В ушах у меня шумело, кровь пульсировала в висках.

— Но почему? — прошептала я, стуча зубами.

Ее улыбка была прекрасна и ужасна одновременно. Глаза пылали, словно доменная печь.

— Потому что мы — родня.

Меня вдруг отбросило назад, больно шмякнуло спиной о дерево. Кора ободрала спину сквозь блузку. Я пыталась пошевелиться, но руки и ноги отяжелели и не слушались.

Алиса шагнула к Элоди.

— Прошу прощения, мне сейчас не нужна такая помеха, как ты.

Она опустилась на колени, а я сидела, беспомощная, парализованная. Нежно, словно мать — ребенка, Алиса уложила голову Элоди к себе на колени. Глаза Элоди, с остановившимся взглядом, были полузакрыты, голова бессильно перекатилась набок. Алиса погладила ее по виску, потом коснулась рукой шеи. Из пальцев у нее выдвинулись два острых когтя, блеснув при свете волшебного огонька.

Элоди почти не вздрогнула, когда когти вонзились ей в шею, зато я дико закричала. Когда Алиса припала губами к ранкам, я зажмурилась.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я снова смогла двигаться. Когда я наконец встала, Алиса стояла прямо передо мной, а Элоди, бледная и неподвижная, лежала на земле у ворот кладбища.

Я бросилась к ней. Алиса не пыталась меня остановить. Лицо Элоди было холодным на ощупь, но глаза все еще были полуоткрыты, и я слышала ее неглубокое дыхание.

Если не считать ярко-красных ранок на шее, она была совсем белая. Наши взгляды встретились. Губы Элоди пошевелились, как будто она хотела что-то сказать.

Я прошептала:

— Прости меня. За все прости…

Она моргнула, и снова шевельнулись губы: «Руку».

Я подумала — она хочет, чтобы я подержала ее за руку. Я наклонилась и взяла ее левую руку в свои.

Элоди глубоко вздохнула, и я ощутила вибрацию, словно слабый электрический ток.

Ее магия осыпалась на меня сверху, как она тогда описывала — что-то мягкое и холодное, похожее на снег. Потом ее рука выскользнула из моей. Элоди затихла.

Я услышала, как смеется Алиса. Обернулась — та кружилась в танце, обеими руками приподняв юбку.

— Должна сказать, из всех твоих даров этот подарок — лучший.

Я медленно поднялась на ноги.

— Подарок?

Алиса перестала кружиться, но все еще посмеивалась.

— В ту ночь, когда ты привела ее ко мне, я была уверена, что ты обо всем догадалась. Ты сделала доброе дело — мне не пришлось рисковать, пробираясь за ней в эту ужасную школу.

Магия, которую мне отдала Элоди, бурлила в моих жилах, но я не представляла, что мне с этим делать. Я знала, что мне не тягаться с Алисой, пусть наши силы одной и той же природы. Она куда дольше пользовалась своими способностями, да и в аду ее наверняка научили новым трюкам. А в моем распоряжении были всего лишь несколько застрявших в памяти обрывков из книжек о демонах и чистая, незамутненная ярость.

Алиса опять смеялась, опьяненная магией крови Элоди.

— Я обрела всю полноту силы! Теперь нас не остановить, София! Нам подвластно всё!

Я не слушала. Я смотрела на статую ангела с черным мечом в руках.

Черный камень.

Демоническое стекло.

На уроках по самообороне Ванди вечно бубнила о том, что, мол, у каждого есть свое слабое место, и я знала, в чем слабое место Алисы.

Ее слабое место — я.

— Разбейся, — прошептала я, и меч с громким треском переломился пополам.

Зазубренное каменное лезвие шлепнулось в траву прямо передо мной. Я подняла его. Оно обожгло руки, а острая кромка располосовала ладонь. Осколок оказался неожиданно тяжелым. Надеюсь, у меня хватит сил поднять его достаточно высоко и сделать то, что я должна.

Алиса оглянулась и увидела у меня в руках осколок, но не насторожилась, всего лишь удивилась.

— Что ты делаешь, Софи?

До нее было футов десять. Пока добегу, она шмякнет меня о дерево, как жука. Но Алиса охмелела от успеха, ей и в голову не приходило, что я могу что-то ей сделать. В конце концов, мы родня.

Я закрыла глаза и сосредоточилась, вызывая всю свою силу и ту магию, что мне отдала Элоди. Вокруг меня взметнулся ветер, такой холодный, что дыхание перехватывало. Кровь замедленно текла в жилах, а сердце бешено колотилось. Я открыла глаза — Алиса стояла прямо передо мной.

Ее глаза расширились, но не от страха и не от удивления. От восторга.

— У тебя получилось! — воскликнула она радостно, как будто мы были на уроке танцев.

— Ага. У меня получилось.

Я подняла повыше осколок демонического стекла и полоснула ей по горлу.

— Так что вот: я, оказывается, демон, — сообщила я Дженне на следующий день.

Мы сидели в нашей комнате. Точнее, Дженна сидела, а я лежала в постели. Я практически и не вставала с тех пор, как Кэл и миссис Каснофф приволокли меня обратно в «Гекату». Кэлу удалось залечить мне ноги, израненные во время сумасшедшей пробежки по лесу, а вот рука — совсем другое дело.

Я посмотрела на свои руки. Левая была в полном порядке, а на правой остались три глубоких пореза через пальцы и ладонь — багровые воспаленные рубцы. Кэл старался, как мог, но повреждения от демонического стекла были слишком серьезными. Вероятно, шрамы останутся на всю жизнь.

А может, у Кэла просто не хватило магии — все ушло на попытки вернуть к жизни Элоди. Лесничий и директриса выбежали на поляну через миг после того, как я отрезала голову Алисе. У них на глазах ее тело рассыпалось в пыль. Кэл сразу бросился к Элоди, но мы все знали, что уже слишком поздно. Анна говорила, что Кэл не способен воскрешать мертвых, но в ту ночь он старался изо всех сил. Только когда окончательно стало ясно, что Элоди больше нет, он переключился на меня и вынул обломок лезвия у меня из рук.

На обратном пути я почти ничего вокруг не замечала. Помню, миссис Каснофф рассказывала, что тело Алисы было похоронено на кладбище рядом с телами других демонов. Поэтому ангел держал меч из демонического стекла: чтобы никто из них не вырвался на волю.

— Я смотрю, вы тут всегда готовы, прямо как бойскауты, — пробормотала я и потеряла сознание.

На мои слова Дженна ответила:

— Я всегда думала, что ты — исчадие зла. Просто не хотела говорить.

Голос у нее звучал шутливо, но в глазах была печаль, когда она смотрела на мою руку.

В тот вечер миссис Каснофф рассказала мне подробности. Она не лгала, когда говорила, что Алиса изменилась после темного магического ритуала. Просто директриса не сказала, что ритуал был рассчитан на то, чтобы призвать и подчинить демона.

Не представляю, кому и зачем может понадобиться демон. Для мелких поручений? Разнообразные злые дела по хозяйству?

Но демоны коварны, и вместо того, чтобы стать у Алисы мальчиком на побегушках, демон похитил ее душу и превратил ее в чудовище. Поскольку в то время она была беременна, ребенок тоже стал демоном. Люси вышла замуж за человека, поэтому папа оказался полудемоном, а я, получается, демон всего на четверть.

Кэл колдовал над моей рукой, а миссис Каснофф продолжала говорить.

— Даже малая доля демонической крови дает огромную силу.

— Потрясающе, — буркнула я.

Рука горела, как в огне, от белой магии, которой ее обрабатывал Кэл.

Конечно, миссис Каснофф с самого начала было все обо мне известно. Поэтому она и не смогла засечь Алису — думала, что всего лишь улавливает мои демонические флюиды.

— И что теперь? — Дженна осторожно пересела ко мне на кровать. — Что с Арчером и с твоим папой?

Я отодвинулась, давая ей место, и поморщилась, когда задела больной рукой свою же ногу.

— Про Арчера я знаю только то, что ты мне рассказала — что и он, и его семья исчезли с лица земли. Вроде его разыскивает большая группа волшебников.

А что с ним сделают, когда поймают? Не хотелось об этом думать.

— Кэл считает, что они, вероятно, сбежали в Италию, — продолжала я, старательно игнорируя боль в сердце. — Скорее всего, так и есть — ведь там и базируется «Око Божье».