и снова подбро­сил на плече мешок, поудобнее. – А как ты Горшка вызовешь?

– Ему Шеф мобилу подарил. В счет аванса. И они оба захохотали. Кузя – легко и весело, а Вован – с натугой.

– Горшок, дурак, думает, что и ему бабки до­станутся, – хихикал Кузя. – А достанется ему трибунал. Там бабки не нужны.

– Миллион принесли? – услыхал Алешка третий голос, принадлежащий охраннику Гоше, и догадался, что Кузя налегке и Вован со своей ношей вышли наружу. Тем более что мешок опустился, а Вован облегченно вздохнул.

– Забирай пустой мешок, пошли пиво пить.

– Сам забирай. Я уже с полным намаялся. Они ушли. Охранник, естественно, остался. «И долго мне здесь сидеть? – подумал Алеш­ка. – Хорошо еще, мешок не завязали».

Но, хотя мешок и не был завязан, вылезти из него не так-то просто. Что, встать во весь рост и гаркнуть как клоун в цирке: «А вот и я!»? Тогда с этого момента к казино и не подойдешь.

Как быть?

Для начала Алешка незаметно, стараясь не двигаться, пошарил по карманам в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы проделать в мешке дырку для наблюдения. Это «чего-то» нашлось – гвоздь, которым он пытался проколоть колесо фургона.