И я просыпаюсь от толчка в бок.

Эх, спокойно поспать мне всё же не удалось. Нет, девушка меня не разбудила. Она просто спокойно улеглась рядом (совсем слегка задев при этом локтем), опять одетая в одни браслеты. Хмель из меня уже выветрился, а вот тело отреагировало на лежащую рядом обнаженную натуру надлежащим образом.

Это был удар ниже пояса. А когда я осторожно провёл рукой по телу девушки и услышал сладкий стон, все моральные терзания меня оставили. Чего терзаться, если ей тоже нравится?

Моё новое тело выдержало полчаса этого марафона, а потом я опять отрубился. Спал в этот раз без сновидений.

Проснулся, когда уже было светло. Окон у этой комнаты не было, но под потолком были продольные щели, через которые проникало достаточно света. Сенилы рядом не оказалось, что даже хорошо, потому что мне опять хотелось. Обычное утреннее состояние организма. Точнее даже «стояние организма».

Быстро одевшись в валяющуюся на полу одежду, я осторожно выглянул из комнаты. В этот раз все мои движения были гораздо увереннее, кажется, мы с телом начинаем привыкать друг к другу.

Сенилы было не видно, но мне была нужна не она. По наитию я всё же нашёл туалет, где сделал все свои дела. Тоже современное такое помещение. Я думал, тут дырка в полу, но нет, сиденье, опутанное светящимися нитями, запах отсутствует, все дела.

Опять проснулся голод, и я пошёл в сторону столовой.

— Нет, куда он уехал, я не знаю. Он с вами договаривался? — Голос Сенилы идёт из открытой двери в аптеку. А говорила, что рабам туда заходить нельзя.

— Нет, но мне очень надо. Вопрос жизни и смерти! — Хриплый умирающий голос, в котором скопились все трагедии мира.

— Ничем помочь не могу. — Интонация Сенилы не изменилась ни на нотку. — А средство от похмелья можно купить на рынке.

— Да там за него почти целый серебряный просят, кровососы! — Вот оно что! Ну, тогда я понимаю этого умирающего. — Не понимают, что если человеку плохо, то нужно помогать страждущим, а не требовать с него последние деньги!

— Я с Вами совершенно согласна, но без хозяина выдавать лекарства не могу.

— Ну пойми, девочка, я же умру! Тебе совсем меня не жалко? — Мне кажется, там, у порога аптеки, умирает истинный актёр. Этот голос уже почти меня уговорил ему помочь. С трёх ударов.

— Попробуйте зайти через час.

— За это время мой труп уже остынет. Сжалься над бедным, вынеси лекарство, я никому не скажу.

— Ох, мистер Тредор, вы хотите, чтобы хозяин меня наказал?

— Сенила, деточка, ни в коем случае! А давай, я дам тебе за бутылёк полную серебрушку, а? Если ты продашь лекарство за такую цену, тебя никто не накажет.

— Почему бы вам тогда не купить его на рынке? Сэкономите две медные монеты.

— Так до рынка ещё идти сколько! Да и обмануть там могут, а тут средство проверенное.

— Ладно, давайте деньги. В лавку я Вас не пущу, извините, лучше вынесу сюда.

— Ты моя спасительница! Дай я тебя поцелую.

— Мистер Тредор, держите себя в руках. Я честная рабыня, все поцелуи только с разрешения мистера Венеруйло. — Услышал, что Сенила зашла внутрь лавки. — Можете у него попросить разрешения.

— Этот старый хрыч за ночь с тобой запросил пять золотых! Да он совсем выжил из ума! Он думает, я деньги на огороде выращиваю!

— Вот Ваше лекарство.

— Вот спасибо, дай бог тебе здоровья и много детей.

— Спасибо. — Кажется, пожелание Сениле не понравилось. В её голосе появились строгие нотки, а дверь она буквально захлопнула.

Выглянул, чтобы понять, что её так разозлило. Девушка стояла около двери, закрыв лицо руками.

— Привет. — Решил показаться я. — Что-то случилось?

— Доброе утро, Дар. — Она отняла руки от лица и немного вымучено улыбнулась. — Нет, ничего не случилось.

— Я же одарённый, вижу тебя насквозь! — Я действительно видел все магические линии, которые проходили через неё. Кстати, среди них появилась новая, которая тоже шла к сердцу. Шла она откуда-то со второго этажа.

— Ничего такого. — Пошла она в отказ. — У меня всё хорошо. Я даже рада, что ублажательницы не могут иметь детей.

Что-то мне не кажется, что попав в постельные рабыни, она выиграла. Детей иметь не может, умирает вместе со смертью хозяина. Сомнительные приобретения за радость иметь изменённое тело.

Но говорить ей это я не стал. Чего расстраивать человека, раз ничего уже не изменить.

Когда она отошла от двери, то светящаяся нить, что шла на второй этаж от её сердца, снова пропала.

— Сенила, а что на втором этаже? — Заодно и тему сменим.

— Там спальня хозяина и его кабинет. — Она прошла за прилавок, отодвинула ящик, рассортировала монеты по лежащим там мешочкам. Потом повернулась к стенке к листочку с закорючками, сделала на нём чёрточку. Бухучёт.

Эти мешочки надо тоже прихватить, про них я не знал.

— Ты там была?

— В спальню хозяин мне сделал разрешение, а в кабинет он никого не пускает.

Надо обязательно посмотреть. Вчера я до кабинета так и не добрался.

—Сенила, солнышко, будь так добра, сделай завтрак.

— Завтрак уже готов, я ждала, когда ты проснёшься. — Что ты будешь делать, она ну просто идеальная.

— Пошли тогда поедим. — И надо уже готовить побег. Что-то я расслабился, как в своём доме. А ведь кто-то может ещё заявиться, не только алкаш с горящими трубами.

Сенила опять чинно уселась на пол, как только я оказался за столом. В этот раз я не стал спорить. Раз выбор между стоять и сидеть, но на полу — пусть сидит. Тем более, её это не напрягает совершенно.

— Собери мне в дорогу поесть. — Шашлычки мне понравились, мясо нежное, вкусное, у неё явно талант к готовке. Только вот, вина надо мне пить поменьше, чтобы опять не вырубиться.

— На сколько дней?

— Дней на десять. — Больше я всё равно не унесу, ведь у меня ещё книги, бутыльки… — Сенила, а как ты определяешь, какое лекарство к чему относится?

— На них написано.

— Так ты же не умеешь читать.

— Ну и что? Я просто запомнила значки на основных товарах. Сложные и магические мне всё равно нельзя трогать, я могу брать и продавать только самые простые. От похмелья, от поноса, от икоты или тошноты. Такое запомнить не сложно, особенно, если повторять ежедневно.

Она хоть и блондинка, но не совсем дура. Для меня все эти закорючки показались совершенно одинаковыми.

— Ты очень вкусно готовишь. — С удовольствием наблюдал, как она расплывается в улыбке. — Спасибо.

Вот теперь я заметил, как мои губы сказали слово максимум из одного слога, а ведь я чётко сказал русское «спасибо» из трёх. Точно, магия.

— Может, хочешь что-то ещё? — И она хитро и с намёком улыбнулась, наклонив голову.

— А мне это будет стоить пять золотых?

— Нет, ты же живёшь в этом доме, а я рабыня дома. — Своеобразная у неё логика, но изъянов я не нашёл. — Да и мне самой это надо, пока идут изменения, всё чешется. Ночью ты мне очень помог.

— Как я могу отказать тебе в таком деле. Ты же мне тоже помогаешь не умереть с голоду.

Примерно минут через сорок я поднялся на второй этаж, меня очень привлекал кабинет почившего алхимика. Да, как и думал, на двери была защита в виде уже привычных разноцветных светящихся ниточек. Дверь открылась одним из ключей, но часть ниточек так и осталась висеть, пересекая вход. Ничего, расстояние между ними достаточно, я вполне пролезу.

Ну, что сказать… Кабинет, как кабинет. Тут был стол. Такой, солидный, основательный. И шкаф, полностью забитый такими листами, какой заполняла Сенила в лавке. И всё. Даже окна не было.

В ящиках стола тоже не было ничего интересного, разная мелочёвка, типа чернил, чистых листов. Денег тут не было, но вот блестящие магические нити у одной ножки стола очень привлекли моё внимание. Нити шли в пол, потом в одну из стен. Пригляделся — а там квадратик стены похож на дверцу. Тайник или сейф.

Вернулся к ножке стола. Попробовал её рукой — с трудом, но одна секция провернулась, а скрип отходящей панели на стене сказал мне, что я не ошибся. Примитивно у них тут. Ни отпечатков пальцев, ни проверки на сетчатку. Прямо, позапрошлый век.