Ив хотелось убежать, но она не могла. Ей негде было скрыться. Она должна была пережить это. Высказать все Алексею Константину. И момент для этого настал.

– Я сделала то, что должна была сделать, – произнесла она странным голосом. – Ты дал мне ясно понять, что не продашь Бомонд, если я не проведу с тобой ночь. У меня не оставалось выбора.

– Ты должна была так поступить? Неужели? Что ты положила на другую чашу весов? – Алексей обвел рукой холл. – Эту кучу кирпичей и камня? Клинику, созданную только для тебя и твоей матери? Алкоголичка и наркоманка. Это твой маленький секрет, Ив? Ты любишь эти маленькие белые дорожки так же, как постельные интрижки? Секс и наркотики, каково это, а? Лучше? Ты получаешь двойной оргазм? Но ты пытаешься выглядеть невинной скромницей, да, Ив? Тебе это нравится, правда? Теперь-то я знаю, какая ты. Сколько у тебя было любовников, Ив? Не только тех, которых тебе выбирал отец, но и твоих собственных? Сколько еще мужчин знают, что ты готова на все, чтобы получить то, что хочешь? Ты поэтому злишься? Потому что со мной твой метод не сработал? Ты не получила свой ненаглядный Бомонд, так, Ив?

– Боже… – выдохнула девушка. – Ты думаешь, ради этого я хотела вернуть дом? – Она кивнула на двойные двери справа, а затем оглянулась и посмотрела на него. – Пойдем, – позвала она. – Иди и увидишь сам. – Медленно Ив подошла к стеклянным дверям, ведущим на улицу. – Сюда… – ее голос звучал как-то странно.

Что еще она задумала? – недоумевал Алексей. Но теперь меня не проведешь. Я знаю, какая она. Я помню. У меня есть доказательства.

Он наблюдал, как Ив свернула за угол и исчезла из вида. Он последовал за ней.

И замер, как громом пораженный.

Перед ним раскинулась обширная аккуратная лужайка. Повсюду росли цветы. Но не прекрасный вид заставил его замереть. По краям лужайки, как и повсюду, были оборудованы пандусы с металлическими парапетами. По ним ездили инвалидные коляски.

В них сидели дети. Некоторых катили медсестры, другие передвигались сами. Они шумели, смеялись и болтали. Кажется, все эти больные дети играли в какую-то игру, заключил Алексей. Может быть, даже с правилами. Он не был уверен.

Весь мир перевернулся с ног на голову. Алексей заметил, как один малыш радостно едет на своей коляске в сторону Ив.

– Иви! Иви! Ты видела? – Его глаза светились от счастья. – Я догнал Тома, а он просто гонщик на колесах. Я никогда раньше не догонял его, а сегодня у меня получилось. Ты видела? Видела?

Лицо мальчика показалось Алексею знакомым. На вид ему было лет семь, не больше.

– Я видела, Чарли, – ответила ему Ив. – Я знала, что когда-нибудь ты сможешь догнать Тома. Ты очень быстро научился ездить. Молодец, – девушка потрепала малыша по волосам и снова заговорила: – О-о, тебе лучше уехать. Кажется, Том направляется сюда, чтобы отыграться.

Мальчик быстро развернул коляску и помчался прочь от настигающего его друга.

– Это Чарли, – сухо сказала Ив. – Мой брат. Это ради него и ради других таких же малышей мне нужно было вернуть Бомонд. Чтобы они могли и дальше жить здесь и лечиться, – она обратила на него бесстрастный взор, – чего бы это ни стоило.

Ив продолжала говорить, но голос ее еле-еле доносился до Алексея. Мысленно он уже был далеко отсюда. Очень далеко. Он унесся в собственное детство, на двадцать три года назад.

– Не уезжай, Илли… мне будет не хватать тебя.

Алексей ощутил, как объятия стали крепче.

– Я делаю это ради тебя, Акси. Для тебя. Вот увидишь, я скоро приеду. На мне будет красивое платье, а тебе я привезу много подарков. Я буду присылать тебе денег, чтобы ты мог продолжать учиться в школе, сдал экзамены в университет и стал тем, кем хотели видеть тебя мама с папой. У тебя все будет хорошо, обещаю.

Десятилетний Алексей прижался к сестре, уткнувшись носом в ее густые темные волосы.

– Но я не хочу, чтобы ты уезжала. Я хочу, чтобы ты осталась.

– Я могу работать в Италии, во Франции, по всему миру. Так сказал мне тот бизнесмен. Я заработаю много денег. И ты сможешь получить образование, о котором мечтали мама и папа. Ты же знаешь, как мне трудно найти здесь работу. Но в богатых странах, таких как Италия, есть работа. И дело не только в работе, Акси. Я всегда мечтала, что когда-нибудь стану певицей, буду, носить красивые платья и в меня влюбится красивый и богатый мужчину. Я напишу тебе обо всем этом, только подожди немного. А когда я заработаю достаточно денег, я вернусь, Акси. Я вернусь.

Илеана ласково потрепала брата по волосам и, выпрямившись, улыбнулась ему.

– Я вернусь, Акси, к лучшему брату в мире. Обещаю.

И вот прошло двадцать три года, и Алексей, уже взрослый и богатый мужчина, стоит здесь, а рядом с ним говорит другая сестра. Сестра, которая, как и Илли, готова пойти на все ради счастья брата.

Если бы Илеана только знала, что за работа ожидает ее за границей… пошла бы она на это? Алексей не знал. И никогда уже не узнает.

Потому что тогда он видел сестру в последний раз.

Но Ив было прекрасно известно, на что она идет. Он сам ясно дал ей понять, чего хочет. И она сделала все, без сомнений и колебаний.

Девушка все еще говорила тем же самым спокойным голосом:

– У нас живут около двадцати пяти детей с ограниченными физическими возможностями. Включая Чарли. Он родился с церебральным параличом, потому что отец регулярно избивал маму и у нее случились преждевременные роды. Отец согласился основать здесь клинику в обмен на то, что мама не пойдет в суд и не предаст дело огласке. Детям здесь хорошо. За ними не только присматривают и лечат. Здесь они находят друзей и семью. Малышам грустно уезжать, потому что в доме, который я купила на те деньги, что хотела потратить на возвращение Бомонда, нет бассейна, который они так любят, и не так много места для игр. Там пока нет пандусов и нужно будет оборудовать комнаты под клинику. А еще придется нанять меньше персонала, потому что я не могу себе позволить держать большой штат – с тех пор, как перестала получать месячное содержание от отца… – Ив замолчала. Она посмотрела вперед, и выражение ее лица немедленно изменилось.

Алексей повернулся. С другой стороны террасы в их сторону шел Мэттленд в компании женщины средних лет. Как только они подошли ближе, Алексей узнал ее. Достопочтенная Амабел Хоквуд утратила красоту своей дочери, но все же выглядела прекрасно, как и многие женщины, принадлежащие к высшему обществу.

– Мистер Константин? – произнесла она голосом, в точности как у Ив. – Здравствуйте. Я Амабел Хоквуд. Простите, я не знала, что вы прибудете к нам сегодня. – Женщина протянула руку в приветствии, и Алексей, сам того не осознавая, пожал ее.

– Это было внезапное решение. Я прошу прощения за беспокойство.

– О, ну что вы, – ответила Амабел. – Не хотите ли кофе? Или, может быть, просто осмотрите дом? Или?..

Кажется, впервые Амабел не знала, что сказать.

Алексей видел, как она напряжена, но вряд ли бы кто-то посторонний заметил это. Женщина оставалась спокойной. Она держала себя в руках, не позволяя эмоциям взять верх над нею. Неважно, что происходит.

Ив стояла рядом с матерью с таким же непроницаемым видом. Она не пошевелилась, ничем не выдала себя. Ничего, абсолютно никаких эмоций не отражалось на ее спокойном, бесстрастном лице. Так же, как и в тот вечер, после обеда, когда он объявил о своей цене.

Ив просто приняла его условия. Приняла все, что он с ней сделал.

Все.

Алексей снова посмотрел на лужайку. Туда, где играли дети. Он заговорил, обратив взгляд на Амабел Хоквуд. Ее сын, брат Ив, играл среди детей на колясках.

– Боюсь… произошло какое-то недоразумение. – Алексей увидел, как на мгновенье в глазах женщины отразился ужас. Он не дал ей заговорить, а продолжал, глубоко вздохнув: – Бомонд ваш. Документы будут возвращены вам немедленно. Я оплачу услуги специалистов, которых вы вынуждены были отпустить, выкуплю дом, который вы вынуждены были купить для переезда клиники, и возмещу все расходы. Прошу вас, примите… – Неужели его голос дрогнул? Алексей надеялся, что ему показалось —… искренние извинения за мое непонимание. – Он снова полной грудью вдохнул воздух и продолжил: – Вы позволите также сообщить вам известие, которое, я полагаю, принесет вам облегчение? Вам больше не нужно опасаться мужа. Джилс Хоквуд мертв.