– Миссис Линн Сандерс?

– Да.

– Мне хотелось бы узнать ваше мнение. Я Дэн Филдинг из «Эха». Я тут кое-что проверяю…

Когда он протянул ей свою визитную карточку, Линн почувствовала, что ее хорошее настроение куда-то испарилось. Что ему теперь нужно?

– Это вы мне когда-то звонили? – резко спросила она.

– Да, но…

– Мне кажется, я сказала, что не хочу с вами разговаривать, и не понимаю, почему вы мне до сих пор надоедаете. Вопрос закрыт!

– Но я не по этому делу, миссис Сандерс. Я пришел по поводу заметки, которая касается более серьезных вещей. Мы просто подумали, что вы захотите изложить свою точку зрения.

– Что? – Предупреждая об опасности, в голове Линн зазвенели тревожные колокольчики. – Что за заметка? О чем, черт возьми, вы говорите?

– Вы хотите сказать, что ничего не знаете? – Он огляделся по сторонам, как будто опасаясь, что их могут подслушать. – Было бы лучше поговорить об этом внутри. Я уверен, вам не нужен лишний скандал, в особенности на пороге вашего дома.

В смятении Линн провела его в гостиную, где репортер без приглашения плюхнулся в кресло. Не садясь, она ледяным тоном сказала:

– Теперь вы наконец сообщите мне, в чем дело?

– Смотрите сами.

Он вынул из кармана плаща сложенный номер «Соуплайнз». Сердце Линн сжалось. Неужели ей придется пережить еще одну травму? Раскрыв журнал, газетчик нашел нужную страницу. Линн увидела фото, на котором она целовалась на экране с Блейком, и заголовок: «НОЧНЫЕ СОВЫ» ЗАНИМАЮТСЯ ЭТИМ ВТРОЕМ!»

«Дженни! Вот же сука!» – ахнула про себя Линн.

Ясно, что узнать об этом могли только от нее. Она быстро пробежала глазами заметку. Там говорилось о «любовном треугольнике» и о том, что ее муж делит ложе одновременно с женой и любовницей. Самое ужасное заключалось в том, что Линн не могла этого отрицать.

– Надеюсь, на сей раз вы сообщите мне что-нибудь пригодное для печати, – ухмыляясь, сказал репортер. – Мы можем напечатать опровержение, но по своему опыту скажу, что это бесполезно. На вашем месте я бы говорил о «мести обманутой любовницы». Если хотите, я мог бы добавить что-нибудь вроде того, что «она сочиняет такие интересные истории, что могла бы работать сценаристом в «Ночных совах». Самое главное – не придавать этому большого значения.

– Спасибо за совет, – холодно сказала Линн, – но я лучше промолчу. Это все равно бессмысленно. Как только мой муж об этом услышит, он будет в отчаянии. В прошлый раз все было очень скверно.

– Ну что ж! – пожал плечами газетчик. – Лично я тех, кто распространяет такую грязь, повесил бы, утопил и четвертовал. Но так как это стало достоянием общественности, а вы живете в нашем районе, боюсь, мне придется сделать копию.

– И что вы напишете? – слабым голосом спросила Линн.

– Не беспокойтесь, я буду краток и тактичен, насколько это возможно. «Без комментариев» всегда выглядит довольно плохо, так что мне придется сказать, что вы «в отчаянии от того, что кто-то бросил пятно на ваш счастливый брак» или что-нибудь в этом роде.

– Когда я согласилась сниматься в «Ночных совах», то не подозревала, что придется столкнуться с такого рода вещами, – вздохнула Линн.

– Неплохо, совсем неплохо! Могу я вас процитировать?

Линн устало засмеялась:

– Да, конечно. Может, вы оставите мне заметку? Я собираюсь показать ее мужу, когда он придет. Пусть лучше он узнает об этом от меня.

Следующие три часа Линн с тревогой ждала возвращения Ника. Прокрасив окна и двери, она приняла душ и вымыла голову. Надев чистые джинсы и трикотажную рубашку, она накрасилась. К тому времени когда Линн услышала, как в замке поворачивается ключ, внешне она привела себя в порядок, но в душе ее царило смятение.

– Привет! Как подвигается покраска? – поцеловав ее, спросил Ник. – Я думал, ты будешь вся в пятнах.

– Я приняла душ. Окна и двери готовы. Я открывала окна, но до сих пор немного воняет краской.

«Господи, о чем это я?» – подумала про себя Линн. Охваченная предчувствием несчастья, она внезапно выпалила:

– Ник, у меня скверные новости. Дженни, должно быть, продала свою историю в этот проклятый журнал…

Ник недоуменно нахмурился:

– Свою историю? Какую историю?

– О нас. Посмотри!

Она швырнула ему журнал и отвернулась, не в силах видеть, как он читает. Через несколько секунд Ник взорвался:

– Чертова корова! Я понял, что она что-то замышляет, когда она так быстро ушла. Это отвратительно!

Он вскочил на ноги, лицо его было искажено гневом. Линн в страхе съежилась.

– Как ты посмела мне это показывать? Ты же сделала из меня посмешище! И в первый раз мне было нелегко, но теперь это в десять раз хуже!

Линн решила, что она ослышалась.

– Я тоже зла на нее, Ник. Я поверила ей, и теперь чувствую себя преданной. Я думаю, она сделала это из чувства мести.

– Да, но ты сама предоставила ей такую возможность.

– Я что?..

– То, что слышала. Если бы ты не снималась в этом проклятом сериале, никому не было бы дела до твоей сексуальной жизни и эта грязная заметка никогда бы не появилась.

Линн вскочила. Внутри у нее все клокотало, но голос звучал спокойно.

– Ник, кажется, ты винишь меня в том, что сделала эта женщина.

– Не полностью, конечно. Она не должна была сообщать эти интимные детали. Но тебе не надо было так с ней враждовать. Ты же знаешь, как она чувствительна к подобным вещам!

Линн почувствовала, как ее гнев вырывается на свободу, словно зверь из клетки.

– Ты подонок! Ты все еще на ее стороне, несмотря на то что она с нами сделала! Ты пытаешься обвинить меня, хотя это была твоя идея. Я не собиралась иметь с ней ничего общего. Я думала, что, согласившись с твоим планом, сумею тебя удержать, но теперь я поняла, что это было пустой тратой времени. Ты просто дрянь, Ник. Ты любишь странный секс со странными женщинами, и это доставляет тебе неприятности. Ну и черт с тобой! Если хочешь, возвращайся к своей суке – вы подходите друг другу. Я завтра же снова займусь разводом!

О выходных в Брайтоне теперь не могло быть и речи – к большому сожалению Линн. Она подумывала о том, чтобы поехать туда одной, но ее мог кто-нибудь узнать. Еще недавно Линн гордилась тем, что она Кэрол из «Ночных сов», но после этой ужасной заметки все изменилось. Собираясь за покупками, она даже надела шляпу и темные очки.

Ник уехал – куда, Линн не знала и не хотела знать. Теперь она была уверена, что их брак окончательно развалился, и в воскресенье вечером написала записку своему адвокату с просьбой возобновить процедуру развода.

Еще Линн боялась возвращаться на работу. Хотя после первой заметки в «Соуплайнэ» ей ничего не сказали, она была уверена, что на этот раз все будет по-другому. Джонатан уже упоминал, как раздражает Дона дурная слава Блейка, а то, что написали о ней, было ничуть не лучше. Но, так или иначе, ничего изменить она уже не могла.

Ее дурные предчувствия как будто оправдались, когда при появлении в студии Линн сказали, что ее хочет видеть Дон. Актеров редко приглашали в логово льва, так что было от чего забеспокоиться. Когда Линн вошла, то увидела, что там сидит еще и сценарист, Роб Бейтс.

Протянув ей руку, Дон тепло улыбнулся:

– А, Линн! Прошу садиться. – Заинтригованная, она упала в мягкое кожаное кресло. – Мы хотели переговорить с вами относительно того направления, в котором будет развиваться судьба Кэрол, – продолжал Дон. Линн облегченно вздохнула. – Нам кажется, настала пора придать ей немного пикантности. Честно говоря, она не имела перспектив. Нам нужна была барменша, нужен был фон для Эндрю и Пенни, но дальше мы как-то не заглядывали.

– Ну да, это мне немного наскучило, – с осторожной улыбкой согласилась Линн.

– Если уж вам это надоело, – сказал Роб, – то зрителям и подавно. И вот к чему мы пришли. – Он подал ей несколько страниц сценария. – Взгляните.

Действие происходило на квартире у Пенни. Извинившись за излишнюю ревность, она пригласила Кэрол прийти поболтать. Прочитав это, Линн с удивлением обнаружила, что Пенни, очевидно, была би-сексуалкой и явно положила глаз на барменшу. На этом сцена обрывалась, заставляя зрителя гадать: ответит Кэрол на авансы Пенни или нет?