Я же… всего лишь немного наклонил голову в бок и спросил:

— И что же ты мне сделаешь?

Это его окончательно взбесило.

— ДА Я ТЕБ!..

— Да, я тоже бы хотела знать, что же ты сделаешь моему слуге? — раздался со стороны входа в класс знакомый многим голос.

Немного повернув голову в сторону основного сборища людей, я увидел, как их фокус внимания, сосредоточенный ранее на нас двоих, сместился в сторону подошедшей Мияки.

Державший же меня за грудки Харуцуга резко отпустил меня и повернулся в сторону Мияки.

— Привет, Мори-тян, — ласковым голосом начал он.

Я же, тем временем, поправил форму и выглянул из-за его спины.

— Тян? — с отвращением и злобой спросила Мияка.

Ей это явно не понравилось — чего только стоит её дергающийся глаз.

Стоит отметить, что в Японии суффикс «тян» используется между людьми равного социального положения. И он, можно сказать, выступает в роли уменьшительно-ласкательного суффикса так же обозначающего очень мягкое отношение к собеседнику и неофициально общение. К примеру, так парни часто обращаются к своим девушкам. И в данном случае он именно это и подразумевал.

— В смысле… — Харуцуга замялся, начав чесать затылок, — Мори-сама… — поправился он.

Суффикс «сама» же обычно употребляется как проявление максимального уважения к собеседнику. А учитывая, что он находиться в роде, который контролирует дом Мори, а Мияко наследница этого рода — ему и стоило начать именно с этого.

Мори на это цыкнула и приложила руку к лицу, а после убрала и сказала:

— Свали уже.

— Но, Мори-сама!..

— Свали! — начав злиться, выдала она.

— Но… — Харуцуга сжал кулаки и повернулся ко мне, а после наклонился и прошептал: — Смотри, чтобы на экзамене какой-нибудь камень случайно в голову не прилетел…

После этого он поднял гордо голову и пошёл куда-то в начало класса, к группе стоящих там одноклассников. А уже за ним поплёлся его слуга, что всё это время просто стоял и наблюдал.

Следом же ко мне подошла Мияка.

— Ты из-за него не ответил на сообщение? — кивнула она в сторону удаляющегося Харуцуги.

— Да.

— Понятно, — кивнула она, — значит всё пошло даже лучше, чем я хотела.

— Ты уверена, что это хороший план? Он всё же из твоего дома…

— Уверена. Он и все ему подобные должны понять, что нельзя трогать чужое. А иначе это так и будет продолжаться. И вообще, — она посмотрела мне в глаза, — тебе же от этого будет только лучше. По крайней мере, этот дебил точно более не полезет, — это она уже бросила, глядя в спину начавшего болтать о чём-то Харуцуги.

«Смотреть, чтобы на экзамене какой-нибудь камень случайно в голову не прилетел»?..

И каким дураком надо быть, чтобы сказать нечто подобное?

Через некоторое время класс заполнился одноклассниками и, наконец-то, подошёл курирующий нас класс учитель — Кохэку Мацусита.

После этого он сразу вышел к доске и начал проводить перекличку, когда закончил сказал:

— Так, все на месте. Я рад всё же увидеть некоторых из вас во второй раз, — он посмотрел на меня и почти сразу отвёл взгляд.

На Мияку же, точно так же пропускающую уроки, он так укоризненно не взглянул.

«Очередной наглядный пример нашей с ней разницы в положениях…»

Тем временем учитель взглянул на свои часы и продолжил:

— Примерно через пятнадцать минут подъедут специальные школьные автобусы, в которых вы направитесь на территорию особого экзамена. Так что, если кто-то из вас хочет что-то сейчас сделать, или может, кто-то что-то забыл в общежитии — данный момент самое лучшее время, чтобы решить эти проблемы. По истечению этих отведенных пятнадцати минут — сделать что-либо будет невозможно, поскольку в это время вы уже должны будете находиться в классе и быть готовы пройти к автобусам. Так же хочу отметить, что опоздавшие хотя бы на минуту ученики не будет допущены к экзамену, а, как следствие, будут исключены из школы. На этом всё. Есть вопросы? — он начал водить глазами по ученикам. — Хорошо, вопросов у вас нет, так что будем считать, что теперь официально на этом объяснения закончены. Я подойду через пятнадцать минут, — после этих слов он развернулся и пошёл к выходу из класса.

Ровно через пятнадцать минут учитель вернулся в класс и вновь началась перекличка, чтобы убедиться наверняка, что никто не пропал.

Это, понятно дело, было излишне: всё же после речи учителя вряд ли кто-то бы рискнул выходить из класса и иметь, тем самым, хоть и маленькую, но всё же вероятность того, что он может не успеть вернуться, и в последствии быть исключенным.

Причём подобный исход был бы даже более катастрофичен для аристократа, нежели для какого-то простолюдина. Всё же если из такой элитной школы вылетит обычный простолюдин, то ничего странного в этом не будет, и общество об этом быстро забудет. А вот если из такой школы вылетит аристократ, то это будет уже позором как для него самого, так и для его рода, который не смог воспитать в своём отпрыске достойного человека.

После переклички учитель попросил нас всех встать, выйти из класса и следовать за ним, при этом сильно не разбредаясь, потому что это, опять же, это может привести к тому, что мы не подойдём вовремя к автобусу и будем отчислены.

Данный слова сильно мотивировали учеников, и через некоторое время мы очень кучно толпой направились за учителем, который сначала вышел из корпуса, а после направился в сторону южных ворот, где, видимо, и будут находиться автобусы.

Кстати, когда мы шли к автобусу, я заметил две группы, состоящие из таких же первогодок: первая группа шла впереди нашей; вторая же — позади. И при этом между нашими группами было примерно одинаковое расстояние, которые не уменьшалось и не увеличивалось. И всё потому что учитель идущей впереди нас шёл почти с такой же скоростью, как и учителя из других классов. Таким образом они предотвращали возможности «слияния» нескольких групп, которое могло в итоге доставить некоторые небольшие, в моём понимание, проблемы.

Проанализировав это, можно только отдать должное руководству школу за проработку и уделиние внимания по отношению к таким мелочам.

Прошло порядка десяти минут, прежде чем мы подошли к южным воротам, около которых в ряд стояли восемь огромных двухэтажных автобусов. И из окон некоторых из этих автобусов на нас уже смотрели скучающим взглядом ученики с параллельных классов.

«Получается те пятнадцать минут были не у всех учеников, и нам ещё повезло, в случае, если бы кто-то опоздал? А не слишком ли подобное жестоко со стороны школы? Всё же только малая часть учеников живёт в общежитии школы, а остальным приходиться каждый день добираться сюда сквозь пробки, и это если ученик аристократ и у него есть водитель. В случае же если ученик простолюдин — метро. Метро, которое постоянно заполнено настолько, что иногда в него даже невозможно влезть. И учитывая это, я с легкостью могу представить возможность, когда ученик-простолюдин опоздает к запланированному времени. И что получается, после подобного сразу вылет?..» — раздумывал я, пока нас по одному, в очередной раз отмечая, запускали в автобус.

Попав в автобус, я продолжил следовать за Миякой, которая с уверенностью сразу пошла на второй этаж, а я тем временем, интереса ради посчитал сколько в таком автобусе мест: на первом этаже было тридцать мест; на втором — сорок. И после этого возникает вопрос: а зачем такие автобусы, если бы подошли и обычные?

Просто по итогу у нас осталось двадцать девять свободных мест. И было бы даже тридцать, если бы одно место не было предназначено для учителя.

«Очередной показ насколько эта школа богата и щедра в отношении своих учеников?..»

Через некоторое время все ученики заняли места, пристегнулись ремнями безопасности, и наш автобус всё же двинулся в след за другими, уже начавшими отдалятся.

Спустя несколько часов мы приехали к нашему месту назначения; к месту, где я тренировался прошлые шесть дней; к месту, которое я выучил наизусть, со всеми расставленными тут камерами…