Обрадовав их новой информацией, магесса тут же дала им первое задание — придумать заклинание-стих на четыре строки для избавления от кашля.

Асана с интересом черкала в тетради. Стих у нее получился, но какой-то корявый. Ни рифмы, ни сложения. Кстати, лучше всего действовали именно стихи-заклинания. Возможно, дело было в легкости запоминания, плавном течении слов и особой связи магической силы с древним магическим языком. В итоге, ее стих-заклинание оказался одним из самых худших на данный момент. А вот в лучших оказалось трое ребят — нелюдимый мрачный Фаорт, всего боящаяся Фейнла, и плакса Мелия, что совсем уж неожиданно.

Алхимия прошла быстро и интересно, хотя магистр Раг ходил вокруг Асаны и явственно облизывался.

Ученица ему попалась неоднозначная, и это весьма интриговало. Ее сила скрывалась за слабенькой пеленой защиты. И именно в этом была ее пакость- слишком слабая, чтобы хорошо защитить, она тем не менее силу мага держала в дымке, не позволяющей за ней увидеть толком, а при попытке сдернуть пелену включалась настоящая охранная система, что прямо в мозг магу подавала сигнал о происходящем. То есть, тайком заглянуть за пелену защиты и оценить силу никак не выйдет.

Асана же, каким-то седьмым чувством зная, что вреда в стенах Академии демон ей не причинит, увлеченно смешивала торопливое зелье, задание на сегодняшний урок, и не обращала на него внимания.

Аудитория каицкого демона вся была пропитана особым чувством успеха, даже воздух словно был легче и воздушней. Каждый студент чувствовал себя необыкновенно умелым и одаренным. Вопросов по смешению ингредиентов не было ни у кого.

Собственно, торопливое зелье зельем как таковым не было. Основными ингредиентами в нем были твердые вещества и простая талая вода, налитая до самого края котла, стоящего на подставке небольшой жаровенки прямо на столе. В конце варки, а точнее кипения, в алхимическом котелке оставалась не жидкость, а небольшая россыпь камней. Или пыль, уж кому как повезет. Чем крупнее камни, тем более качественными они получались. И с этого момента звались они замедлителями.

Замедляли они все. Щепотка медленной пыли, брошенная в любое блюдо — гарантия того, что оно и за сутки не приготовится. Камень, опущенный в кипящее зелье, помогал отойти по возникшим важным делам, не боясь испортить важный состав, который надо выдерживать определенным образом и при определенной температуре. И самое главное- камни не были одноразовыми. Их можно было использовать повторно. А вот пыль нельзя, она растворялась и просто все замедляла на несколько часов.

В общем, вещь была стоящая, и Асана внимательно следила за составом зелья. Магистр Раг обещал отдать результаты студентам, и это стоило всех усилий. Замедлитель вещь нужная, а просто так его не изготовить, если нет своей лаборатории.

Асана даже чуть призадумалась об этом… Потом потрясла головой, вытряхая ненужные и несвоевременные мысли. Прежде всего ей нужен сад. А лабораторию оснастить очень дорого, ведь туда надо много оборудования, которое уж совершенно точно просто так не свалено в комнатах с хламом на ее чердаке. Да и дорогие и редкие ингредиенты на дороге не валяются, а взять их подчас негде, если ты не магистр.

Магистр щедро одарил студентов, позволив забрать все, что они наварили. У Асаны вышли три вполне приличных камня и пяток поменьше. Для первого раза это было очень даже хорошо.

Четвертым уроком пятого дня от начала обучения и месяца была некромантия. От Темных искусств, что были следующим уроком, она отличалась смертью. Некромантия изучала смерть, все ее проявления.

Некромантию преподавал магистр Мишрис. Золотистоволосый стройный блондин с зелеными глазами и аристократически бледной кожей. Его можно было бы назвать красивым, если бы не безумный огонь в глазах. Он давал отсвет на длинное овальное лицо, делая его гротескным. В сочетании с его влюбленным тоном, почитающим смерть, это выглядело пугающе.

Магистр Мишрис все первое занятие рассказывал о смерти. О ее причинах, о ее проявлении, о том, что там, за Гранью, где Смерть властвует. Показывал разные картинки-иллюзии, как в разных культурах поклоняются Смерти, как ее представляют. Между прочим, прочел небольшую лекцию о жертвоприношениях, в том числе затронув немного артефакты, что усиливают связь с владычицей Смертью.

В целом, именно ему, а не опасному змеелюду, удалось наконец-то запугать каждого студента, заставив бояться даже тени, даже каждого шороха.

И вот в таком податливом состоянии они и пришли на Темные искусства, где магистр Тай с мрачным удовольствием вновь поиздевался над ними, насылая ментальные приказы и заставляя то кукарекать, то квакать, то скакать на одной ножке. А уж после этого занялись собственно уроком. После Темных искусств у всех снова болела голова.

На обеде к Асане подсел Мар. Поинтересовался, как прошел день, рассказал, что интересного произошло у него, пригласил на свидание вечером после ужина, сообщил, что сделал с развлекательным реквизитом, что купил в лавке.

Укутал одну свою руку в рубаху, чтобы видно не было, взял в оставшуюся руку оторванную тряпичную. Глаз на веревочной жиле приклеил к веку, закрыв свой. Щедро налил на голову вишневого варенья, призванного имитировать кровь. И в таком виде явился на практику к девочкам-целительницам.

А они же совсем новенькие, первый курс у всех общий, а теперь на втором специализация идет. И практика была первой, после вводного урока. На деревянных столах лежали обычные тряпичные манекены, на которых и начали тренироваться будущие целительницы. И так им было страшно, как бы не напортачить перед строгим преподавателем, а тут еще со стонами врывается на занятие страшное израненное существо, протягивает оторванную руку и просит прирастить, ведь она дорога как память.

В итоге на 11 целительниц два обморока, три визга, один отборный мат… Ой, мат был от преподавательницы, варварки с Каменных островов, они вообще не воздержанны на язык. А еще одна будущая целительница вспомнила детство с тремя старшими братьями. И отлупила шутника его же оторванной рукой. Глаз потерялся в пылу битвы. Кровь из варенья забрызгала весь класс — манекены, мантии целительниц, пол. Урок был сорван.

Мар рассказывал в лицах, эмоционально, и сам над собой смеялся настолько заразительно, что Асана и сама невольно подалась его рассказу, и рассмеялась. И как назло (а, может, и к лучшему), в это время у ее стола прошел Ирлим. С сожалением кивнул ей, приветствуя, и, не остановившись, прошел мимо.

Всю радость Асаны смыло, как грязной тряпкой. Не удавалось не думать о том, что Ирлим оставил ее почти на смерть. И так ничего и не сказал. А теперь ходит и проверяет время от времени, жива ли она еще.

Асана залпом выпила стакан апельсинового сока. Хватит думать о нем. Подумаешь, парень понравился. Ей все равно ни с кем нельзя встречаться, бабушка ясно все разъяснила. Мар же словно ничего не заметил, рассказывая про какого-то нового преподавателя, которому вчера намазали клеем стул. Сам магистр оказался плохоньким магом, освободиться не смог даже к концу урока. Клей ребята нашли качественный. В отместку магистр задал сложный доклад на следующее занятие. Мар уныло сообщил, что тему доклада изучают на пятом курсе, а им задали сейчас, и третьекурсникам разобраться без толковой помощи — нереально, так что придется просить помощи у друзей-пятикурсников.

Раз уж рядом появился источник информации, Асана поинтересовалась, как проходят медитации, а заодно, что такое день заклинаний. В результате она получила ворох полезных знаний. На медитации маги вызывают дух Первоосновы, что являлась началом всей магии. Дело это трудное и долгое. Маги садятся в круг, завернутый спиралью, и магически добиваются резонанса с Первоосновой. Если сбивается один, то приходится начинать все сначала. Так и проходят два часа медитаций. А вот на день заклинаний лучше не ходить, очень травматичный день. Частенько из аудитории выносят особо неудачливых студентов. Там настоящая боевая магия, которую по-другому не удалось пропихнуть в учебную программу, чтобы как можно раньше выявлять таланты и самородки в королевский боевой корпус магов.