Причина этого вполне может иметь тактический характер. В начале ноября Экземен де Ленда написал приорам ордена, что испросил у короля аудиенцию, обратившись к нему с просьбой о покровительстве и совете, имея в виду аресты тамплиеров в Наварре и во Франции. Король заявил, что не верит в истинность предъявленных ордену обвинений, но, с другой стороны, вынужден подумать, ибо не мог же король Франции, обладая столь замечательными советниками, начать расследование, не имея на то оснований. Король обещал дать ответ позже, а между тем желал знать, откуда и почему возник слух о том, что тамплиеры привели в боевую готовность свои замки и крепости. Впрочем, он явно удовлетворился объяснением, что это простая мера предосторожности, ибо тамплиеры не хотят, чтобы орден ограбили, поскольку им известно — из письма одного гасконского рыцаря своему арагонскому приятелю, — что к этому и идет. Именно поэтому магистр посоветовал приору Пенисколы и комендантам других крепостей выставить усиленную стражу на стены, хотя и надеялся, что вся эта история вскоре закончится к чести ордена53. Явное беспокойство арагонского магистра в течение нескольких последующих дней еще усилилось из-за упорных слухов о том, что король намерен покинуть Дароку и осадить крепость Пенискола54. В течение ноября тамплиеры питались обрывками сведений относительно возможных действий короля и искаженными слухами о том, что происходит во Франции, и лишь заклинали друг друга соблюдать осторожность55. Экземен де Ленда начал обращать собственность ордена в золото с тем, чтобы в крайнем случае сторонники тамплиеров могли это золото спрятать56.
Здесь довольно сложно отделить причину от следствия; в Арагоне они практически совпали, чего не было во Франции и Англии. Во-первых, арагонские тамплиеры успели получить предостережение относительно возможного развития событий, а во-вторых, у границы Арагона велись активные боевые действия против мавров, и потому в рядах здешних тамплиеров было значительное число воинов. Хайме II, видимо, решил, что если будет слишком долго тянуть с началом процесса, то, утратив возможность получить от этого дела хоть какую-то личную выгоду, все равно столкнется со вполне возможным вооруженным сопротивлением тамплиеров, с которым ему придется справляться самому. Разумеется, и ему хотелось прибрать к рукам собственность ордена; уже 29 декабря он испросил разрешения папы в случае роспуска ордена некоторую часть имущества тамплиеров передать монастырю Сексена, где настоятельницей была его дочь Бланка57. А 5 февраля Хайме уже наставлял своего прокуратора в римской курии, чтобы тот попытался сохранить позорную договоренность с Климентом, согласно которой король Арагона обещал одарить двух папских племянников земельной собственностью в своей стране, если ему будет позволено распоряжаться имуществом арагонских тамплиеров. Ведь если король Франции получает всю собственность тамплиеров, то и он, Хайме, не прочь получить кое-какую выгоду — он никоим образом не намерен уступить церковникам право на имущество тамплиеров, ведь духовная власть в одиночку не способна защитить свои земли, а сам он ни в коем случае не желает вторжения на территорию Арагона какого-либо нового ордена или же одного из уже существующих. Никто не может владеть арагонскими замками, особенно теми, что расположены на границах или на побережье. Прокуратору разрешено было даже спросить, заинтересован ли папа в такой дележке, при которой король получил бы земли без движимого имущества58. Так что, каковы бы ни были сомнения Хайме в тот момент, когда он впервые услышал об арестах тамплиеров во Франции, теперь соображения выгоды и алчности совсем их заглушили. При подобных обстоятельствах недовольство папы чересчур поспешными действиями Хайме причинило последнему лишь легкое беспокойство: ему ничего не стоило принести Клименту свои извинения59.
Однако, несмотря на арест магистра Арагона и захват крепости Пенискола, Хайме II полного успеха не добился. Крупные и стратегически важные замки Арагона по-прежнему были в руках тамплиеров, которые быстро укрепляли свои позиции, намереваясь оказать сопротивление. Миравет, Монсон, Аско, Кантавьеха, Вильель, Кас-тельоте и Чаламера не сдавались60, тем более когда руководство орденом перешло в руки энергичного Рамона Са Гардиа, приора'Мас-Деу в Руссильоне, штаб-квартира которого находилась в укрепленном замке Миравет. 8 декабря Рамон обратился к королеве Бланке с просьбой вмешаться и защитить тамплиеров61. В тот же день он написал королю, указывая, что ситуация с арагонскими тамплиерами совершенно иная, чем с тамплиерами во Франции. Арагонские тамплиеры не раз проливали кровь за предков Хайме и за него самого; поэтому короли Арагона и пожаловали им множество привилегий, а также передали немалую собственность за помощь в войнах с врагами истинной веры. Каждый знает, что тамплиеры всегда шли в бой первыми; совсем недавно, например, во время войны с Гранадой и Руоном многие из них были ранены, а магистр Педро де Мункада погиб. Тамплиеры не только активно участвовали в боевых действиях, но и щедро раздавали крупные суммы в виде милостыни, как в полагавшиеся для этого дни недели, так и дополнительно, в периоды голода, так например, они кормили двадцать тысяч человек в Гардении и еще шесть тысяч в Монсоне. В теперешней ужасной для ордена ситуации представляется не лишним напомнить королю также о патриотизме и верности тамплиеров, особо подчеркнув, что во время правления отца нынешнего короля, Педро Великого, когда французы вторглись в Барселону, а все ее защитники, как и защитники окрестных земель, бежали, только тамплиеры остались на посту и готовы были умереть за своего короля или отбить утраченные земли. По всем этим причинам королю следовало бы освободить магистра и других достойных братьев ордена, ибо все тамплиеры — «честные и преданные католики, добрые христиане». Рамон Са Гардиа не просил короля ни о чем, кроме справедливости и законного расследования, прежде чем выносить ордену приговор. Король ответил кратко и в общих чертах. «То, что мы сделали сейчас, мы сделали как христианнейший правитель Арагона, и в дальнейшем мы также намерены поступать согласно истине и справедливости»62.
Это, казалось, прибавило решимости защитникам Ми-равета. «Господь знает, — писал Рамон Са Гардиа 26 января, — что мне жаль вас, король Франции, как и всех тех католиков, которые причастны к вершащемуся злу, жаль более, чем нас самих, вынужденных страдать по причине содеянного вами зла». У него были все основания подозревать, какая огромная беда обрушится на тамплиеров в результате заблуждений короля Хайме, короля Филиппа и прочих католических правителей, убежденных, что орден служит не Господу, но дьяволу. Он готов был продемонстрировать все правила приема в орден в соответствии с его Уставом, созданным церковью, задавая законный вопрос: почему столь многие благородные и знатные люди с момента основания ордена и до последнего времени так страстно желали вступить в него и верно служили ему иногда по 60 лет и более во имя спасения души своей? Разве можно вообразить, что такие люди остались бы в ордене, если бы все то, что о нем теперь говорится, было правдой? Рамон предложил лично явиться к королю, если тот снабдит его охранной грамотой, и разъяснить, как можно с честью, выгодой и достоинством выйти из этой скандальной ситуации63.
И тогда король Хайме решил осадить замки тамплиеров, ибо убедить их откликнуться на требование инквизиции ему не удалось64. 1 февраля ряды защитников Мира-вета насчитывали, по всей видимости, более двух сотен человек, включая нескольких молодых дворян, которые не были членами ордена, но присоединились к тамплиерам для защиты замка — возможно, из чистой бравады, а возможно, и в соответствии со своими представлениями о рыцарской чести. Осаждавших сперва было 70 человек, однако у стен замка Миравет их осталось всего 40, а в Аско их было не более 10 днем и 20 ночью. Вряд ли это можно считать серьезной осадой, однако 13 февраля было решено поставить у стен Миравета осадное устройство — что, видимо, свидетельствовало о начале организованного штурма. Разумеется, когда в начале марта король предложил всем тем, кто не состоит в ордене, беспрепятственно покинуть крепость, большая часть, похоже, ее покинула. Но даже и после этого король — возможно, помня о расходах, связанных с полномасштабной осадой или штурмом — так ничего особенного и не предпринял; пока что о фронтальном столкновении речи не шло, и большую часть времени стороны проводили в незначительных перестрелках, предоставив волноваться о запасах продовольствия и боевых припасов в крепости руководству ордена65.