Внезапно, Алана сковала золотая цепь, которая отбросила его от девушки, к которой сразу же подбежала помощь. Пока Стеллу осматривали, Алан с непониманием следил за происходящим, думая о том, что же произошло с его телом.

В итоге, из-за случившегося происшествия Магические Игры было решено перенести на неопределенный срок. Через некоторое время после происшествия, в кабинете директора собрались Алан, его отец и учитель Валас с директором академии.

Глядя на Алана, Айзен видел испуганного мальчишку, в глазах которого было отчаяние. Он весь сутулился и пытался никому не смотреть в глаза. Взгляд его был полон смирения, ведь он прекрасно осознавал, что ему никто не поверит.

— Пожалуй, начнём. — взял первое слово директор, — Алан, расскажи нам, что произошло на арене?

На вопрос директора парень не торопился отвечать. Он лишь опустил голову, пустым взглядом уставившись в пол. От одной только мысли, что он навредил своей подруге, парень чувствовал к себе отвращение. Он ненавидел себя больше, чем кто бы то ни был.

— Не молчи, Ал. — произнёс Айзен, — Говори, что произошло на арене?

— Прошу, не нужно давить на него. — вмешался учитель Валас, — Думаю, ему нужно собраться с мыслями.

— Я… Я не контролировал своё тело. — тихим, еле слышным голосом произнёс Алан, продолжая смотреть в пол.

— Расскажи, что именно произошло? — спокойно поинтересовался Валас, — Вы поссорились со Стеллой? Из-за этого ты пытался убить её?

— Я просто не мог… — также тихо ответил Алан, не смея поднимать взгляда, — Не знаю почему, но мои руки не слушались меня… Я просто не мог остановиться…

— Значит, ты не контролировал свои действия, верно? — уточнил Валас, в голове которого начали появляться подозрения.

— Да…

— Вот как… — вздохнул Айзен, в голове которого также начали появляться подозрения.

Услышав рассказ ученика, директор Юрий сначала решил, что у него какие-то проблемы с головой, но потом, он догадался о произошедшем. Поняв, какой скандал может разразиться, он решил замять дело, пока оно не стало настоящей проблемой для его академии.

— Я считаю, что мы должны смягчиться перед юношей. — высказался Юрий, пока все обдумывали услышанное, — Поскольку, Алан — один из лучших учеников своего класса, мы скажем общественности, что это было несчастным случаем. — предложил старичок, понимая, что иного пути нет, — Однако, к сожалению, нам придётся отчислить его из академии.

— Но директор! — тут же возразил Валас, — Я считаю, что мы должны детально разобраться в этой ситуации! Возможно, что если мы всё узнаем, то это перевернёт ситуацию!

— А если не перевернёт, Валас? — жёстким тоном спросил директор Юрий, — Ты хоть понимаешь, чем это может грозить юноше? В лучшем случае, он станет Ренегатом, а в худшем…

— А что ты сам скажешь, Ал? — поинтересовался мнением сына Айзен.

— Я хочу, чтобы всё было справедливо…

— Мне кажется, сейчас, когда у юноши стресс, не стоит прислушиваться к его мнению. — тут же влез директор, — В конце концов, он всего лишь глупое дитя, которому ещё предстоит набраться разума.

— А я считаю…

— Молчать, Валас! — гневно повысил тон директор, в голосе которого слышалось раздражение, — Судьбу юноши должны решать его родители, а не посторонние!

— Да, директор… — послушно кивнул Валас, уже чувствуя обман.

— Будь по твоему, старик. — неохотно согласился Айзен, — Я согласен с тобой.

— Вот и хорошо. — слегка улыбнулся старик, — Все документы вы можете забрать у моего заместителя.

Вскоре, когда все покинули кабинет, Юрий подошёл к окну, которое было открыто. На подоконнике того окна сидел мужчина, который всё это время наблюдал за разбирательством.

— Ну и, зачем ты это сделал, Аргус? — хмуро поинтересовался старик, — Судьба этого мальчика и так не сахар…

— Да так, хотел проучить сопляка… — ответил ему Архимаг, на лице которого виднелась довольная улыбка.

— За эту выходку тебе придётся заплатить, Кукловод.

— Как скажете, директор. — согласился Аргус, после чего взмыл в небо и исчез.

Сразу после разговора с директором, Айзен направился к его заместителю, чтобы забрать документы сына, а Алан остался ждать его в коридоре. Затем, они отправились в общежитие, чтобы собрать вещи. Подойдя к комнате, Айзен был удивлён, заметив на двери красную надпись: «Монстр».

— Вот же, паршивцы… — вздохнул мужчина, после чего одним пинком выбил дверь, — Собирайся, Ал. Нечего нам здесь больше делать.

— Да, отец. — кивнул парень и пошел в комнату собирать вещи.

Пока парень собирал свои вещи, Айзен сел на подоконник и открыв окно, начал курить, глядя во двор, где какие-то дети недружелюбно смотрели на него.

— У вас какие-то проблемы? — спросил Айзен, устрашающе посмотрев на детей.

Ничего не ответив, дети сбежали, испугавшись страшного мужчину, торчащего из окна «Монстра». Сам же Айзен, сразу же понял, что теперь, школьная жизнь Фиоры станет намного сложнее, не говоря уже про будущее Алана, которое, теперь казалось смутным.

— Эй, Ал! — позвал Айзен и сын посмотрел на него своим пустым взглядом, — Запомни раз и навсегда: чтобы не произошло, ты навсегда останешься нашим сыном.

— Да, отец. — кивнул парень и продолжил собирать вещи.

Не сказать, что эти слова мгновенно исцелили душу Алана, однако они дали ему надежду. Надежду на то, что его жизнь не так бесполезна, как ему кажется. Перед тем, как покинуть Мэйджборн, Айзен решил попрощаться с дочерью, которая отправилась провожать своих отца и брата до самого ангара на карете.

— Слушай, Фиора, возможно, после этого многие возненавидят тебя, но…

— Не волнуйся, папа. — перебила отца Фиора с уверенной улыбкой на лице, — Я не верю в то, что Алан хотел навредить своему другу. Поэтому, чтобы не говорили эти насекомые, я ни за что не стану обращать на них своё внимание!

Услышав ответ дочери, Айзен удивился. Он и не думал, что его любимая дочь уже такая взрослая. Улыбнувшись, он неловко почесал затылок, чувствуя невероятную гордость. Следующую часть пути семья проехала молча. Айзен думал над произошедшим, считая случившееся странным и подозрительным. Фиора молча смотрела на младшего брата, даже и не зная, как его подбодрить. Ей казалось, что что бы она ни сказала — это не сможет взбодрить её любимого братишку, что вечно нарывался на неприятности.

Отправив семью домой, Фиора вернулась в общежитие. Подойдя к своей комнате, она заметила, что двери приоткрыты. Подозревая учеников в хулиганстве, девушка приготовилась дать отпор и направилась в комнату. Войдя внутрь, Фиора опешила, заметив поразительную картину: какие-то двое парней мыли полы, в то время, как Тия со строгим видом наблюдала за ними.

— Тия… Что здесь происходит? — поинтересовалась удивлённая Фиора.

— О, Фиора! — обрадовалась Тия, заметив свою подругу, — Представляешь, эти сволочи хотели устроить у тебя в комнате бардак. — улыбнулась девушка, подойдя к подруге, — А я заметила их и заставила здесь всё вымыть!

Услышав рассказ Тии, Фиора потеряла дар речи. Ещё недавно, она была готова провести оставшееся время обучения в полном одиночестве из-за слухов связанных с Аланом. Она даже и не думала, что будут люди, которые останутся с ней после того, что произошло, но Тия не бросила свою подругу из-за каких-то слухов, а осталась с ней, зная, как тяжело ей придётся в одиночку.

— Спасибо тебе, Тия. — слегка покраснев и улыбнувшись, произнесла Фиора.

— Да ладно тебе! — отмахнулась Тия и рассмеялась, глядя на двух парней, которые боялись поднять свой взор и посмотреть на неё.

Вернувшись домой, Алан снова начал жить ни о чем не заботясь. Чаще всего он просто запирал дверь в свою комнату, после чего забрался на крышу, где сидел целыми сутками. Парня терзал лишь один вопрос: достоин ли он продолжать жить? Сколько он себя помнил, от него всегда были только одни лишь хлопоты для близких. К тому же, в его венах течёт кровь того, кого ненавидела вся человеческая раса. Порой, когда ему было особо тоскливо, то у него появлялась мысль о том, чтобы спрыгнуть с крыши, однако всякий раз ему мешал отец или прислуга. В один из таких случаев, Алана позвали к отцу. Шагая в кабинет Айзена, Алан случайно подслушал разговор двух горничных: